Александр Мазин - Время перемен
Зачем Артём это сделал, Сучков не знал. Наверное, у него были причины. Сучков ничего подписывать не собирался. Возможно, это было неправильно. Возможно, ему следовало поступить так же, как поступил Грива, в надежде, что свои потом сумеют как-то его вытащить. Но еще он знал, что, подписав признание, он многажды усложнит работу русским дипломатам…
– …Давай, заходи, русский,– полицейский втолкнул Гриву в камеру.– Тебе здесь понравится, русский! – Полицейский захохотал.
– Наручники сними! – потребовал Грива.
– Обойдешься! Трахать тебя в задницу они не помешают. Ха-ха!
Решетчатая дверь с лязгом захлопнулась.
Грива оказался в узкой клетке длиной метра четыре и шириной – около двух.
На нижних нарах сидели трое черных. На верхних, свесив ноги,– еще двое.
Похоже «специалисту по Африке» опять придется работать со знакомым контингентом.
Хотя нет. В отличие от Африки, где к белому человеку относятся с пиететом, в Североамериканских Штатах белое меньшинство всё еще не расплатилось за то, что в далеком прошлом предков нынешних афроамериканцев увезли от родных бананов и баобабов.
Сидевший на верхних нарах соскочил на пол. Здоровенный, накачанный, ухмыляющийся.
Гриве эта ухмылка не понравилась. Он отступил к двери, быстро оглянулся. В коридорчике за решеткой стояли двое копов. Тоже черных и тоже ухмыляющихся.
На мгновение абсолютная уверенность сотрудника «Алладина» покинула Гриву, и он превратился в безоружного, скованного человека, оказавшегося в окружении многочисленных и опасных зверей.
– А ты милашка, беляш! – сидевший внизу бритый наголо негр попытался ухватить Гриву за ногу. Артём отпрянул. Обитатели камеры загоготали.
– Стесняется! – объявил бритый.– Слышь, Джим, я буду вторым после тебя, ладно? Люблю скромниц!
– Договорились, брат! – ответил здоровенный.– Иди сюда, медовый! Никогда еще не трахал русских!
– А ты вообще кого-нибудь трахал, кроме своего кулака? – осведомился Грива.
Кто-то захихикал.
– Ты совершил большую ошибку, русский, открыв свой ротик,– процедил громила.
– Да ну? – усмехнулся Артём.– Ты такой большой, а дружок у тебя – меньше мизинца. Может, ты – трансвестит?
– Сейчас ты увидишь, какой у меня дружок! – посулил громила, расстегивая ремень…
– Осторожней, Джим! – воскликнул один из копов.– Он снимает наручники!
– Осторожность,– сказал Артём,– это такое качество, которое никогда не лишне…
Его правая рука вылетела из-за спины, и стальной браслет ударил в переносицу бритого на нарах. Тот свалился на пол – под ноги рванувшемуся вперед громиле Джиму. Громила споткнулся, пролетел мимо посторонившегося Гривы и проверил головой прочность железных прутьев. Грива добавил каблуком по мускулистому загривку, не дожидаясь нового нападения, приложил еще двоим, увернулся от прыгнувшего сверху и воткнул ему локоть в солнечное сплетение. Полицейские по ту сторону решетки раззявили рты. Они ожидали совсем другого шоу.
– Не бей, не надо, пожалуйста! – завизжал, втискиваясь в угол, последний не окученный обитатель камеры.
Бум! Пластиковая пуля угодила ему в лоб, приложив затылком о стену камеры. Грива успел распластаться вдоль стены. Потом подхватил одного из вырубленных негров, прикрылся им. Ошалевший коп палил, не разбирая и особенно не целясь. Пластиковые пули рикошетили от стен, что было особенно неприятно. Одна чиркнула по ноге, вторая чувствительно шлепнула в бок. Второй коп орал в коммуникатор, вызывая подмогу…
«Ну всё! – решил Артём.– Вы меня достали!»
Время щадящего противодействия кончилось. Пришло время…
Двери в коридор распахнулись… И тонкий белый луч отсек правую руку стрелявшего полицейского. Тот еще секунду не понимал, что произошло. Мозг продолжал отдавать приказ пальцу: давить на спуск.
Второй сообразил быстрее. Бросил рацию и поднял руки.
Грива выпустил избитого негра.
И на всякий случай тоже решил не двигаться и держать руки на виду. Что происходит?
Однако уже через три секунды он понял, что происходит. Когда увидел знакомую броню и услышал еще более знакомое:
«ВСЕМ ЛЕЧЬ НА ПОЛ! РУКИ НА ЗАТЫЛОК! СТРЕЛЯЕМ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ…»
Снаружи вдруг потемнело. Словно солнце зашло за тучи.
