Афган - Сергей Линник
А вот Михайлов – это уже коллега по интересам. Он партнер по преферансу. Вечером товарищи офицеры втроем пишут пулю. Ленинградку до девяноста в пуле, с прогрессирующими распасами, уходом за без трех и «сталинградом». По десять копеек вист.
У меня тоже поинтересовались, владею ли я. Признался, что да, но пока нет. Голова не варит. Коллеги по болезни – два брюшнотифозника и примкнувший к ним гепатитчик капитан Баркарь – не настаивали. А я просто смотрел. Днем читал замусоленного «Графа Монте-Кристо», одолженного замполитом, а вечером молча наблюдал за картежниками.
Лапкин и артиллерист Баркарь играли так себе, ни шатко ни валко. Звезд с неба не хватали, сложные расклады не рассчитывали, мизера ловили только учебные. А вот Михайлов, судя по всему, сознательно принижал свой уровень. Пару раз я замечал, как он специально огребает на распасах в ситуациях, когда его взяток и не было.
Шифруется, не хочет старших по званию в неудобную ситуацию ставить. Или по деньгам заманивает? Сейчас десять копеек за вист, потом предложит поднять до полтины.
Я говорить ничего не стал, а на третий день попросился четвертым. Играть начал осторожно, только «железные» игры без риска. Пару раз упустил мизер с неплохими шансами. Проиграл пятьдесят два виста.
На следующий день не выдержал. Обидно стало, когда Баркарь своим мизером перебил мне семерную. И тут этот деятель начинает игру с семерки, оставляя девятку с валетом. А остальная масть у меня. Получи, товарищ капитан, паровоз на восемь взяток.
Артиллерист крякнул, Лапкин присвистнул, Игорь промолчал. В итоге я выиграл двести вистов.
И только после игры секретчик тихонечко мне сказал:
– Ты этих оболтусов так явно не раздевай. Не привлекай внимание. Кстати, тебе позвонить не надо? Можно организовать, недорого.
Глава 12
Пока я передвигался в пределах палаты и потихонечку ходил в сортир, трудностей не возникало. Как пошел на поправку – местные врачи сразу вцепились в меня. Давай помогай там, сям… У нас некомплект. Но поначалу даже передвижения на довольно короткие дистанции приводили к головокружению и необычайной слабости. Как при классической аллергии на работу: пока дома на диване лежишь и тупо щелкаешь пультом, попивая пивасик, – все просто замечательно. Но стоит попасть на рабочее место – и сразу наваливается сонливость и слабость. Только у меня пульта не было. И пивасика тоже.
Сначала отбазаривался инфекционкой, карантином. Но тут к этому относятся сильно проще. Госпиталь небольшой, перегруженный. Все «варятся в одном котле». Дезинфекция и мойка, конечно, проводятся, но, когда срочники лежат во всех коридорах и ходят в один сортир… Сильно надеяться на карантин не приходится.
– Давай, Панов, вставай, помогай. Хватит бока отлеживать.
Во время одного из обходов меня дернул обратно на службу заведующий отделением, майор Сергеев.
– Меня нельзя к больным, – пошел я в отказ.
– К ним никто и не отправляет. Поможешь разобрать лекарства. Капельницы снаряжать.
Выяснилось, что недавно наши бравые военные грохнули необычный душманский караван. Вез он не оружие, а лекарства, которые десантники взяли и передали в кабульский госпиталь.
Делать было нечего, поперся в подвал к коробкам и ящикам. Надеюсь, саперы их уже проверили. Впрочем, там до меня столько народу перебывало, что все закладки должны были рвануть задолго до меня.
Лекарства оказались в основном французские, но были и английские. В помощь мне придали мускулистого, белобрысого прапорщика Тимофеева, который сразу взял быка за рога.
– Тащ лейтенант, может, спишем чего и толканем на кабульском базаре? У меня есть знакомые. Верное дело – это добро еще ни разу не оприходовал никто. А всем нам хорошо будет!
Вот же непуганные особистами идиоты тут работают. Когда секретчик мне за бабки предложил звякнуть в Союз – я мигом отказался. А ну как это провокация и примут с деньгами? Дача взятки должностному лицу при исполнении. Кандагарскому особисту даже делать ничего не придется.
– Я такой хренью заниматься не буду. Все сдам по описи.
Прапор погрустнел, а я закопался в ящики. Ну хирургические инструменты – это понятно сразу. Иглы для инъекций и переливания крови тоже. Не вызвали вопросов термометры, тонометры. Посмеялся над утками и подкладными суднами. Раненые душманы тоже ходят в туалет. Некоторые трудности возникли с комплектами для переливания крови. Они были упакованы в странные пластиковые пакеты. Пришлось читать инструкцию.
– А где капельница? – через плечо ко мне заглянул Тимофеев.
– Судя по картинке, это работает так, – я ткнул пальцем в иллюстрацию. – Накалываешь раненого, кладешь пакет под голову лежащему бойцу, он давит затылком, и плазма поступает в вену. Никаких стоек не надо. Очень удобно западники придумали. Для транспортировки в вертолетах самое оно – там рука отвалится держать капельницу.
Сердечные лекарства, обезболивающее и прочее я старательно записывал в специальную разлинованную тетрадь. Дозировки, сроки годности, противопоказания для применения… Почерк у меня был совсем не медицинский, аккуратный. Но и то задумался: а не попроситься ли в канцелярии госпиталя за пишущую машинку? Ведь от всех этих инструкций зависит жизнь людей. А ну как врач не поймет, что пациенту надо давать ренитек в дозировке 5 миллиграмм? Уже даже 20 вызывает резкое падение артериального давления и вплоть до исхода в реанимацию. Пока дотащат до палаты гробину дефибриллятора… Человек может уже и кончиться.
Финальным аккордом стал британский препарат под странным названием «Тонус 2». Почему два, а не три, не четыре? Загадка. Я погрузился в описание. Английский я знал более или менее, поэтому меня сразу насторожил список ингредиентов. Ладно, витамины и микроэлементы. Это пусть. Аминокислоты и аскорбиновая кислота. Спирт? Кофеин? И вишенкой на торте – strychnine. Я еще раз вчитался. Нет, не перепутал. Стрихнин. Тот самый, который яд. Я даже вспомнил из институтского курса летальную дозу. Она была очень простая. Один миллиграмм на килограмм веса.
– А это что за фигня?
Тимофеев добрался до коробок с «Тонусом». Заглянул внутрь, встряхнул на пробу один флакон с броской желтой наклейкой. Я опять заглянул в документы. Все по 250 миллиграммов.
– Похоже, какой-то стимулятор. Со стрихнином.
Про спирт я умолчал.
– Это же вроде яд?
Прапор открутил крышку, не пугаясь, принюхался. Смелый какой.
– В больших дозах – да. Но тут небольшое количество на прием.
– Раз «Тонус» – значит, стрихнин что-нибудь тонизирует, – задумался Тимофеев.
– Так и есть. В небольшом количестве стрихнин обостряет зрение, вкус, слух, тактильные ощущения. А еще возбуждает сосудодвигательный и дыхательный центры, тонизирует скелетную мускулатуру, а также миокард. Последнее
