Роман Злотников - Время твари. Том 1

Женщина никогда не видела магов. Ну если не считать Гару-знахарку, исцелявшую травами местных недужных. Но она помнила, как Тор, много путешествовавший и побывавший в настоящих городах, рассказывал ей о том, что искусство магии делится на четыре Сферы. Маги Сферы Огня повелевают Пламенной стихией и традиционно облачаются в красные сутаны. Маги Сферы Бури, познавшие стихию Воды и Воздуха, предпочитают голубой цвет. Хранители мрачных тайн нежизни, маги Сферы Смерти одеваются в черные сутаны. А маги Сферы Жизни, изучающие законы бытия всего, что дышит и размножается, носят сутаны белого цвета.

Те же, что вышли из круга голубого пламени последними, были одеты в узкополые серые балахоны без капюшонов. На головах их высились длинные, остроконечные колпаки, расписанные замысловатыми знаками… В отличие от воинов, эти пятеро сразу почувствовали присутствие Рут — увидеть ее они не могли: выходящий из голубого круга оказывался к перепуганной женщине спиной. Все пятеро поочередно обернулись к Рут, и она могла увидеть странный символ, начертанный — будто выжженный раскаленным железом — на их лбах.

Узкий глаз с нечеловеческим горизонтальным острым зрачком, окруженный извивающимися языками пламени.

И странная штука: показалось Рут, будто от этих глаз на лбах магов исходит свечение, но не обычное, а наоборот — темное!.. Всякий раз, когда маги оборачивались к женщине, на ее лицо падала тень, точно она заглядывала в черную промозглую дыру среди камней.

Это оказалось так страшно, что Рут вскрикнула, на мгновение прикрыв глаза ладонью.

Ратники в великолепных кольчугах услышали ее и заметили. Кое-кто из них сладострастно загоготал, кто-то призывно свистнул, но все они тут же смолкли под строгим окриком воина в шлеме с плюмажем (Рут уже догадалась, что он их командир).

Такая реакция на нее — вполне привычная — от людей, появившихся здесь столь необычным образом, несколько успокоила женщину. Тем более что маги больше не смотрели в ее сторону, очевидно не определив в ее персоне ничего для себя интересного. Они, собравшись кружком, были заняты какими-то таинственными приготовлениями. Кто бормотал себе под нос, сложив руки треугольником у лица, кто, отвернувшись от всех, чертил в воздухе замысловатые пассы, кто побрякивал амулетами, извлеченными из-за пазухи…

Голубой круг угас. Когда — Рут заметить не успела. Но на его месте колыхалось бледное синее свечение, будто отражение синего цветка на неспокойной воде.

Женщина отвела глаза от дивного и пугающего зрелища и снова глянула на берег. И во второй раз вскрикнула.

На тропинке меж двух валунов появился Тор. Насвистывая, он шел к берегу, размахивая зажатым в руке маленьким кувшинчиком вина. Вскрика Рут он не услышал, но, увидев чужаков, остановился так резко, что едва не упал.

— Эй ты! — окликнул его черноусый. — Поди-ка сюда!

На какое-то мгновение Тор заколебался, чуть подавшись назад. Но тут он заметил Рут, замершую на валуне у самой воды. Парень сглотнул, проделал несколько коротких шагов по направлению к ратникам и снова остановился. Внезапно вспомнив про кувшин в своей руке, Тор зачем-то попытался спрятать его за спину. В шеренге послышался приглушенный смех. Если бы Рут не была так перепугана, она бы, наверное, и сама нашла, что растерявшийся юноша выглядит несколько комично.

— Скажи мне, — продолжал черноусый, — это владения графа Боргарда?

— Это… да, — выдохнул Тор и вдруг затараторил: — Сейчас по тропинке вверх, господин, потом через деревню, а потом…

— Я и сам вижу башни замка, дурак, — отрезал обладатель пышного плюмажа. — Я лишь спросил у тебя, кому этот замок принадлежит.

— Если изволите, господин, — сломался вдруг в поклоне юный мечник, — я побегу впереди и сообщу его сиятельству о вашем визите. Скажите только, чье имя мне назвать?

Черноусый гордо выпрямился.

— Ты имеешь честь говорить с Роском, капитаном гвардии его величества короля Гаэлона Константина Великого! — отчеканил он, будто прозвенел мечом по щиту.

— Конста… — хотел было повторить Тор за черноусым и вдруг задохнулся, застыв с открытым ртом.

— Я гляжу, ребята, — обернулся капитан к своим ратникам, — этот самый Боргард уже получил весточку от его величества! Когда это произошло? — задал он очередной вопрос Тору.

Мечник молчал в замешательстве. Взгляд его метался по берегу, не смея коснуться лиц воинов и магов.

— Ты язык проглотил, щенок? — повысил голос капитан Роск. — Я спрашиваю, сколько прошло времени с тех пор, как твой господин получил от нашего короля повеление явиться в Дарбион, чтобы принести там его величеству клятву верности?

— Я… — прохрипел мечник. — Я… господин, не могу знать…

— Мальчишка лжет, — прошелестел один из магов, вперив взгляд в Тора.

Рут, чьи ноги стали подкашиваться от страха, вдруг отчетливо увидела, что лицо юноши на миг потемнело — словно тень от птичьего крыла, скользнуло по нему черное свечение от выжженного на лбу мага глаза.

— Четырнадцать дней! — выкрикнул Тор не своим голосом.

— Надо думать, его сиятельство Боргард давно уже в пути к Дарбиону? — осведомился капитан.

— Он… он… — юный мечник со страхом взглянул в сторону мага и, втянув голову в плечи, едва слышно ответил: — Он… еще в своем замке.

— Тем хуже для него, — суховато усмехнулся черноусый Роск и взмахнул рукой. — Что ж, навестим, ребята, графа. Его величество настолько добр, что таким, как он, дает еще одну возможность… заявить о своей верности.

— И уплатить особый налог, — с нехорошей улыбкой добавил один из магов — тот самый, что уличил юного мечника во лжи. — За неспешность.

Ратники вразнобой загоготали.

— Ну-ка, тихо! — прикрикнул на них капитан Роск. — Копья на плечо! И за мной!

Колонна воинов во главе с капитаном двинулась прямо на Тора. Тот поспешил посторониться, но ратник, шедший третьим после капитана, счел необходимым пихнуть юношу тупым концом копья. Тор опрокинулся навзничь. Кувшин, выпав из его руки, вдребезги разбился о камни, кроваво окрасив их. Когда мимо него по тропинке пошли маги, парень, судорожно перебирая конечностями, по-паучьи принялся отползать назад, пока не наткнулся затылком на случайный валун.

Чужаки скрылись меж камней, и только тогда Рут нашла в себе силы подняться вверх, на берег и подбежать к Тору. Юноша сидел, кособоко опираясь о валун, тяжело, со всхлипом, дыша. Женщина обняла возлюбленного, прижала его лицом к груди и, повинуясь какому-то безотчетному, внезапно взметнувшемуся желанию, сорвала с себя платок, распустив волосы, тотчас пряно-пахучей мягкой волной накрывших голову юноши, спрятавших его. Соленая влага немедленно промочила грубую холстину платья Рут, защекотала ее сразу взволновавшиеся груди.