Месть Паладина - Евгений Юллем
В окно фургона постучали. Я повернул голову. Всадник на вороном наклонился к стеклу.
— Слушаю вас, — спокойно сказал я.
— Великая Мать просит вас к себе.
Я вздохнул. Только собрался посмотреть на копошение вампиров и похрустеть попкорном, вот тебе на...
Я спрыгнул из кабины. Всадник показал мне на круп своего коня. Ладно, проеду с ним, хотя пусть предварительных ласк не ждет, держаться за него сзади я не буду. Для этого магия есть.
Мы проехали через процессию, и я подошел к Илени.
— Что думаешь? — сказала она по-лундийски, видимо, чтобы не ронять свой авторитет в глазах подданных.
— Все зависит от того, нужны они тебе живыми или мертвыми.
— Мертвыми.
— Ну так в чем же дело? Пусти Облако Смерти, и пусть штурмовики потом выгребают трупы, — хмыкнул я. — Твой посох многократно усилит заклинание.
— Там собралось слишком много боевых магов. Если они сообща отразят Облако или направят его обратно...
— Все дело только в этом?
— Я не хочу, чтобы было много жертв. Ты знаешь, что у нас почти нет прироста населения, и это вызовет...
— Да ничего это не вызовет, — скривился я. — У тебя нет другого выбора. Или ты убедишь их сдаться, в чем, я вижу, ты не преуспела, или штурм. С большими жертвами с обеих сторон.
Внезапно на наших посохах засветились камни в навершиях — у меня — рубиново-красным, у нее — мутно-зеленым.
— Похоже, наши посохи имеют свое мнение.
Мне вдруг нестерпимо захотелось коснуться ее посоха своим.
— Слезай с лошади, — я похлопал по плечу наездника, сидевшего впереди.
— Мне вдруг захотелось... — и посох в ее руке качнулся, и потянулся к моему.
Я придержал в себе пошлую шутку про желания, и наши посохи соприкоснулись. Меня словно ударили током, Илени тоже вздрогнула от неожиданности. А посохи начали жить своей жизнью, творя сложные вычурные плетения. Я видел энергетический канал, исходящий от посохов в сторону цели, с чередованием красных и зеленых силовых линий.
— Равновесие, — прошептала Илени.
«Восстановление Равновесия», — вдруг всплыла чужая наведенная мысль. Сверкнула яркая вспышка и из наших соприкасающихся острий посохов вырвался хорошо видимый луч толщиной в руку. Луч уперся в здание, прожигая камень насквозь. Внезапно здание окуталось свечением, в окнах сверкнуло пламя, а затем сам камень потек, превращая строение в подобие огарка свечи.
Когда луч погас, Илени захлопнула открытый от изумления рот, и крепко выругалась.
— Что это было? — она посмотрела на наши посохи.
— Восстановление Равновесия. Я бы поинтересовался, что они там такое имели при себе, что среагировали наши посохи. Не забывай, они разумные. И что-то им особо не понравилось в твоих бунтовщиках.
— Посмотрим, что? — и Илени тронула коня.
Кавалькада медленно пересекла площадь и подъехала к остывающей оплывшей куче. Я бросил поисковое плетение — нет, в живых никого не осталось.
— Ближе не стоит, — притормозил я ее. Она искоса посмотрела на меня, но все-таки решила не рисковать и остановила коня шагов за двадцать.
В оплывшей куче трудно было узнать большое здание, скорее все это было похоже на исполинский термитник.
— Мы тут ничего не найдем, — сказал я, внимательно осмотрев дело посохов наших.
— Можно начать раскопки... — начала было Илени.
— Лучше не стоит. А вот объявить это запретным местом — да. Да и смотри сама, тут все сплавилось в одну большую кучу камня, чтобы все это разобрать потребуется уйма камнетесов и рабочих. Оно тебе надо? — спросил я. — У вас, по-моему, и так проблем достаточно. Что или кто бы не был нарушителем Равновесия, их уже нет.
— Ты не понимаешь, — она раздраженно сжала вожжи. — Мне надо увидеть останки матриарха гнезда го Ригаал, оспаривавшего мои права на верховенство. И ее щенков.
— Боюсь, тут все сплавилось воедино. Один камень. Так что ничего ты не увидишь. Если это был их замок...
— Нет, их родовое гнездо я спалила. А это был Сенат. Основала эту гадость моя бабка еще две сотни лет назад, гнездо разврата. Оставшиеся го Ригаал прибежали сюда вместе с еще парочкой мелких гнезд. Думали отсидеться, пережить осаду и потом заслужить помилование.
— В случае с тобой они ошиблись, — хмыкнул я.
— Да. Я не веду переговоров с изменниками и их не милую.
— Полагаю, больше никакого Сената не будет, — сказал я.
— Уж поверь, я подобной ошибки не совершу, — красный огонек в ее глазах не погас до сих пор. — Властитель должен быть только один, и так оно и будет. Поехали!
— Во дворец матриарха?
— У нас нет такого дворца, — сказала Илени, разворачивая коня.
— То есть как это? — опешил я.
— Ты совсем не знаешь нас, человечек, — Илени не спеша поехала назад. — У нас нет королевских дворцов, в отличие от вас. Да и зачем нужны эти мышеловки, в которых все ходы знают только крысы? И в любой момент они могут вцепиться тебе в глотку исподтишка? Правит только дом и его родовое гнездо.
— Со своим дворцом во власть? Удобно, — хмыкнул я. Подобная децентрализация органов власти больше была характерна для организованных преступных группировок, проще — банд.
— Да, именно так. С проверенными и верными гнезду его членами. Ничего не может быть лучше своего замка, в котором все и все принадлежат тебе. Даже крысы. Это улучшает выживаемость. И совершенно не мешает управлению Землей Изгоев. А про вопрос преемственности — ты знаешь срок нашей жизни, он велик. Даже больше чем ваш, магов. Так что регулярная смена власти — очередная глупая затея короткоживущих.
Мы поравнялись с моим оставленным фургоном.
— Прошу прощения, Великая Мать, должен вас на некоторое время покинуть.
— Дорогу ты знаешь. Не отставай. Как доедешь — иди в кабинет и жди меня.
— Понял, — я спрыгнул с коня, вернув его шедшему рядом владельцу и пошел к фургону, лавируя между всадниками.
Илени нам пришлось дожидаться долго. Так долго, что мы даже успели отобедать от хозяйских щедрот, правда, перейдя в другое место — кабинет хозяйки по определению не подходил. Понятно — Великая Мать была занята, изволила казнить и миловать. Последствия бунта для нее — серьезно, как и для любого
