За горизонт - Сергей Анатольевич Панченко
– И для чего же? – иронично спросил Заремба.
– Я не руками думаю, как вы, а головой. Мне не надо гнуть спину, чтобы быть полезным.
– Смотрите, у нас чиновничий класс зарождается. Один с сошкой, семеро с ложкой, как в старые добрые времена. Не пройдёт, Павел, трудиться руками придётся всем, и думаю, ничего не изменится в ближайшие сто лет, – остудил Павла Перелыгин.
Павел зло фыркнул и отвернулся от всех. Матвей глянул в небо. Он хотел рассмотреть птиц, чтобы понять, куда править шлюпки, но взгляд его упал дальше. На западе темнело небо.
– Мужики, смотрите, не нравится мне такое небо, – он указал рукой в сторону горизонта.
– Чёрт! – снова выругался Перелыгин. – Придётся править к берегу. Если непогода разыграется надолго, то ставить сеть больше не надо, лучше подлить воды, чтобы рыба не завонялась по дороге.
– Не было ведь раньше в это время дождей и штормов, – Заремба хотел верить, что причина потемнения неба может быть иной.
– Да кто его знает, что на уме у этой погоды, – командир явно волновался, переживая за добычу. – Идём к берегу.
Команда в полном составе села на вёсла. До ближайшей оконечности Южного острова было совсем близко. Менее чем через полчаса сквозь дымку проступили скалистые очертания неровного берега. Рыбаки не успели одолеть и половину пути, когда их нагнал холодный ветер, поднявший волну. Перелыгин бросил красноречивый взгляд на товарищей. Рыбалка в этот раз закончилась.
Матвей залил рыбу вровень с её уровнем. Ещё живая сельдь вяло задвигала хвостами. Шлюпка серьёзно осела. Опасаясь, что вода при более сильной волне будет плескаться через край, её полностью накрыли непромокаемым пологом.
Воздух остывал с каждой секундой. Непонятно откуда взявшийся холодный ветер заставил команду ёжиться под его порывами. Хуже всех приходилось Павлу. Сжалившись над ним, Матвей снял с себя оленью безрукавку и кинул её на спину товарищу.
– Мне жарко, – ответил он на вопросительный взгляд Павла. – На берегу отдашь.
Павел не стал отказываться. Матвею вспомнилось то время, когда они с отцом колесили по воде на сконструированном ими плоту с педалями. Тогда они часто попадали в быстро меняющиеся погодные условия. Нередко промокали или даже покрывались ледяной коркой, пока не придумали сделать нормальный навес. Он испытывал ностальгию по тем временам, даже более сильную, чем по жизни до катастрофы. Когда они были семьёй, то весь мир вокруг был только их. Сейчас их много и жить будто бы легче и веселее, но сердце отчего-то сильно томилось теми счастливыми временами.
Иногда он думал, что Бог не дал ему пару, потому что он пожелал бы уединиться с семьёй в глухом местечке и прожить жизнь, наслаждаясь каждым днём, предаваясь простым радостям. Он не рассказывал об этом никому, даже матери. Его бы не поняли и посчитали сумасшедшим. Матвей допускал, что его воспоминания – это сильно упрощённая модель той жизни, когда он был ещё под опекой родителей и морально не нёс ответственности за семью, отчего ему было так легко воспринимать те времена.
– Матвей, не расслабляйся, – Перелыгин заметил отсутствующий взгляд напарника.
– Ага, – Матвей тряхнул головой, выгоняя из неё ненужные мысли.
– О чём задумался? – спросил командир.
– Да так, о разном.
– О бабах, – с усмешкой произнёс Заремба. – Хотя пора бы уже задуматься о вечном.
– И о бабах тоже, – Матвей и не думал обижаться. Насмешки вокруг темы нехватки женщин были излюбленными в обществе мужчин, которым они не достались.
– Забудь. Не в этой жизни. Если только не русалки, – Заремба глянул через борт. – Иногда я думаю, что и дельфинихи – неплохой вариант.
– Фу, Заремба, заканчивай со своей зоофилией. Не хочу быть с тобой в одной лодке, когда тебя поразит Божья кара в виде молнии, – Перелыгин указал на горизонт, озаряющийся вспышками. – Поднажмите.
Спокойный берег найти удалось не сразу. Почти вся Новая Земля – это сплошные скалы, поэтому во время шторма найти бухту – целая проблема. Волны бились о камни, не позволяя пристать. Ветер крепчал, принося с собой запах озона и отголоски грома.
– Вижу, вижу! – Павел бросил вёсла и указал на узкий проход между скал.
Скалы накладывались друг на друга из-за одинакового цвета, и заметить проход получилось только тогда, когда луч солнца лёг на одну из них. Команда рыбаков налегла на вёсла. Волны колыхали тандем из шлюпок всё выше и выше. Однако страшно было не за свои жизни, а за потерю улова. Такому везенью обязательно должно было что-то помешать.
К счастью, между скалами оказался проход шириной в пару сотен метров, в середине которого вода была спокойной. Чем дальше вглубь, тем тише становился ветер и тем спокойнее вода. Проход оканчивался каменистым, но пологим берегом. К нему решено было пристать. Дождь хлынул в тот момент, когда команда сошла на берег и закрепила шлюпки. Теперь он был не страшен. Непромокаемый тент, установленный на распорки, защитил от ливня. Команда быстро соорудила костёр и принялась готовить еду. В этот раз можно было побаловать себя ухой из свежей рыбы.
За еду отвечал Матвей. Он достал из лодки четыре толстых селёдки, отрубил им головы и бросил вечно голодным чайкам. Умело вспорол брюшки и выпотрошил рыбу. Порубил каждую на несколько частей и бросил в котёл с нагревающейся водой. Добавил туда соли и стал ждать.
Из-за дождя будто наступили сумерки. Уставшая команда, пригревшись у костра, начала засыпать под барабанную дробь дождя. Сегодня они потратили очень много сил, и когда у организма появилась возможность отдохнуть, он постарался сделать это по максимуму. Если бы не вспышки молний и гром, то рыбаки могли бы уснуть прямо на камнях.
Матвей засыпал несколько раз, глядя на пузырящийся бульон. Просыпался он каждый раз внезапно, будто кто потревожил, хотя все спали. Матвей решил, что это срабатывают биологические часы, сигнализирующие о том, что надо присматривать за обедом.
Наконец, рыба сварилась. Матвей добавил в бульон брикет из водорослей и специй. Под тентом повис непередаваемый аромат пищи. Матвею снова показалось, что он
