Роман Злотников - Время твари. Том 1
Подобрав подол юбки, женщина кинулась в сторону деревни. Но, пробежав несколько шагов, остановилась, обернулась к окаменевшему Тору. Лишь упал на юношу ее взгляд, как он, вздрогнув, ожил. И без слов бросился за женщиной — должно быть, непереносимо страшно показалось оставаться ему в эти ужасные минуты одному на пустынном берегу Ледяной речки.
Они пробежали половину дороги до деревни бок о бок. Когда ясно стали видны при свете пылающих сторожевых башен деревенские хижины и мечущиеся между хижинами человеческие тени, Рут вдруг неловко взмахнула руками и с размаху грянулась о землю. А Тор, увидев, обо что она споткнулась, резко остановился и дико заорал, закрывая лицо руками.
Рут, скрипя зубами от боли в разбитых коленях, приподнялась, обернулась… и тоже не смогла удержаться от крика. Наверное, и никто бы не смог.
На дороге валялось, исходя черным вонючим дымом, тело графского ратника в невероятно измятых доспехах. Впрочем, назвать телом этот безобразно скомканный, словно тряпка, кусок плоти вряд ли было возможно. Труп совершенно потерял человеческие очертания, словно кто каким-то чудовищным образом выдернул из него все кости и швырнул на землю измятую безликую оболочку.
Тора вывернуло тут же, на дороге.
— Маменька… — всхлипнула Рут и побежала дальше.
Юный мечник, отплевываясь и хрипя, едва поспевал за ней.
Чем больше приближались они к деревне, тем светлее становилось вокруг. И тем чаще встречались им изувеченные и дымящиеся трупы. Некоторые из них, рухнув с неба (в воспаленном мозгу Рут сама собой всплыла страшная догадка о том, что именно со свистом вылетало из-за замковых стен), лежали на земле в положении, которое давало возможность увидеть, что голов у них нет — разорванные шеи были похожи на уродливые цветки со свалявшимися и подгнившими лепестками.
А еще через минуту Рут и Тор наткнулись на живого человека.
Старый пастух Тат сидел, вытянув ноги, прямо на земле. В глазах его светилось безумие, а рот криво и бессмысленно улыбался.
— Маменька! — крикнула женщина, останавливаясь перед стариком. — Ты видел ее?! Что с ней?
— Видал, — захихикал пастух. — Как не видать?.. Видал… Видал я, что, когда, значит, грохнуло… и парни… что на стенах-то стояли… забегали. Закричали, значит, руками замахали. И тут бошки у них лопаться стали — бах! бах! Ровно как арбузы перезревшие. И снова грохнуло… — старик говорил, не переставая хихикать. — И начали они в небо подлетать… И другие, которые во дворе были, тоже полетели…
Тат закатился тонким смехом, от которого у Тора заледенело в животе.
— Ровно птицы-то… разлетелись! — давился сумасшедшим смехом пастух. — Разлетелись, говорю, как птицы… Из Гнезда-то!.. Из Орлиного-то!..
Продолжать он не мог. Смех душил его. Старый пастух Тат лупил кулаками о каменистую землю, кровавя пальцы, и визгливо хихикал. Без слов Рут бросилась дальше.
А Тора силы оставили. Правду говорят: страх имеет свои пределы. И этот предел юный чужеземец уже перешагнул. Он тупо шел вперед, механически отмечая происходящее.
Между хижинами в панике беспорядочно бегали люди, то и дело спотыкаясь о дымящиеся трупы. Языки пламени метались над стенами замка, выхватывая из тьмы громадные куски пространства и сразу же снова погружая их во тьму. Из-за этого казалось, что деревню сотрясала могучая подземная дрожь.
Войдя в деревню, Тор увидел гвардейцев. Из огороженных навалами камней загонов королевские ратники в незапятнанно сверкающих кольчугах копьями выталкивали истошно блеющих овец. Один из гвардейцев (Тор зачем-то начал их пересчитывать и сбился на шести) поймал за шиворот ошалевшего мужика с красной, всклокоченной бородой.
