Владимир Лавров - Солнечные дети тёмной планеты
— Живот сшила нитками? Да, про такое у нас не слышали. Интересная у тебя сестра, по небу летает, людей лечит. Любопытно было бы познакомиться…
Тут вмешался дедушка:
— Нельзя тебе покидать пещеру. Давай я поплыву, привезу Лару, если гости не будут против.
— Не будут! — дружно закричали мы с Серым, обрадованные окончанию допроса.
А я добавил:
— Мы сами думали, как бы Лару домой отвезти. Одно только трудно будет, оторвать её от Найвы, она Найву мамой зовёт и та её тоже отдавать не хочет.
— Это мы как-нибудь устроим, — улыбнулся дедушка.
В этот момент пришел посыльной от вождя Вертулии, звать всех на праздник. На празднике история почти повторилась, с той лишь разницей, что говорить нам пришлось намного больше. После первых взаимных приветствий говорить не принято — обычно все едят и пьют, чтобы поднять настроение. Когда все наелись, все наши моряки вместо того, чтобы рассказывать о разных событиях, почему-то принялись выяснять с разными тётеньками, кто кому родственник и кому нет (наши пещеры находятся не так уж и далеко, и много детей по обмену ранее попадало в эти пещеры). Пришлось отдуваться нам с Серым.
Рассказывать пришлось издалека — о том, как в начале лета прилетел летающий корабль, как погибли его пилоты и как прибыла спасательная команда. Про Сгустки Тьмы здесь не знали, но по нашему описанию поняли, что несколько людей, тела которых потом нашли, умерли именно таким образом. При известии о летающем корабле вождь Вертулии не удивился, сказал только, что летающий корабль видели при его деде, тогда ещё много детей исчезло. Потом добавил, что нам повезло, летающие люди могли и нас забрать.
— Врёт, — тихо прокомментировал Петя, — в те времена нас здесь ещё не было. Или это кто-то другой.
Наибольшее изумление вызвал не рассказ о том, как Найве удалось спрыгнуть с высокой скалы, а про то, как наши малыши пережили ночь. В этом племени тоже ещё никому не удавалось пережить ночь в запасной пещере. Когда мы описали ночных тварей, вождь сказал, что их племя глубоко нам благодарно — теперь они знают, кого бояться и как с ними бороться. Найвин полёт никого не удивил потому, что здесь любили запускать воздушных змеев — летающие игрушки. Нам обещали показать, что это такое. Рассказ о бесчинствах захватчиков вызвал дружный сердитый вой, Главному Государственнику были посланы бесчисленные проклятия.
— Слышала бы их Ксения, она так умилялась созданию «первого протогосударственного образования», — тихо хихикал Петя.
Моя история о рыбалке, о том, как я придумал маскироваться под стог сена, была встречена сначала с недоверием. Но рыбаки подтвердили: «Правда, малец придумал». После этого почти все тосты до конца вечера пили за меня, за мою сестру, за мою семью и за первых рыбаков. Краем сознания я отметил, что весь вечер мне подливала разное питьё одна светленькая девочка с длинной косой, примерно моих лет. Серому подливала тёмненькая с короткой стрижкой. Остальным рыбакам прислуживали дети постарше. Нас тоже на пирах частенько ставили подавать разные напитки взрослым или гостям, поэтому я не придал этому особого значения, но то, что нам — как взрослым — поставили личных слуг, очень польстило. Вопросов было так много, что мы не успевали на них отвечать, поэтому я не смог спросить имена тех, кто о нас заботился. Помнил только, что они были в той компании, что встречала нас сразу после помывки.
Ближе к ночи нас выгнали, а все взрослые остались танцевать. Мы потащились в свою большую и пустую пещеру. Не успели мы раздеться, как в пещеру проскользнули пять фигур. Часть из них мы уже знали по именам, они были в той группе, что везде ходила за нами. Первой вошла черноволосая девочка с длинной косой. Её звали Мира. За ней шел Делди — её брат, парнишка чуть старше меня, тоже угольно — чёрный. Следом проскользнула тёмненькая девочка, что прислуживала Серому на празднике, а за ней — ещё один мальчик и русоволосая девочка чуть выше меня. Мы начали знакомиться. Тёмненькую звали Иния, русоволосую — Натани. Парня звали Ирго, и он горел желанием узнать побольше о парусных кораблях.
— А давайте болтать! — с ходу предложил Делди.
— Давайте! А взрослые не придут, не заругаются? — засомневался Серый.
— Не, они теперь до утра будут танцевать и целоваться, — успокоила Мира, — не знаете, зачем взрослые целуются?
Мира села рядом со мной, по другую сторону — Делди. Иния и Натани сели около Серого, Ирго напротив.
