Якудза из другого мира 7 - Алексей Владимирович Калинин
К концу речи Хидики даже ударил кулаком по столу, показывая серьезность своих намерений. Танцовщицы невольно отшатнулись, но потом продолжили свой танец, с опаской поглядывая на худого Хидики.
— Не буду я тебя бить, Хидики-кун, — буркнул Минори. — Не хватало ещё из-за какого-то хинина между друзьями раздор учинять. Надо лучше подумать — как с этим ублюдком бороться?
— Да, он сейчас уже на слуху академии, — поддержал ещё один друг Минори, наследник рода Хаяси, молодой Тетсуя. — Если напасть на него при всех, то пойдут слухи, осуждения. Можно запятнать своё имя так, что потом вовек не отмыться. Да при том ещё и Утида за него.
— Я слышал, что после старшей школы за хинина могут встать не только Утида, но и Окамото, а также Макото и Танака. Не хотелось бы иметь в недругах эти кланы. Может быть слухи слегка преувеличены, но если даже часть из них правда, то это совсем непростой хинин… — поддержал последний из четверки, наследник рода Хамада с фиолетовыми перьями в волосах по имени Джиро.
— А с ними была ещё рыжая девчонка. Это кто вообще? — спросил Минори.
— Какая-то дальняя родственница рода Мацуда. После смерти Сэтору большая часть их земель отошла к ней. Непонятно, то ли она из аристократического рода, то ли из простолюдинок. О ней вообще мало что известно, — пожал плечами Тетсуя. — А что? Понравилась?
— Ну, я бы вдул пару раз, — сально ухмыльнулся Минори.
— Да тут все бы вдули, — парировал Хидики. — Но она дружит не с нами…
Намек на то, с кем дружит рыжеволосая Шакко заставил ноздри Минори раздуться так, что в них запросто мог залететь огромный шмель.
Хидики разлил по чашечкам саке троим друзьям, отставил в сторону небольшой кувшинчик. Джиро подхватил кувшинчик и налил уже Хидики. Так получилось, что по градации богатства и могущества кланов Огава стоял на самом верху, вторым шел Хаяси, а замыкал уже Акияма. Поэтому Акияма и должен был разливать напитки троим, дожидаясь, пока кто-то из них нальет ему самому.
Получалось, что в этой четверке род Акияма был самым слабым. Впрочем, Минори всех троих рассматривал по меньшей мере помощниками, а вовсе не равными партнерами.
Всё-таки люди такие странные существа — им обязательно нужно дружить против кого-то. Ненависть объединяет. Ненависть к хининам объединила и этих четверых.
Нет, все четверо знали друг друга, всё-таки аристократов не так много, чтобы не запомнить всех тех, с кем возможно придется вести дела в будущем. Но знали шапочно — кланялись друг другу при случае, но общих тем для разговоров никогда не искали. Они познакомились ближе на праздничной речи, а потом Минори не выдержал и предложил хинину убраться…
Никто из троих даже не догадывался, что это всё подстроил Хидики Акияма. А сам он вряд ли будет рассказывать про господина Абэ, который пришел к ним в дом и долго разговаривал со старшим и младшим Акияма. В конце разговора старший Акияма согласился принять в дар часть земельных угодий к северу от Киото, а младший пообещал настроить всех против хинина. Все трое расстались довольные друг другом.
Хидики исподволь промыл мозги Минори, превознося могущество его рода и не забывая принижать роль хининов в академии. Промыл настолько, что Минори не выдержал и тут же отправился прогонять белобрысого прочь.
Тогда Акияма понял, что немного перестарался. Но отступать уже некуда, а буйство нрава Огавы можно всегда повернуть в свою сторону. Поэтому Хидики и старался сейчас вести себя тише воды, ниже травы, но всё равно при каждом удобном случае напоминал про унижение от хинина. Ему нужно было снова настроить своих друзей так, чтобы они возненавидели Такаги…
Но настроить тонко, чтобы снова не было срывов, как в первый день учебы.
— Господа, да демон с ним, с этим белобрысым идиотом. Давайте же насладимся праздником! Мы можем себе это позволить, ведь нас всегда пускают во все заведения, не то, что некоторых, с татуировками на рожах. Я поднимаю эту чашку саке за вас, друзья! Кампай!
— Кампай! — хором откликнулись молодые люди.
Саке слегка обожгло горло и скользнуло внутрь, размывая обиду и досаду. Красота и грация девушек заставляла забыть на время о произошедшем. Благовония чилаута, неторопливая музыка, мягкость диванов под задницами — всё это призывало расслабиться и на время забыться.
Потек неторопливый разговор. Тему задал Хидики. Обсуждали дорогие автомобили, гаджеты, утехи виртуального мира. За разговор Хидики четыре раза вставил небольшие упоминания хининов, но намеками, не напрямую. И все четыре раза после этого поднимал чашу саке, не давая закипеть ярости в молодых душах, но поддерживая нужную температуру.
Хидики как-то читал про древнегреческого оратора, который каждую свою речь заканчивал фразой: «Кроме того, я думаю, что Карфаген должен быть разрушен». Оратор систематически вбивал эту информацию в мозг слушателей. Ведь если человека сто раз называть свиньей, то на сто первый раз человек хрюкнет. Его друзья тоже потихоньку подвергались влиянию извне. Понемногу переключали эмоции на ненависть к хинину.
К конкретному хинину…
В качестве мести за друга Абэ Кеничи. Господин Иоши Абэ просил устроить хинину жестокую смерть. Такую, чтобы Кеничи на небесах смог порадоваться…
Пусть они дружили недолго, но… Кеничи познакомил Хидики с господином Ицуми, а тот дал интересную пилюльку, после которой умственные способности молодого господина Акияма увеличились раза в три. Что же, пусть хинин ответит и за господина Ицуми. За всех ответит.
— Кампай! — снова поднял Хидики чашку саке. — Пусть наши возможности всегда могут удовлетворить наши желания! А другие пусть завидуют нашему величию и лишь мечтают стать такими, как мы!
— Кампай! — подняли чашки друзья.
А Минори добавил:
— Да! Пусть хинины жрут говно! А мы будем есть трехкоготных черепах и закусывать фугу!
Хидики только улыбнулся в ответ.
Карфаген должен быть разрушен. Изаму Такаги должен умереть…
* * *
Сто сорок килограммов тихо
