Грэм Макнилл - Эпоха тьмы
Эта угроза немногого стоит. Однако, пытаясь вздохнуть, я понимаю кое-что другое. Силы, черпаемые мною из эфира, возвращаются. Конечно, они пока еще малы, но потихоньку вливаются в меня в полутьме. Быть может, он знает об этом, а может, и нет. В любом случае, теперь передо мной забрезжила надежда. Чем дольше все это продлится, тем сильнее я стану. И, возможно, стану достаточно сильным, чтобы порвать оковы.
Лишенные дара воины всегда недооценивали возможности разума. Несомненно, потому что мы, наделенные этим даром, никогда не любили пользоваться им без крайней необходимости.
Дознаватель разжимает кулак, и я жадно глотаю пахнущий кровью воздух. Он отодвигается, хотя я продолжаю чувствовать его возбуждение. С трудом сдерживает ярость, словно голодного зверя, рвущегося с ненадежного поводка.
— Сколько человек было в твоем отряде? — спрашивает он, с трудом беря себя в руки.
Это хорошо. Надеюсь, у него еще много таких вопросов. Я буду подробно отвечать на каждый из них, дожидаясь, когда способность повелевать эфиром возвратится.
— Девять, — говорю я, и хотя голос мой звучит угрюмо и зло, в душе разгорается предвкушение того, что должно случиться. — Нас было девять.
Ранее
Когда Каллистон подошел, Фарет сидел на корточках у подножия колонны. Она переломилась на высоте около двух метров, усеяв камнями все вокруг. Впереди виднелись развалины других сооружений; от некоторых остались лишь раскачивающиеся над глубокими воронками балки.
— Что у тебя? — спросил Каллистон, тоже опускаясь на корточки. Фарет молча указал на землю.
Среди оплавленных камней лежала перчатка. Каллистон поднял ее и повертел, разглядывая на свету. Свинцового цвета, она была готова развалиться на куски. Перчатка явно от силового доспеха Астартес, ни один смертный не смог бы носить такую штуку. Двух пальцев недоставало, и оставшиеся на их месте обрубки почернели от копоти. На тыльной стороне ладони, там, где основная керамитовая пластина защищала кулак воина, была вырезана руна. Исполнение искусное. Даже Каллистон, который не являлся знатоком мастерства ремесленников, мог оценить его тщательность и кропотливость.
— Кто из наших братьев использует такие руны? — спросил он сам себя.
Он вновь мысленно вернулся к нападению на Сорокопут, название, которое его легион дал Заливу Ковчега Секундус. Именно там произошло первое столкновение Магнуса и Русса из-за сохранения библиотек авенианцев. Страшный день! Каллистон был там, когда Король Волков вихрем пронесся по мощеной дороге. В его глазах светилось бешенство, и тогда казалось — еще немного, и космодесантники начнут сражаться друг с другом. Он помнил подлинное величие Волков Фенриса, ужасающую силу, заключенную в их подчиненных одной-единственной цели телах. Да, их удалось на время остановить при помощи колдовства, но в конце концов и эта преграда была бы сломлена. Они продолжали бы наступать, не обращая внимания на потери и настигая цель, как снаряд, пущенный из ствола орудия.
Безжалостность — сила, которую, однажды выпустив на волю, уже не остановить.
— Это их работа, — сказал Фарет. Его юный голос осип от волнения. — Волков Фенриса.
Каллистон поднялся, не отрывая глаз от перчатки.
Они всегда были главными подозреваемыми. Все знали о вражде между Магнусом и Руссом, равно как и о склонности Волков к внезапной и неконтролируемой жестокости. Поговаривали, что суд на Никее был устроен по наущению Русса. Ненависть Короля Волков к колдовству стала поводом для этого, и теперь, похоже, он дал волю своей нетерпимости.
Но как можно осмелиться на такое? Неужели Русс превратился в мерзавца и впал в варварство, погубившее его жестокую душу? Или это деяние было санкционировано свыше?
Чем дольше Каллистон смотрел на перчатку, вглядываясь в единственную руну, выгравированную на керамитовой пластине, тем больше вопросов теснилось в его голове. Одно дело — узнать, кто был преступником, и совсем другое — понять причины его поступка.
— Капитан, — позвал по воксу Арвида, нарушая ход мыслей Каллистона. — Доказательства. Тут есть следы космо…
— Знаю, — смертельно уставшим голосом ответил Каллистон. — Псы Русса.
— Фрагменты доспехов, — подтвердил Арвида. — И еще они тут нацарапали на стенах всякое. Кое-что… непотребное.
