Джеймс Баркли - Тот, кто был равен богам
Дерущиеся между собой биитане и туали врезались сзади в союзные кланы, атакующие гвардейцев Аль-Аринаар. Справа от нее аппосийцев с иксийцами попросту выкосили, как траву. А вот слева вышла заминка. Там, за рядами сражающихся, уже лежало около двадцати трупов в лужах крови.
— Якин! — Юноша подбежал к ней. — Открой эти двери. Нам нужно место, куда можно отступить. Быстрее!
Туали и биитане наконец-то обратили свои взоры на гвардейцев Аль-Аринаар. Сотням разъяренных эльфов противостояла жалкая кучка гвардейцев, численностью уступающая им в десять раз. Пелин вновь встала в центр шеренги. В воздух взвились сразу три багра. Заостренные концы впились в одежду и доспехи. Двоих воинов просто свалили с ног и утащили в ряды противника, где и принялись рвать зубами и ногтями. В образовавшуюся брешь хлынули туали.
— Отходим! — выкрикнула Пелин. — Отступаем к дверям.
К ней устремились враги. На мгновение она осталась одна. Ее атаковали сразу четверо, за которыми виднелись лица других, хотя ее уцелевшие воины изо всех сил старались заткнуть брешь, и им это почти удалось.
Пелин выхватила левой рукой кинжал и приняла боевую стойку. Выставив перед собой оба клинка, она слегка подалась вперед, чтобы увеличить зону поражения, одновременно сохраняя равновесие. В следующий миг на нее налетела четверка врагов. Ни у одного из них не оказалось клинка. Одна iad размахивала над головой цепью. Второй ula орудовал киркой, которая, судя по всему, была слишком тяжела для него. Он был еще очень молод, этот эльф, совсем еще мальчик.
Эльфийка раскрутила цепь над головой и нанесла удар. Пелин отпрыгнула назад, упершись спиной в бревенчатую стену склада. Она даже не заметила, когда успела оказаться так близко к нему. Цепь лязгнула о камни мостовой, высекая искры. Пелин оттолкнулась от стены и воткнула кинжал в живот юноше с киркой, оставив клинок в ране. Откуда-то справа ее к лицу метнулась чья-то рука. Пелин отшатнулась, чувствуя, как чужие ногти пробороздили ей щеку, задев нос.
Архонт отмахнулась мечом сверху вниз, чувствуя, как он скользнул по черепу туали, вспарывая его до кости. Вторая невооруженная эльфийка замялась, не решаясь напасть. Пелин выпрямилась. Девушка напротив явно растерялась и не знала, что делать. Пелин ударила ее ногой в живот, а потом огрела рукоятью меча по затылку, и та рухнула на камни, неестественно вывернув шею, как не бывает у живых.
Пелин повернулась к владельцу кирки. Юноша туали, не отрываясь, смотрел на рукоять кинжала, торчавшую у него из живота как раз под грудиной. Якин высвободил свой меч и взглянул на Пелин.
— Мы вместе учились в школе, — сказал он.
— Что ж, значит, он был плохим учеником.
— Двери открыты.
Пелин кивнула.
— Аль-Аринаар. Выходим из боя.
Шеренга воинов Аль-Аринаар качнулась вперед и тут же отступила, выиграв себе ярд пространства. Временный союз туали и биитан держался. Враги остановились, переводя дыхание.
— Все внутрь склада. Немедленно. Якин, двери.
Пелин с Якином откатили в сторону огромную одностворчатую дверь. Якин вбежал в проем, ожидая приказа закрыть дверь. Воины Аль-Аринаар бегом устремились внутрь. Последняя четверка вошла в склад, пятясь задом и отражая мечами напор наступающих врагов. Один из воинов споткнулся о порожек и упал. Оказавшиеся ближе всех биитанин и туали рванулись внутрь.
— Якин, закрывай.
Юноша изо всех сил налег на дверь, и та быстро заскользила по направляющим, но уперлась в тело раненой девушки из числа нападавших и остановилась, подавшись назад. Кто-то из воинов втащил ее внутрь. Якин закрыл дверь.
— Заприте ее. Намертво. Как угодно.
Якин всем телом налег на дверь, которая уже содрогалась от ударов снаружи, удерживая ее на месте, пока остальные возились с запорами. Кто-то добил раненого врага. Теперь можно было оглядеться и перевести дух, правда ненадолго.
— Мы задержали их, но скоро они ворвутся внутрь, — заметил Якин.
— В таком случае давайте найдем выход отсюда, — сказала Пелин.
— Если бы он существовал, они бы уже давно нашли его, — возразил один из ее воинов.
— Ты о них слишком хорошего мнения.
