Виктор Глумов - Солдаты Омеги (сборник)
Брели они неспешно, с одной скоростью. Вскоре Кир различил детали: их было четверо, примерно одного роста, плечистые, ширококостные, похожие на мутантов. А может, они и есть мутанты, с такого расстояния не разглядишь.
Прячась за скалы, он вскоре настиг команду. Да, похоже, они братья! Одинаково квадратные, высокие, выше Кира как минимум на голову, руки мускулистые, длиннющие, чуть ли не до колен, лбы скошенные, черепушки маленькие. Похоже, это банда неудачников, а неудачники они потому, что безмозглые! Даже обуви на бедолагах нет, топают босиком по раскаленным камням. Одежды, можно сказать, тоже нет, если не считать набедренные повязки из шкур да какое-то рванье, накинутое на плечи.
О чем они говорят, Кир не разобрал. Громила с пистолетом за поясом начал загребать лапищами, и остальные столпились вокруг него. До слуха доносилось: «А… уууу… ыыы… волк». Пропитание, что ли, идут добывать? И как валить волка думают? Голыми руками? Из оружия у них только топор да пистолет.
Эх, оружие бы сюда! На оружие бы они точно повелись. А вдруг и так поведутся? Один их вид говорит: мы слабоумны. А не рискнуть ли?..
Посовещавшись, громилы двинулись на восток, к волчьим холмам. Неужели отчаялись настолько, что рассчитывают завалить мутафага голыми руками? Вспомнив, как спасался от волков, Кир поежился. Автомат бы! Пристрелить волка, освежевать… Такие лишь грубую силу признают.
Громила в шляпе отцепил от пояса котомку, вынул оттуда веревку, проверил на прочность, кивнул братьям. Крайний детина с огромным шрамом поперек спины выхватил топор, помахал им перед собой и ухнул. Тот, на котором были короткие кожаные штаны, приготовил пистолет и ткнул пальцем в сутулого братца с сальными патлами, который казался ниже и хилее остальных, на его спине просматривался горб – наверное, хребет ломал и теперь кривой.
Не говоря ни слова, кривой потрусил на холмы и принялся ухать. Его подельники выстроились у подножия, приготовившись к бою. Кривой пулей слетел с холма – за ним неслись волки.
Кир облизал пересохшие губы. Чего они стоят? Мутафагов три… нет, пять! Порвут же! Но нет, спустившись, волки потеряли интерес к людям и побрели назад. Пытаясь привлечь к себе внимание, кривой приседал и горлопанил. Раскрутив веревку, его подельник заарканил волка помельче и поволок к себе. Мутафаг рычал и упирался. С довольным гуканьем кривой поднял камень, но на него цыкнули, и он отбежал в сторону. А потом… Кир глазам своим не поверил… Взмах топором – волк взвизгнул, и образовалась куча мала. Вскоре визг стих, осталось довольное бормотание. Неужели одним ударом – мутафага?
Кир решил больше не скрываться. Будь что будет!
Громилы столпились вокруг добычи. Волк распластался на брюхе, ткнувшись носом в пыль; похоже, ему сломали позвоночник. Кривой плямкал губами и скреб темя. Смердело от них, как от кучи дерьма.
– Привет, мужики! – Кир склонился над тушей волка. – Ну вы даете! – Стараясь побороть страх, он улыбнулся от уха до уха. – Ну и силища у вас!
Все-таки они были братьями, причем близнецами. Раззявили рты, вперились круглыми, близко посаженными глазами. Один топор поглаживает, второй к пистолету тянется. Кир сглотнул. Нельзя давать слабину! Больший разум подчиняет меньший!
– Как раз такие помощники мне и нужны. – Он потер дрожащие руки. – Или вы собираетесь всю жизнь тут гнить? – Трепеща, оглядел полузвериные рыла. Связался на свою голову! – Я знаю, как отсюда выйти, – продолжил он, теряя уверенность. – Если поможете – уйдете со мной.
Тот, что был с веревкой, оскалился:
– А зачем? Нам и тут неплохо.
– Там, – Кир махнул в сторону скал, – девки, еда, свобода. А тут скоро будет горячо!
– Ыыы, девки! – Громила с топором обнажил кривые черные зубы.
– Тут и так жарко, – пожаловался детина в шляпе, – куда уж горячее?
– Омеговцы вот-вот придут, – Кир перешел на шепот, – а я знаю, где спрятаться. Надежное место, очень.
Детина с топором толкнул его в плечо, ощерился:
– Ты кто такой, а? Чё такой дерзкий?
«Чем больше шкаф, тем громче падает», – вспомнил Кир, схватил громилу за руку, дернул, сделал подсечку и повалил его на пузо, сам уселся сверху, выкручивая руку и приговаривая:
– Не смей меня трогать, урод!
Братья, вылупив глаза, наблюдали за расправой и лыбились. Доказав свое превосходство, Кир отряхнулся.
– Мутант с вами, сдыхайте.
– Стой… – В голосе громилы с веревкой сквозила неуверенность. – Это далеко, место твое? Омеговцы – что?