— Не знаю. Папа говорит, что целует маму, когда хочет её приятно пощекотать.
— А почему тогда Главный Ведун говорит, что нельзя целоваться до четырнадцати лет?
На этот вопрос ни у кого ответа не было, и мы стали болтать про то, кто что больше любит. Я сказал, что всегда любил вырезать игрушечные кораблики. Мира любила танцевать и орехи нум, Делди любил запускать воздушных змеев и жареное мясо. Иния любила петь, вышивать и лимонные орешки. Натани хорошо шила, но больше всего любила делать мягкие игрушки. Ирго кроме разных механических поделок любил заниматься боевым искусством.
Я вспомнил, что не рассказывал, как Мася и его команда перестреляли из орешков стаю обезьян. Хотел рассказать эту историю, но подумал, что слишком много говорю, и попросил рассказать Серого. Серый произнёс пару фраз, но потом засмущался и сказал, что он плохо рассказывает, и что пусть лучше я рассказываю. Пришлось болтать дальше. Наши новые товарищи смеялись до упаду, когда я изображал в лицах бегство обезьян и Масину похвальбу. Дети в этой пещере были совсем не такими, как у Главного Государственника. Они были весёлыми и открытыми, когда я сказал, что мечтал строить корабли, они сказали: «Потрясающе!» и затребовали подробностей. Они мне нравились, все.
Потом мы вместе помечтали о том времени, когда можно будет плавать по всему морю в гости сколько хочешь. Потом Мира рассказала про летнее нашествие рыжих волков. У них оно было намного более массовым. Волки пришли откуда-то с севера, в большом количестве. Погибло много людей, из-за волков не удалось собрать часть продовольствия.
Два часа пролетели совершенно незаметно. Под конец я совсем потерял голос от болтовни. Мира заметила это и сказала:
— Нам следует уйти. У тебя горло заболит. Я принесу тебе завтра молока, чтобы не болело.
Я согласился. При горле молоко — первое дело. Иния посмотрела на Миру и спросила у Серого:
— А тебе подушка в корабль не нужна?
— Очень нужна! А то когда головоног корабль трясёт, сильно головой о борт стукаешься, даже если привязан.
— Тогда я принесу!
Натани посмотрела на Инию и пообещала сшить Серому одеяло потеплее. Тот чуть не умер от восторга.
Уже прощаясь, я сказал:
— А ещё я не рассказал вам про то, что у нас живёт щенок рыжего волка и что мы один раз с рыжими волками в осаде несколько часов на скале сидели. Они не такие уж и плохие, рыжие волки. Придёте завтра?
Глаза у гостей округлились, уши встали торчком:
— Правда? Рыжий волк в доме? Придём обязательно!
Но на следующий день поболтать не получилось, и в следующие два дня тоже. С утра только успели забежать Мира и Иния, Мира принесла кувшин молока, а Иния — подушку с вышитым котёнком.
Все эти три дня мы мотались в море, ловили рыбу для Вертулии. Все рыбаки после пира были слабыми, сонными и предоставили управление парусами нам с Серым. Сами они отсыпались всё время переходов в глубине корпусов, выбирались только тогда, когда пора было вытаскивать невод. Всю остальную работу делали мы. Было весело, но к концу дня мы уставали просто ужасно.
В первый день мы ещё как-то нашли силы пойти с новыми товарищами посмотреть, что такое «воздушный змей». Это оказалось действительно стоящая забава, то же самое, что и парус, только в воздухе. Я полюбил эту забаву с первого взгляда, но затягивали змеев местные — у нас с Серым ноги после работы не двигались, и мы тихо сидели в сторонке. В остальные дни мы валились спать сразу, как только возвращались в пещеру и отмывались после похода. Дядькам приходилось нас будить, чтобы покормить. Они от души потешались, глядя на то, как пятеро девчонок кормят двоих парней.
Когда в первый день корабль пристал к берегу, дядьки решили пошутить и перекинули меня на пирс ещё до того, как спустили сходни. Причина заключалась в том, что по пути обратно мы им все уши прожужжали о том, как торопимся на запуск змея. Со словами: «Летите, соколы!» они нас и отправили на берег. Я шлёпнулся прямо под ноги светлой девочке с длинной косой, той, что наливала мне напитки на празднике.
— Я тебя помню. Ты ухаживала за мной за столом, а я не успел спросить твоего имени, — сказал я, поднимаясь.
— Милиния, дочь Лауренса Деланни, кузнеца племени, приятно познакомиться, — вежливо с полупоклоном присела девочка. Когда-то и нас учили так здороваться, но мы никогда так не делаем. Я кое-как изобразил полупоклон. За моей спиной шлёпнулся на камни Серофан.
