Негатив. Аттестация - Павел Николаевич Корнев
— Идёт!
Мы скрепили сделку рукопожатием, условившись встретиться после ужина в библиотеке, и Попович ушёл, а вот я замешкался и — напрасно. Нет, никто не стал ко мне цепляться; мишенью для своих острот Барчук выбрал Максима.
— Ну, Макс?! Ну как так оплошать можно было? — осведомился он во всеуслышанье. — Ну ты что, в самом деле?
— А сам-то? — огрызнулся Бондарь.
— А что я? — невозмутимо уточнил Маленский. — Я только чемпиону проиграл, а ты ещё и этому слабосилку! Мне очков почти как тебе начислили, а по спортивным правилам и вовсе участие в поединке за третье место полагается!
Его вечные подпевалы Боря и Митя согласно закивали.
— Точно-точно! — заявил первый.
— Так и есть! — поддакнул второй.
Макса аж перекосило всего.
— Ну так за чем дело встало? — спросил он. — Вот он — Линь. Соревнуйся!
Тут уже Маленский обратил своё внимание на меня.
— Рискнёшь?
— Делать больше нечего, — фыркнул я.
— Боится! — заявил Боря.
— Ты ему здорово в тот раз навалял! — добавил Митя.
— Да! — веско обронил Маленский, перестал сутулиться и скрестил на груди руки. — Ему я уже навалял. Даже не вспотел.
Максим Бондарь ухмыльнулся.
— Так это у него способности были заблокированы. Иначе бы он тебя порвал. Он — практик!
Услышать такое было неожиданно, и не могу сказать, будто неожиданно приятно. Просто неожиданно.
Подпевалы Маленского расхохотались, а сам Барчук с нескрываемым презрением бросил:
— С дуба рухнул?
— Спорим, в свободном поединке он тебя порвёт? — заявил вдруг Максим. — Давай забьёмся на четвертной, а?
Я не выдержал и спросил:
— Ты как себе это представляешь, Макс?
Бондарь пожал плечами.
— Я со взводным договорюсь, вас без жеребьёвки в пару поставят. Идёт?
— Идёт! — тут же согласился Маленский. — Забьёмся! Только не на четвертной, а на полтинник!
Макс недовольно покрутил носом, но на попятную не пошёл, протянул руку. Ну а я развернулся и зашагал в столовую, поскольку тут от моего согласия или несогласия не зависело вообще ничего. И разом как-то радость от завоёванного второго места поутихла.
Нет, предстоящий поединок с Барчуком меня нисколько не беспокоил — в конце концов, сам с ним разобраться хотел; никак не получалось понять мотивы Максима. Зачем ему это, а? Действительно он полагает, будто мне по силам раскатать Маленского? Или дело исключительно в желании поквитаться за сегодняшний проигрыш, вот и решил стравить нас с Барчуком?
Наверное, я слишком плохо думал о людях, но куда более реальным представлялся именно второй вариант. Такие дела.
Часть вторая. Аттестация
Глава 1
На патрулирование выехали в форме и при оружии. Никого взамен выбывшей по болезни Вари нашей команде не придали, на свободном месте разложили брюки, а пиджаки повесили, зацепив плечики за потолочную ручку.
Ещё в комнате я поинтересовался у Василя, к чему такая конспирация, и тот даже выглянул в коридор, прежде чем сообщить:
— Тут краем уха слышал, Зимник в немилости у начальства за какой-то прокол, вот его и поставили курсантов натаскивать. Остальных-то старшины наставляют. Но это строго между нами.
— Да понятно, что между нами! Вопрос в другом: почему сразу в штатском поехать не можем?
— Потому что действуем вроде как не совсем официально. Понял?
Я кивнул. Ну в самом деле — чего тут непонятного? Человек делом заниматься хочет, а не с новичками возиться.
Впрочем, лейтенант ни в коем случае своими обязанностями наставника не манкировал и всю дорогу объяснял, разъяснял и втолковывал принципы патрулирования, а потом ещё добрых полтора часа таскался с нами по центру города и рассказывал, на какие моменты в поведении прохожих следует обращать внимание, разбирал допущенные при проверке документов ошибки и давал дельные советы. И только после этого убрал от лобового стекла табличку «ОНКОР» и скомандовал:
— Переодевайтесь!
Озябшие после долгого блуждания по улицам пальцы почти не гнулись, но справился как-то, а когда принялся менять ботинки на свои полуброги, Василь не утерпел и спросил:
— А смысл?
— Для полноты образа, — сообщил я, подышал на ладони и начал возиться со шнурками.
Василь отговаривать меня не стал, вместо этого вытащил из кармана и приладил на лацкан невесть где раздобытый значок студента РИИФС. Тут уж заинтересовался лейтенант.
— Объясни, — попросил он.
— Если наркотики студентам сбывают, разумно выдать себя за них. Вдруг предложат?
— Если предложат, то жулики, чтобы облапошить простаков, — возразил я. — Студенты наверняка знают, куда идти.
— Не факт, — отмёл моё возражение Зимник. — Встречи не на квартире, а где-то в подворотнях проходят. Тут совсем в другом дело. Василь, ты в правильном направлении мыслишь. Давай, раскручивай идею.
Мой товарищ наморщил лоб и потёр крупный нос, пробормотал:
— Студенты, студенты. — Он вскинулся и широко улыбнулся. — В этом районе студенты гости нечастые, надо к ним приглядываться! Они же точно институтские значки снимать не станут!
— Верно, — подтвердил Зимник. — А что надо сделать, чтобы в глаза местным не бросаться?
Василь избавился от значка, и лейтенант в очередной раз его похвалил:
— Снова молодец!
— А оружие? — спросил я.
— Вы сами себе оружие, — заявил Зимник. — Идите, здесь вас ждать буду.
Сегодня лейтенант припарковал автомобиль в другом месте, и нашей целью стали кварталы по соседству со вчерашним районом.
— Разделяться не будем, — решил Василь.
— Разумно, — согласился с ним я, и мы потопали прочь от машины на пару.
Дошли до намеченной лейтенантом улочки, повернули, покрутились по тихому району, пригляделись к тёмным подворотням и глухим переулкам, несколько раз срезали путь через проходные дворы. Немного даже заплутали и вышли на бульвар с магазинчиками. Там я сориентировался на местности и повёл товарища уже знакомой дорогой.
Прохожих на боковых улочках было немного, кое-где светились окна полуподвальных помещений пивных и рюмочных, да в семейных закусочных накрывали на столы в ожидании вечернего наплыва постоянных посетителей. Изредка из окон доносились крики и шум свары или слышался детский плач. В основном же — тишина и спокойствие. Да ещё ветерок поднялся, принялся нести по земле лёгкую снежную порошу, и пальцы озябли, несмотря даже на купленные вчера перчатки.
В условленное время мы отчитались перед лейтенантом и отправились на второй круг, немного изменив маршрут, а на третьем я вконец продрог и потащил Василя в рюмочную.
— Здесь подожду, — наотрез отказался заходить тот внутрь, встав на углу.
— Идём, хоть чаю выпьешь!
— Ни к чему это.
Я пожал плечами, распахнул дверь и двинулся к стойке куда решительней прежнего, да и завсегдатаи, такое впечатление, сегодня на меня меньше пялились, а буфетчик с короткой бородкой и преходящими в плешь залысинами даже
