НеТемный 6 - Александр Изотов
Заскулил Кутень, до которого оставалось всего ничего. Он тоже что-то делал, подрагивая своим кромешным телом над люком в подпол, где лежала бездыханная девочка, и не позволял дыму пройти туда сквозь его тело.
Я замер, чувствуя, что достиг предела. Ещё немного, и мне придётся выйти из-под купола в пекло амбара. Задержав дыхания, я подумал: «Ну, теперь счёт пойдёт на мгновения!»
— Держу, Малуш! — далёкий и приглушённый голос Креоны донёсся до меня, словно спасительный звон.
Я с огромным облегчением отпустил мыслеформу, снова превращая «огненное яйцо» в обычное яйцо. Тут же я, шагнув в подпол, бережно взял девочку, обтекая и её своей защитой.
Через минуту я снова был у ворот, глядя на мерцающий ледяной пузырь, запечатавший прожжённый мной проём. Креона выпустила меня под радостные возгласы деревенских, и я, испарив свою защиту, передал ребёнка плачущему старику.
— Не дышит, не дышит! — запричитал он, — Убийцы!!!
Я подумал вдруг, что это он про нас, но старик тряс кулаком куда-то в другую сторону. Через мгновение к нему подскочил Виол.
— Давай, старый, помогу. Я умею!
— Сынок, помоги, Сияной заклинаю…
Виол сразу заставил положить девочку на землю, стал давить ладонями ей на грудь и вдувать воздух через рот.
— Дык что ж ты делаешь-то⁈
— «Песнь дыхания» это, старый. Не мешай!
А я и не думал, что наш бард имеет талант целителя. О такой «песне дыхания» мне слышать не приходилось, но буквально через несколько секунд девочка и вправду ожила. Закашлялась и, открыв глаза, просипела:
— Дедушка…
— Вну-у-ученька!!! — запричитал дед.
Ему, словно на подпевках, в счастливых рыданьях вторили сразу несколько деревенских женщин.
Ну, значит, успел… Со вздохом сев прямо на грязь, я обернулся, глядя, как Креона сосредоточенно двигает руками, покрывая стены амбара толстым слоем инея. Она выглядела бледнее чем обычно — для алтарницы затушить такой пожар дело нелёгкое.
— Вода! Пошла вода! — снова забегали люди с вёдрами, и дело явно пошло пободрее.
— Кто-то ручей там запрудил, — слышались ещё крики.
— И лошадей разогнали!
Я прищурился, только-только сообразив, что мы предотвратили совсем не несчастный случай, а самое настоящее убийство. Ну, оно и так было ясно, раз девочка оказалась привязан к столбу.
— Ох, спаситель наш! — меня вдруг обняла какая-то старушка, уткнувшись мне в лоб сухими губами, — Храни тебя Яриус!
Потом она со слезами побежала к девочке, чтобы пообнимать и поплакать, а я еле слышно проворчал вслед: «Без Яриуса обойдёмся!»
Подошла Креона и тоже устало плюхнулась на землю. Утерев бисеринки пота с лица, она улыбнулась:
— Это, кстати, и есть тот старый камнетёс, которому мы с Тиарой тогда помогли, — сказав это, чародейка махнула назад, — А уголь я проморозила, должно помочь…
И, закатив глаза, рухнула на спину. Я только и успел, что подставить ладонь ей под затылок. Ну вот, надорвалась наша алтарница.
Послышались крики и вздохи ужаса, когда во двор въехал Лука верхом на Бам-баме. Медоёж, ухватившись за оглоблю, катил за собой здоровенную телегу с громадной бочкой, где плескалась вода.
Люди, опомнившись, бросились к телеге с вёдрами. Посмотрев на чумазые руки, которые где-то успели измазаться в саже, я встал и тоже пошёл помогать. Даже Кутень тайком уже пару вёдер на крышу вылил, а я тут сижу, прохлаждаюсь…
— Охохонюшки, слёзы мне в печень! — мимо меня пронёсся Виол, — Креоне срочно нужно «песнь дыхания»!
Глава 22
Старого камнетёса звали Эрик, а его жену Ингой. Вдвоём они владели небольшой угольной шахтой, в которой потихоньку, в меру своих преклонных лет, колупали уголь и продавали. На это жили, и содержали внучку.
Девочку, спасённую из амбара, звали Анной, и её отец, сын Эрика, погиб в шахте вместе женой и братьями, другими сыновьями Инги и Эрика.
Всё это я узнал после того, как мы затушили пожар. Возбуждённая деревня, в которой было-то всего девять дворов, потихоньку разошлись по домам. Люди ещё порывались остаться охранять стариков, некоторые подозрительно поглядывали на нас, особенно на огромного и страшного Бам-Бама, но старый Эрик уговорил всех разойтись.
Во-первых, он прекрасно помнил Креону, которая помогла ему всего пару месяцев назад. Нам же с Виолом старик был безмерно благодарен за спасение внучки, поэтому в его взгляде читалось, что даже если мы его ограбим, ему будет всё равно.
Что касается внучки, та вообще не показывала виду, что испугалась. Она тут же сдружилась с Лукой, и была просто в восхищении от огромного колючего медоежа, который к тому же оказался добрым и лизучим…
— Ой, а можно покататься? — это был практически первый её вопрос, когда она пришла в себя и увидела мальчишку, сидящего верхом на громадном звере.
Кутеня я пока старался никому не показывать, отправив его дежурить вокруг деревни. Что-то мне подсказывало, что в местах, где связанных девочек посреди ночи сжигают в амбарах, может быть неспокойно.
Стараясь держать себя в руках после пережитого, Инга и Эрик предложили нам ночлег в их старом двухэтажном доме. Места оказалось достаточно, ведь раньше дом вмещал много народу.
Супруги очень расстроились, когда узнали, что Тиары, спутницы Креоны, больше нет. Поэтому на стол, когда нас угостили наспех сготовленным ужином, Эрик поставил бутыль вина, припрятанного для особых случаев. А помин души юной алтарницы и невольный праздник по случаю спасения внучки были как раз такими случаями.
За столом-то я и узнал, что охранять Эрика деревенские порывались не только от нас. Сначала старик не хотел ничего рассказывать, не желая досаждать нам своими проблемами, но за столом с нами был Виол. Пользуясь своим даром, бард разговорил старика.
* * *
Все в деревне знали, кто давно точит зуб на камнетёса и на его угольную шахту — один из советников кнеза Камнелома, боярин Игорь Рудничный. У него было много шахт: с мрамором, с гранитом, с железом и даже, поговаривают, с золотом.
Шахты он эти часто скупал за бесценок, обманывая или угрожая так же, как случилось со старым камнетёсом. И именно в его шахте погибли сыновья Эрика.
Сначала я думал, что их завалило, но всё оказалось гораздо хуже — рудокопов убили подземные твари… И старый Эрик знал, что вина лежит на хозяине рудника.
В Камнеломе есть правило. Обычно перед работами шахту сначала проверяет дружина с опытными магами, и лишь потом туда спускаются рабочие.
Но прижимистый боярин лишний раз свою личную дружину не напрягал, предпочитая посылать людей на зачистку, лишь когда начинают страдать рабочие. Шахтёров он обычно набирал