«Но ведь в Вегасе нет климатических установок,– подумал Сучков.– Откуда тогда тучи в невадской пустыне?»
– Что за дерьмо там происходит? – воскликнул коп у него за спиной.
Ответ не заставил себя ждать.
Окно комнаты, в которой допрашивали Ивана, влетело внутрь – вместе с рамой, решеткой и коробкой кондиционера, а в освободившийся проем прыгнул некто в броне минимум шестого уровня, с активированным камуфляжным режимом.
Луч импульсника кольнул в грудь первого копа, по глупости потянувшегося к кобуре. Второй уже пятился от Сучкова, тянул вверх грабки, бормотал: « Я сдался, сдался…»
– НА ПОЛ! РУКИ НА ЗАТЫЛОК!
Голова в мимикрирующем шлеме приблизилась к лицу Сучкова. Иван уловил чуть слышное зудение воздушного насоса.
– Я – подданный Российской империи,– сказал Сучков по-английски. И тут же почувствовал, что руки его освободились.
– Сиди тут, русский,– раздался голос из дрожащего марева.– Не вмешивайся. Жди.
Боец переместился к дверям. Занял позицию и застыл, став совершенно невидимым.
Зато Сучков отлично видел, что творилось по ту сторону стекла в полицейском участке. Собственно, там уже ничего не творилось. Персонал и задержанные лежали на полу, как приказано: морда в пол, руки на затылке. Некоторые, правда, лежали иначе: те, кто недостаточно быстро выполнил команду.
В общем, картинка чем-то напоминала гало-боевики об «Алладине». Но в реальности всё происходило менее зрелищно и намного быстрее. Полная зачистка объекта заняла у «алладиновцев» секунд двадцать.
Глава двадцать третья
ЗАКОН И ПОРЯДОК В ЛАС-ВЕГАСЕ. ВЕРСИЯ «АЛЛАДИНА»
Президент не приехал: кому охота позориться? От военных тоже никого не было. И от полицейских. Зато от ФБР прибыли аж три чиновника. И еще двое – от американского аналога Управления по связям с «Алладином». С ними – свора стряпчих. Всего же собралось человек пятьдесят. Самым влиятельным из присутствующих был, безусловно, губернатор Невады – единственный белый губернатор в США. Грива шепнул Сучкову, что губернатор – мафиози. Первое, что губернатор сделал, появившись в роскошном зале «Венеции»,– велел выставить всех представителей СМИ.
От России не было никого. Сначала предполагалось, что на разбирательстве будет присутствовать генеральный консул, но позже это переиграли. Начальник регионального управления в Восточной Европе официально гарантировал правительству России, что с русскими подданными все будет в порядке.
Короче, русского консула не было. А от «Алладина» присутствовали всего четверо: начальник Северо-Американского регионального управления специальный координатор Долорес Лас Пассос, специальный координатор Хокусай Танимура, руководивший десантной операцией, сам Грива и юрист. Присутствовал также русский турист Иван Сучков. Свидетель и потерпевший. Это в самом зале. А вне его – шесть батальонов десантников в тяжелой броне, чьи «борты» совершили посадку в окрестностях Лас-Вегаса. И тактический спутник, зависший точно над долиной на геостационарной орбите и способный в течение нескольких минут полностью заблокировать все информационно-энергетические линии в радиусе трехсот миль. Все, включая даже ветряки на перевалах.
Артём Грива«Ты был прав: я увидел, как работает ваш ''Алладин''. Это было мощно,– сказал мне Ванька.– Черт! Я смотрел боевики о вас и, признаться, думал, что все это – обычная галофигня. И точно фигня. Реальность намного круче. Передай своему японцу мое восхищение».
«Обязательно передам»,– пробормотал я.
Я-то подразумевал совершенно другое, когда говорил Ваньке: «Увидишь, как работает ''Алладин''».
Я не понимал происходящего. Я не понимал, зачем всё это? Для того, чтобы освободить нас с Иваном, было бы достаточно одного регионального представителя с соответствующими полномочиями, и двумя-тремя сопровождающими для вразумления особо непонятливых мэров, шерифов и начальников местной полиции.
Но то, что вчера произошло в Лас-Вегасе, было вовсе не стандартным восстановлением международного закона и порядка, а, черт возьми, стандартной операцией «Алладина», проведенной не на уровне отдельного объекта: лаборатории, базы, научного центра, а в масштабах крупного города, в котором, могу поручиться, никаких несанкционированных научных разработок не велось. То есть это была отнюдь не операция «санирования и зачистки», а полномасштабное и абсолютно незаконное, с точки зрения мирового права, вторжение на территорию суверенного государства. То есть это была война.
И я совершенно не представлял, как наш Комитет выкрутится из ситуации.