— Эй ты, образина рыжая! — рявкнул он. — Ну-ка, помогай! Гони их к речному берегу. Давай поворачивайся, а не то…
— Добрый господин! — завопил мужик, бухаясь на колени. — Добрый господин, пощадите!
— Встань, псина! — прикрикнул гвардеец и пнул мужика ногой. — Встань, сказал!.. Ах ты ж… трусливая тварь! Каждый раз одно и то же — никого работать не заставишь!..
Он бил его ногой еще и еще, но мужик только мотал головой и сотрясался от каждого удара, не в состоянии что-либо сообразить…
А в провалах стен и в окнах замковых башен мелькали еще гвардейцы, проворно вышвыривая во двор замка большие мешки, в которых что-то металлически звенело. Воины действовали слаженно и сноровисто — будто то, чем они занимались, давно уже стало для них привычным делом. С каждой минутой становилось все темнее — все, что могло гореть в замке, почти целиком сложенном из камня, уже догорало.
В проеме ворот, где косо торчала искореженная, но все-таки чудом уцелевшая створка, показалась группа людей. Их было пятеро. Остроконечные колпаки мерно покачивались в такт шагам. Они шли близко друг к другу, неторопливо и будто устало. Они не смотрели по сторонам.
Тор остановился (все это время он бездумно шагал по дороге, ведущей к воротам замка). Маги прошли мимо него. Только один, чуть приотстав, обратил внимание на юношу.
Темное сияние, исходящее от начертанного на лбу нечеловеческого глаза, легло на лицо Тора холодной тенью.
— Это ты? — бесцветным голосом проговорил маг. — А твой господин оказался редкостным упрямцем. Как и многие в этих краях… Почти все. Вот и пришлось ему заплатить больше, чем он должен был. Он отдал его величеству все, что имел. Я считаю это справедливым. А ты?
Не дожидаясь ответа, маг отвернулся и пошел вслед своим.
А юный мечник Тор круто развернулся и зашагал прочь от света — во тьму, которая казалась ему теперь много предпочтительней. Когда крики и стоны за его спиной стали почти неслышны, он побежал. Побежал, не разбирая дороги.
ГЛАВА 3
— Нет, я не понимаю! — вскричал Оттар и замотал головой так, что едва не грохнулся с седла. — Клянусь Громобоем, не понимаю! Объясни мне, брат Кай, как можно было пощадить этих мерзких созданий?! Ведь ты же мог их уничтожить?
— Да, — ответил болотник.
Рыцари ехали бок о бок. Ее высочество принцесса Лития впереди. Высокий разлапистый бурьян дикого поля, которое путники вот уже который час пытались пересечь и все никак не могли, цеплялся за бока их коней. Иссохшие буроватые стебли, густо покрытые колючками, словно стремились задержать путников. И казалось, не будет этому полю конца. На линии горизонта, правда, голубоватой тучкой висел далекий лес, но сколько уже проехали рыцари и принцесса по полю, продираясь через проклятый бурьян, а лес все не становился ближе.
Сэр Кай был облачен в доспехи. Пожалуй, никто в Гаэлоне никогда не видел подобной брони. Гладкие пластины, изготовленные явно не из металла, были подогнаны друг к другу каким-то очень хитроумным способом — как ни приглядывайся, не заметишь ни крючков, ни ремешков, соединяющих их. Но более всего поражал цвет доспехов. Пластины были не просто черными. Они напоминали магические зеркала, таившие в себе дух ночи. Черный шлем с глухим забралом, пристегнутый к широкому белому поясу, постукивал болотника по правому бедру. Вместо плюмажа шлем этот украшал пучок длинных, тонких и гибких игл. На боку рыцаря — слева — висел длинный меч с рукоятью в виде головы виверны, а треугольный щит, сделанный из того же удивительного материала, что и доспехи, был заброшен за спину рыцаря.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});