Тропы Подземья - Артемис Мантикор
Фрукты были невероятно острыми, хоть и сладкими. Едва я восстановил дыхание, тут же решил высказать ворону все, что о нем думаю, однако вместо того вдруг замолчал на полуслове, а Сайрис растянулся в еще более широкой улыбке, но уже без злорадного смеха.
Спустя несколько секунд после горечи приходил странный цветочный аромат, а изначально безликая сладость становилась нежной и очень тонкой, не похожей ни на что иное. Фрукт будто бы извинялся за первое впечатление.
— Знаете, этот фрукт напоминает мне вас, господин Сай.
— С чего бы? И кстати, может хватит уже обращаться ко мне на вы? Я тут тебе вроде как душу излил и все такое. Ты для меня теперь почти как личный психиатр.
— Как скаже… жешь, Сай.
Вы съели ягоды таю-таю, и получаете 25 % сопротивления огню на 6 часов.
Заметив, что я пристально всмотрелся в пустую точку перед собой, человек понял, что я читаю сообщение мира, а потому решил добавить совет и тут:
— Постарайся не съесть все сразу, а растянуть. Они встречаются не очень часто.
— Бабушка говорила, что в Вечнозеленом почти все плоды на самом деле отравлены, — очень запоздало припомнил я, и по спине пробежался предательский холодок.
— Так и есть, Лин. Эта штука — единственная, что можно кушать спокойно. Гарантия Хрени Болотной.
— Что же ты сам не ешь, Сай?
— Говно-вопрос — заржал в ответ он, отправляя в рот сразу целую горсть ягод. Наверняка решил произвести впечатление, но на лице все равно отразились едва заметные следы муки. Зато потом на нем будущего ворона расплылась блаженная улыбка. — Жаль только, что с каждой новой бонус снижается. Шесть штук дают 65 %. Семь — уже 66. Дальше есть не имеет смысла, да и вкусовые рецепторы можно пожечь.
— Ээ… мне делать так же? — голову посетила жуткая мимолетная догадка от которой по спине пробежали мурашки. Если я прав, выход к Крысиному спуску, от которого мы могли направиться в Доминион, требовал спуска еще ниже. Туда, где без защиты в 65 % мы просто погибнем… так, сколько это получается? Чуть больше шестидесяти пяти градусов мы будем чувствовать, как сорок, я прав? Ох, бабушка, я же всегда ненавидел боевую математику!
Вечером того же дня мы планировали начать подъем к выходу. Оценив издали предстоящий путь, я понял, что здесь взбираться должно быть сложнее, чем по тому пути, что мы вошли вниз. Но нашим планам в тот день сбыться было не суждено. Вернее, не так, как задумывал Сайрис. В мире Подземья невозможно предвидеть все.
— Что, белка, даже тебя проняло при виде маршрута?
Свет далекого, незримого потолка пещеры не пробивался сиянием белых цветов на волшебных корнях. Через темный смог от вечного пламени бурлящих потоков лавы мало какой свет смог бы найти себе путь.
Чернильно-серый дым скрывал последнюю, самую глубокую часть Вечнозеленого.
Об этом мне никогда не рассказывал никто из рейнджеров сиин. Возможно, когда-то упоминала бабушка, но очень давно и мне могло показаться. В некоторых местах цельные пласты реки лавы сменялись темно-серой плотной взвесью, под которой прятался еще один крошечный слой этого домена.
— Прикрой-ка хлеборезку вот этим, — Сайрис протянул мне что-то вроде намордника, напоминавшее рыло искаженного порчей пещерного кабана — с двумя пятаками вместо единого. Похоже, устройство помогало дышать в ядовитом тумане.
Воронья работа.
— Ничего, зато потом покажу одно няшное место. Думаю, тебе зайдет. Если прийти в нужное время, ты сможешь там даже сыграть.
К счастью, ядовитая пелена была пройдена всего за час. А по ту сторону нас ожидал мир, который уже никак нельзя было назвать чисто зеленым.
Днище домена было заполнено темно-красной дымкой, создававшей странный полумрак с редким свечением потоков лавы. Несколько внутренних естественных стоков лавы, странных провалов в земле, помешали жидкому огню залить часть спрятанных за ними островов, что так и небыли пограблены ею.
Запредельная температура была больше, чем я думал. Пяти ягод было мало, и Сайрис добавил сверху какое-то зелье, бросив бутылку и мне. На вкус снадобье было кисло-сладким, с отчетливыми нотами ржавчины, портившими весь аромат. Но и на этом мой внезапный друг не остановился, достав из инвентаря какую-то монетку, которая должна была поднять мне сопротивление жаре еще на три процента. Вот даже как.
Под алым туманом в невозможной температуре все еще упрямо произрастала зелень, словно бы смеясь в лицо жалким попыткам какого-то огня победить саму жизнь. Высокие древоподобные стволы, жесткие листы — зеленый цвет не смешивался с красным, а всюду пытался ему противостоять, отчего рябило в глазах.
Или — это было еще и от жары.
Случайно обломанные стебли и листья, пронзительно-изумрудные творения природы, источали красный сок. Да и на самих растениях стали видны своеобразные кровавые жилы. Хотя оттенок был все же заметно темней, чем у крови. Стоит хоть немного присмотреться и сразу поймешь, что это никак не может быть она. Но почему у растений такой странный сок — тоже ищущий ответа вопрос…
— А пока, может, расскажешь мне и свою историю? — решил человек вновь скрасить путь беседой. Как раз вовремя. Еще немного, и я начну сходить с ума. — Как ты жил до того, как попал в храм Безбожником, следом за братом?
— Ну… кроме легендарной прабабки мне нечем особо гордиться. Хотя в роду дарк’сиин было много следопытов и подземных искателей. Мой отец…
Я запнулся, пытаясь подобрать слова. Повествование моего спутника вышло достаточно интересным само по себе. Мне же легче передать свои мысли музыкой, чем вот так прямо, словами. Но Сайрис не сиин и вряд ли сможет понять смысл, вложенный в набор звуков хаани.
Поднятая вверх рука Сайриса была лишней. Я и сам ощутил резкие изменения в мире вокруг.
Несколько высоких деревьев с толстой белесой корой и зелеными листьями в красную прожилку. Такая же трава под ногами и невозможно ярких зеленых красках залитый темно-алым туманом мир. Медные клинки уже были в руках, а глаза искали противника. Где? Где враг?
От размышлений меня избавило нечто, чего будущий ворон, равно как и я со всем своим хваленым чутьем и легендами о пещерном мире, не смог углядеть вовремя.
Инфернальный оккультный ужас. Уровень скрыт.
— Лин, бежим! — закричал Сайрис. Бешеный стук его сердца вторил моему собственному.
— Некуда, ворон!
Потоки лавы, словно живые, растягивались и
