Этот длинный, длинный день - Юрий Витальевич Яньшин

Да. И раньше видел, и позже замечал, и помалкивал в тряпочку. Все верно. Сейчас уж не упомню кто сказал фразу, что «если революцию нельзя предотвратить, то ее надо возглавить». Вы все сейчас чувствуете на себе, что клапаны котла терпения народного вот-вот сорвет накопившимся паром гнева за несправедливость, как сто с лишним лет назад. И мы, зная, что революция, так или иначе, неизбежна, сейчас пытаемся направить не на разрушение, а на созидание. Не скрою, пытаемся использовать случившуюся трагедию, как шанс для исправления ситуации сверху, а не снизу. Вы скажете, что для революции сверху, у тех, кто ее совершает для того, чтобы заслужить доверие народа должны быть чистые руки. И опять будете правы. Да вот только нет таких. Те, у кого чистые руки, или не хотят связываться с такой грязью, как власть, чтобы не испачкаться, либо откровенные дилетанты, не обладающие ни необходимыми знаниями, ни опытом в делах подобного рода. А ведь вы все хорошо знаете, что человек не на своем месте, даже имея чистые помыслы, способен натворить дел, на которые не хватит ума у самого прожженного злодея. Остаются те, у кого руки грязные абсолютно, так что их уже ничем не отмыть, и те, у кого они просто перепачканные. Вы уж простите меня, но я все же считаю себя представителем второй категории. Воровал ли я деньги из казны?! Да. Воровал. Не напрямую, но воровал. Во времена «сердюковщины»[113], когда в моду вошло такое понятие как «аутсорсинг»[114] я сильно погрелся у бюджетного костра, направо и налево заключая договора подряда, за что и получал немалые суммы в виде благодарности. Да так преуспел в этом деле, что хватило и на двухэтажный особнячок в Одинцово, и на дачку в Жуковке, дочерям обеим квартиры в Москве справил дорогие. Одной, почти за 100 миллионов и другой — поскромнее, почти за 50 миллионов, и счет с кругленькой суммой в 200 миллионов «на старость» в московском отделении Банка «Столичный» тоже имею. Остальное — мелочи, сразу все и не вспомнишь. К чему я это все говорю? А к тому, чтобы не утруждать жадных до сенсаций журналистов с их расследованиями и поисками пресловутых сорока миллиардов «зеленых», как у ныне покойного президента. Деньги с личного банковского счета, я завтра, потому что сегодня выходной, депонирую на корреспондентский счет министерства финансов. Особняк с дачей, в течение недели освобожу и передам на баланс Федерального агентства по Управлению Государственным Имуществом. С квартирами дочерей — потрудней задача, конечно, будет. Все ж таки они на их имена записаны. Поговорю с обеими сегодня-завтра. Поймут — значит, правильно воспитал, не поймут — моя вина. Значит так мне и надо, на старости лет. Постараюсь убедить поступить так же и всех членов Высшего Военного Совета, с подачей и опубликованием подлинных деклараций об имуществе, а не тех «филькиных грамот», что были обнародованы прежними чиновниками и над которыми смеялся весь народ.

В заключение, еще раз скажу. Люди, товарищи, господа, друзья и недоброжелатели прошу вас, не осуждать нас за то, что мы воспользовались трагической ситуацией для реализации наших целей. Просто так сложились обстоятельства. Еще раз прошу вас всех дать нам шанс, может быть последний, попытаться хоть что-то исправить, удержать на краю пропасти, отвернуть с гибельного пути, подлатать корпус, заштопать паруса и наполнить их свежим ветром перемен. Говорят, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Не знаю. Я военный человек, всю жизнь посвятивший службе, поэтому весьма далек от философских мудрствований. Но давайте, мы с вами все дружно попробуем на новом историческом витке вернуть утерянные в дороге ценности прошлого, добавив к ним настоящие. Ведь стыд сказать: в нашей стране финансами занимаются те, кто хранит деньги за рубежом, медициной те, кто лечится у иностранцев, а образованием те, у кого дети учатся за границей, и в добавок ко всему этому, законы придумывают те, на кого они не распространяются. Мы попробуем сойти с этой гибельной для нас дороги. Что-то получится сразу, что-то нет. Где-то сразу поймем, что ошибаемся, где-то вы сами нам подскажете, но только дайте этот шанс, иначе конец нам всем будет. Причем, конец будет скорым и ужасным. А для этого, хотя бы постарайтесь сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации тех, кто сейчас непременно захочет раскачать ситуацию, чтобы потом половить свою рыбку в мутной воде. Не кидайтесь в магазины раскупать гречку, вы еще ту, что с марта у вас осталась не съели. Не ломитесь в банки снимать средства и затариваться валютой. Этим вы только подстегнете ее рост. Деньги в стране есть. Есть они в Минфине, есть они в Центробанке, в фондах развития и благосостояния. Просто сейчас ими нужно правильно воспользоваться. Не раскупайте в диких количествах бытовую технику. Зачем вам по две-три стиральных машины, и по три-четыре телевизора? Количество телепрограмм от этого не увеличится. А смотреть «Лебединое озеро» в течение этой недели по трем телевизорам — с ума можно сойти. Соблюдайте спокойствие, а так же карантинные правила, которые мы будем постепенно, по мере положительного развития ситуации с коронавирусом, смягчать. Ходите спокойно на работу, занимайтесь семейными делами, отдыхайте. Ну, вот вроде и все, что хотел сказать. Простите, если что не так, я ведь диктатор начинающий.

С последними словами, камера, до сих пор нацеленная на него тут же повернулась в сторону диктора, который на протяжении всей съемки сидел на своем месте, боясь шелохнуться.

— Уважаемые телезрители, — торжественным и крайне серьезным голосом обратился тот в камеру, — вы только что прослушали обращение Главы Высшего Военного Совета Российской Федерации — генерала армии Валерия Васильевича Афанасьева. Для тех, кто не смог его прослушать в прямом эфире оно будет повторено в 18.00 и в 22.00 по московскому времени.

Слепящий свет от софитов разом потух и одновременно зажегся обычный. Все, кто находился в студии, разом загомонили, как крачки на птичьем базаре. Афанасьев сунул очки в карман, собрал со стола бумажки и встал, собираясь покинуть студию. На него, судя по дорогим костюмам, налетела целая толпа телевизионного руководства, галдя и перебивая, друг друга вопросами о правах, свободе, каких-то гарантиях и еще черт те знает о чем, но бдительная охрана умело и без насилия оттерла их, оставляя для него свободным проход. Лица, вопящих начальников, ему явно не нравились. Зато уже на выходе он зацепил краем глаза одного из рядовых работников, одетых в комбинезон с логотипом ОРТ на