– Облава, – проговорил Кир зловещим шепотом.
По ужасу, перекосившему рыла братьев, он понял, что это слово им известно очень хорошо. Похоже, повелись дебилы.
– Давайте знакомиться, что ли. – Курсант опустился на плоский камень. – Меня зовут Кир…
* * *Постепенно злость схлынула, испарилась, как вода после сезона дождей, оставив выжженную пустошь в душе Лекса. Разорвать Гуса голыми руками больше не хотелось, он вызывал омерзение, как дохлый, начинающий портиться ползун. То и дело Лекс чувствовал, что Гус пялится на него, но встретиться взглядом не удавалось – Гус успевал отворачиваться. Боится? Скорее, ненавидит. Надо будет его пристрелить после того, как он вооружит «мясо», благо тайник находится на западе, недалеко от высоты, да и дикие за поживой охотнее ломятся. Вон, Авдей вспотел весь, а танкером прет. Даже мутант забыл, что у него голова болит. Один Артур задумчивый и смотрится как породистый скакун среди тяжеловозов. Все-таки парень на нерадивого курсанта похож. Гуса придушить не дал, хотя самому он поперек горла. Представление о чести у него имеется… Уж Артур точно не стал бы бить в спину, как Кир… А как же Гай, как же его рана?.. Гай выживет, это не имеет значения.
Лекс опасался, что некроз отрезал путь к высоте.
С одной стороны, было бы проще: задание выполнить не удалось ввиду форс-мажора. Но с другой – оно-то уже почти выполнено! Артур рассказал, что отступали в панике, теперь люди ни за что на запад не сунутся, но пошли же, да и козырь Гуса сработал.
Вскоре страхи Лекса рассеялись: некроз сморщился и будто бы даже подсох, симбионты куда-то подевались.
– На-адо же, – задумчиво протянул Артур.
Все, кроме Гуса, воспрянули – некроза, которого они боялись, больше нет. Лексу и самому неуютно рядом с ним: чужеродное, противоестественное явление. Накроет – и ты ходячий труп.
Гус уперся руками в бедра, шумно вдохнул-выдохнул и взмолился:
– Подождите… Сейчас упаду. В горле пересохло. Давайте попьем, что ли?
– Тута спуск паршивый, – сказал Авдей. – Терпи, Падальщик. Ломако, ты ведро не потерял? А то как мы на высоте-то без воды?
Подволакивая ноги, Ломако плелся в самом конце колонны.
– Ни! – крикнул он. – Ось воно, тильки вода расплескалася.
– А зачем вообще ведро? – спросил Артур. – Фляги есть… Да и неудобно с ним…
– Талиф-фман, – пояснил Орв, – на ф-фястье. Наф талиф-фман. Бев ведра – н-нельфя!
Лекс от такого объяснения маленько обалдел. Вот уж действительно – нельзя в скалах без помятого жестяного ведра! Вещь первейшей необходимости!
– Значит, как только можно будет, спускаемся вниз! – скомандовал Авдей.
Похоже, он вообразил себя командиром… А, пусть, вроде мужик неплохой. Лекс уйдет, команда займет Гусову пещеру… Половина с голоду помрет; кто останется – кое-как дотянет до сезона дождей… Лекс посмотрел на Артура, обросшего черной щетиной, и потер колючий подбородок. Артур отрастит смоляную бороду, станет солидным и уважаемым, из него получится неплохой вожак – справедливый…
Похолодало. По долине протянулись длинные тени – вечер близится. Придется штурмовать высоту на рассвете, а потом жариться в горах и выслушивать причитания команды. А еще завтра эти люди узнают, что нет никакой опасности, ими играли, как марионетками. На месте Артура Лекс пристрелил бы предателя. Наверное, Артур так и сделает, потому что дважды вступить в одно дерьмо – это слишком.
Из раздумий курсанта вывел голос Петра:
– Ну, Падальщик, долго еще?
Петр держал Гуса на мушке, тот исподлобья сверлил его глазами.
– Недолго. Часок-другой. Слушайте, – Гус с мольбой уставился на Артура, – оставите мне хотя бы один пистолет? Хорошо? Я ж не выживу без оружия, а там всего много, очень много! Всем хватит!
Лекс подозревал, что никакого тайника у Гуса нет, людоед просто тянет время. Будь у него оружие, не стал бы он рисковать, устраивая набег на неплохо укрепленную свалку. Но пока сказки Гуса помогали делу, Лекс предпочитал помалкивать.
– Веди давай и мозги нам не полоскай! Часок какой-то… По-человечески говорить не может! – вызверился Авдей. – Обманешь… не пристрелим, нет, – четвертуем.
Посмотрев на темнеющее небо, Гус ссутулился и побрел в сторону города Древних. Возле первых развалин, погребенных оползнем, взял восточнее и полез по скалам.
– Стойте, – скомандовал Лекс. – Гус, долго еще?
– До темноты не успеем, это в самом конце. – Гус, как ящерица, застыл на камне. Наверное, раздумывал, юркнуть в щель между глыбами или вернуться к обидчикам. Поразмыслил и вернулся.