Каллистон почувствовал, как в нем шевельнулась злость. Они просто звери, эти Волки! Такие же дикие убийцы, как зеленокожие. Он никогда не понимал, что им делать в Великом крестовом походе. Разве что губить репутацию просвещенного человечества и подрывать идею Единства. Хуже них только берсерки Ангрона. Но тех взял под свое крыло магистр войны, а для Волков Фенриса не нашлось столь же разумной сильной руки, чтобы удерживать их в цивилизованных рамках. Похоже, они окончательно утратили последние остатки самообладания.
— Чем дальше, тем знаков будет больше, — ответил Каллистон, обращаясь ко всему отряду сразу по общему каналу. — Следуйте к Пирамиде Фотепа, там перегруппируемся.
Фарет сразу двинулся дальше, но Арвида перешел на вокс-связь.
— Волки, возможно, еще на планете, — предостерег он. — В этой зоне целей не обнаружено?
— Я ничего не вижу, — бросил Каллистон, выдавая свое раздражение. Арвида лишь выполнял свою работу, но частицы скептицизма, источаемого сержантом, проникали капитану в душу. — Двигаемся к…
Не успел он договорить, как голова и плечи Фарета исчезли в облаке из обломков доспехов, костей и крови. Над улицей раскатилось грохочущее эхо залпа из тяжелых орудий, сопровождаемое сухой трескотней болтерного огня.
Каллистон метнулся за колонну, чувствуя, как содрогается камень под ударами реактивных снарядов, пробивающих его насквозь. Он отполз назад, подальше от огненного шторма, под прикрытие более надежного куска стены. Вокруг рвались снаряды, вздымая в воздух сверкающие стеклянные волны.
По каналам связи донеслись предостерегающие крики и звуки редкого болтерного огня. Весь его отряд угодил под обстрел. Еще две руны с жизненными показателями погасли на дисплее его шлема.
Трон, откуда они взялись?
— Сильный обстрел! — доложил Орфид, находившийся в двухстах метрах от него. — Вижу множественные…
Его сигнал задрожал и погас, лишь статическое электричество потрескивало на канале связи.
— Все ко мне! — приказал Каллистон, быстро оглядываясь по сторонам и пытаясь наскоро оценить местность. Среди разрушенных зданий было полно мест для укрытия, но ни одно из них не выдержало бы массированной атаки. — Всем отойти ко мне! Повторяю, всем отойти ко мне!
Он рискнул выглянуть через пролом в стене, стараясь держать голову в шлеме как можно ниже. На дисплее по прежнему не было никаких указателей цели, но ауспики могло и заклинить.
Через две сотни метров, в дальнем конце пустынной улицы, он впервые заметил какое-то движение. Что-то светло-серое стремительно мелькало среди укрытий, пригибаясь к земле. Не узнать этот силуэт было невозможно — силовой доспех космодесантника. Других Каллистон не видел, но знал, что они должны быть. По счетчику боеприпасов он удостоверился, что магазин на месте и заполнен до отказа. Его сердца начали выстукивать тот ровный, мерный ритм, который всегда предшествовал сражению. Кожу начало привычно покалывать — это стимуляторы пошли в кровоток, подготавливая мускульно-нервные интерфейсы его панциря.
— Это мой мир, псы! — яростно прорычал он. — Так что вам придется иметь дело со мной!
* * *— Всего девять, — говорит он. — Девять глупцов. Похоже, у вас не было серьезных планов, кроме как шнырять среди развалин, выискивая всякий хлам. А вам не приходило в голову, что уничтожившие Просперо могли кого-то оставить на планете?
— Конечно, приходило.
— И все же вы явились сюда.
Я наскоро прикидываю, не попытать ли мне удачи. Его так легко разозлить, но это вопрос времени. Пока сдерживаюсь.
— Да. Наше положение было незавидным: одни, вдали от своего флота. Неведение делало нас слишком уязвимыми. Я решил поискать, не выжил ли кто-нибудь на Просперо, может, и сам примарх. Мы понимали, что это маловероятно, но были и другие причины, как ты говоришь, «пошнырять среди развалин».
Повисает небольшая пауза, размеренное дыхание дознавателя замирает буквально на миг.
— Другие причины?
Я решаю продолжать говорить, цепляясь за правду. В любом случае допрос скоро закончится.
— Просперо был грандиознейшим хранилищем знаний среди всех миров, населенных людьми, — говорю я, даже не пытаясь скрыть свою гордость. — Здесь находились библиотеки, которым позавидовала бы и Терра. В наших сокровищницах хранились секреты, которые даже мы не успели до конца разгадать. Пока вы плавали по звездным морям, калеча и грабя, мы учились.