Пелин отвернулась от двери, которая содрогалась под тяжелыми ударами, обрушившимися на нее. Лезвия топоров уже прорубили деревянную преграду. А склад был огромен. Вдоль всех его стен тянулись стеллажи, убегая вдаль шестью рядами на добрую сотню ярдов. На них в строгом порядке лежали всевозможные припасы, какие только могли понадобиться городу. Начальник порта, сразу видно, отнесся к порученной ему работе со всей ответственностью.
Здесь можно было найти все, начиная от корабельных мачт, якорей, стальных тросов, полотнищ парусины и уже готовых парусов до горшков всех видов и размеров, тарелок, кружек и подносов, глиняных и оловянных, элементов конструкций водопроводных труб и сточных желобов, тележек, седел, хомутов, бочек, обручей, замков, ключей, медикаментов… Между рядами полок и стеллажей можно было заблудиться и бродить целую вечность, ища выхода.
Но самое главное и лакомое богатство размещалось на полках справа, над сетями, чтобы до него не могли добраться крысы и мыши. Целые тонны его. Продовольствие. Сушеное, соленое и консервированное. По большей части, это было мясо, фрукты, зерно и рис. Бесчисленные бочки вина и спирта. Бесконечные ряды горшков с высушенными травами. Неприкосновенный запас на самый крайний случай, чтобы город смог пережить самые тяжелые времена. Вот как сейчас, например.
Пелин во все глаза смотрела на продовольствие, оценивая масштаб своего провала. У нее было слишком мало гвардейцев, чтобы сберечь хотя бы неприкосновенный запас. Запас, который, как они полагали, сгорел в первые же часы после отречения и который обрел жизненно важное значение теперь, в свете надвигающихся трудностей. А ведь она израсходовала почти весь свой запас сил, энергии и времени на защиту храма Инисса. Еще одна неудача.
Деревянные двери начали рассыпаться. Люди Пелин подались в стороны, изготовившись для боя и нервно сжимая рукояти мечей. Те, кого они защищали еще вчера, сегодня были готовы разорвать их на куски. Как такое могло случиться? Пелин покачала головой. На самом деле ее гвардия была всего лишь военизированной охраной, и главари мятежа прекрасно знали об этом. Как знали и то, как поведут себя ТайГетен, если жизнь иниссулов окажется под угрозой.
Высоко над головой, в крыше, опирающейся на массивные балки, виднелись несколько световых люков. Пелин ткнула в них пальцем.
— Несите веревки. Лезем наверх. Наш выход отсюда сам к нам не спустится.
Глава 17
Терпение выиграло больше битв, чем мужество и сила, вместе взятые.
От неожиданности Катиетт едва не лишилась чувств. Она почувствовала, как по телу прокатилась волна жара, взорвавшись где-то под ложечкой. Ступни словно загорелись, кончики пальцев закололо, и у нее перехватило дыхание. Она никак не ожидала услышать из уст жреца что-либо подобное.
— Что за ерунду ты несешь? — выдавила она наконец.
Она не знала, прыгать ли ей от восторга или негодовать. Не понимала, какие чувства испытывает. Но, как бы там ни было, сердце у нее учащенно забилось, а в висках зашумела кровь. Такаар. При мысли о том, что она может вновь увидеть его, по телу ее пробежала дрожь. Перед ее внутренним взором возникло его лицо, настолько живое и близкое, чтобы она могла коснуться его рукой.
— Это — шанс, который мы не можем упустить.
— Кто принял такое решение?
— В лесу не проводят совещаний, — ровным голосом отозвался Серрин.
Катиетт тряхнула головой, пытаясь прогнать шум в ушах и туман перед глазами.
— Ты с Ауумом пошел на такой огромный риск ради всех нас?
— Ауум выполняет мой приказ.
— Как он найдет Такаара, если предположить, что тот еще жив?
Серрин улыбнулся с едва заметной ноткой самодовольства.
— Такаар разговаривал со жрецами перед тем, как отправиться в добровольную ссылку.
Катиетт кивнула.
— Понятно.
— Я уверен, что тебе ничего не понятно.
— Оставь свой покровительственный тон! — вспылила она.
— Прошу прощения, Катиетт. Я не хотел обидеть тебя.
Катиетт вздохнула.
— Я тоже, мой жрец. Признаться, ты застал меня врасплох.
— Не часто мне удается проделать такое с ТайГетен, особенно с их лидером.
— Я просто не понимаю, какой от этого может быть толк.
— Ты сама сказала, что не видишь способа восстановить гармонию, если кланы отдалятся друг от друга. Вот я и предлагаю тебе его.
Катиетт фыркнула.
— Думаешь, его примут с распростертыми объятиями? Ты отстал от жизни, Серрин. Я даже не уверена, что его примут все ТайГетен, а население Калайуса — точно нет. Большинство из них родились уже здесь и потому не знают, каким влиянием и харизмой он обладал когда-то. А те, кто помнит, ненавидят его за то, сколько жизней он принес в жертву. Так что Ауум лишь напрасно теряет время.
