Дело Чести (Третья жизнь Архимага) - Иван Николаевич Щукин
— Знаю. Точнее — совсем недавно узнал.
— А ты знаешь, что Стародубских очень много по всей Руси?
— Насколько много? — заинтересовался я.
— Точно не скажу. Да это и не важно. Но, к примеру, только в столице четыре взрослых князя. Четыре! Причём каждый из них имеет право на трон.
— Хм… А Великий Князь не боится держать их рядом с собой? Или они ему верны до гроба?
— В том-то и дело, что Рюриковичам не особо это всё нравится…
— Подожди! — перебил я, пытаясь собраться с мыслями. — А зачем тогда Рюриковичи выпихивают их в отдельный род? Не проще было бы увеличить собственное количество, тем самым уравновесив баланс сил?
— Я, конечно, не знаю, что на уме у Великого Князя, — пожал плечами Зубов, — но если рассуждать логически… Не факт, что Стародубские не захотели бы власти, оставшись в роду Рюриковичей. И случись какой переворот, то князья и бояре особо и не возмущались бы. Ведь на троне как были, так и остаются Рюриковичи. Во внутренние дела рода не принято вмешиваться. Даже если этот род правящий. Понимаешь?
— Не особо, — покачал я головой. — Если Стародубские по сути те же Рюриковичи, то что им мешает претендовать на власть?
— Так Великий Князь и мешает! — наставительно произнёс Всеволод Петрович, улыбнувшись. — А так же другие Стародубские. Наш Государь очень умело стравливает их между собой. То одного приветит, то другого. А третьего в ссылку сошлёт за грехи какие-нибудь. Ненадолго, по-родственному. Но когда какой-нибудь Стародубский с семейством возвращается из ссылки, то от его имущества остаются ножки, да рожки. Причём себе Великий Князь редко когда что-то берёт. Родичи всё растаскивают. Вот и получается, что род Стародубских по факту очень силён, а по сути — постоянно грызёт себе подбрюшье.
— Понятно. Разделяй и властвуй. В принципе, другого от Государя я и не ожидал. А чем конкретно опасен Стародубский Артём?
— Он непредсказуем. Может приблизить абсолютно незнакомого человека. И при этом покарать за пустяк собственного боярина. Может кому-нибудь безвозмездно помочь. А может силой отобрать имущество. Бывает как очень добрым ко всем, так и беспричинно жестоким. А ещё у него две молодые жены и до сих пор нет детей.
— А это-то тут причём? — удивился я.
— Может и не причём, — пожал плечами Зубов. — А может именно в этом и кроются перепады его настроения.
— Больше похоже на то, что он психопат. Хотя впечатления он такого не производил. А ещё он довольно сильный…
— Вроде как сильный, да, — согласился со мной Всеволод Петрович. — Но точно никто не знает. Он… Как бы лучше сказать… Любит загребать жар чужими руками! И в отличие от многих других Стародубских Артём не служил в легионах. То есть, при всей своей силе — он теоретик. Без боевого опыта.
— Так чем мне может грозить посещение его дома? — нахмурился я.
— Я не знаю, Маркус, — развёл руками боярский сын. — Говорю же — он непредсказуем. Может быть, тебя просто вкусно накормят, да отправят восвояси. А может в подвал посадят, и пытать будут.
— Тогда не стоит туда ходить, — немного испуганным голосом произнесла Эльза. А близняшки, которых она так и продолжала обнимать со спины, согласно закивали.
— Поздно, — покачал я головой. Хотя в принципе был с немкой полностью согласен. — Если не пойду, то испорчу себе репутацию в столице. Скажут, что боярин Северский трус.
— Ну, можно же сказать, что ты заболел. Или ранен. Точно! Организуем нападение на наш дом. Громкое, с использованием Силы. Вон, Лао Хе жахнет куда-нибудь. А потом всем скажем, что тебя ранили в бою.
— Господин, — невозмутимо посмотрел на меня китайский Богатырь, — я бы лучше жахнул по дому этого Стародубского. До твоего похода к нему.
— Хорошая идея! — засмеялся я. А спустя секунду к моему смеху присоединились все остальные. Кроме Сяолуна. Он, то ли русский язык плохо понимал, то ли с чувством юмора не дружил. А может просто думал о чём-то другом.
— Маркус, — отсмеявшись, заговорил боярский сын Зубов. — Идти тебе, конечно, придётся. Если Лао Хе не жахнет. Хе-хе… Но я от лица рода Дёминых тебя подстрахую. Сам знаешь, наши диверсанты одни из лучших в княжестве.
— Уважаемый Зубов, — слегка склонив голову, обратился к нему Сяолун, — я бы хотел с вами это обсудить и скоординировать действия наших людей.
— Да-а? — задумчиво протянул Всеволод Петрович и бросил на меня вопрошающий взгляд. Я же, подумав немного, и решив, что Юшенг не зря прислал этого человека, согласно кивнул. — Тогда скоординируем. Приходи ко мне завтра утром…
— Утром не смогу, — покачал головой китаец. — Утром буду докладывать господину обо всём.
— Тогда приходи в обед, — немного раздражённо махнул рукой Зубов. — Я пришлю сына, чтобы он тебя проводил.
— Провожу, — буркнул Пётр, соглашаясь с отцом.
— Ну вот и отлично, — произнёс я. — Тогда доедаем и идём дружно отдыхать. А отметим всё в следующий раз.
— Боярин, — негромко позвала меня Еля. — А как же мы? Ты отдашь нас Писареву?
— Не отдам. Живите спокойно. Правда, постарайтесь пока не выходить с территории усадьбы.
После этого все действительно стали расходиться. Близняшки принялись убирать со стола, а я, чувствуя просто дикую усталость, поплёлся в свою комнату. Эльза сказала, что придёт чуть позже. Но я её не дождался, вырубившись, едва голова коснулась подушки.
Следующий день начался с тренировки. Затем были водные процедуры, завтрак и подробный доклад от Сяолуна.
Оказывается, пароход прибыл так быстро потому, что сразу четыре Стихийника воды ему помогали. Спешили мои люди, как могли, опасаясь, что я ввяжусь в войну с Тришкиными. Да и воинов род прислал довольно сильных. Помимо Богатыря Лао Хе, в столицу приплыли четыре Витязя и десяток Гридней. Это не считая высокоранговых рукопашников.
А если учесть, что у всей моей дружины имелся набор защитных артфактов от китайских мастеров, то сила, получается, очень даже солидная. Можно и повоевать с кем-нибудь.
Кстати, артефакты привезли и на продажу. Немного защитных, атакующих и целую тысячу лечебных. Причём лечебных не простых, а доработанных по моей схеме. Так что нужно срочно открывать лавку и заниматься их продажей. Прям очень срочно!
