Якудза из другого мира 7 - Алексей Владимирович Калинин
Сэнсэй предугадывает мои движения, чувствует сокращение мышц, улавливает запах пота, моё дыхание, направление взгляда. Я способен двигаться также быстро, как и он, но…
Когда я пытаюсь прочитать движения сэнсэя, он использует различные уловки. А когда хочу его самого обмануть, то он разгадывает все хитрости. Всё-таки разница в опыте сказывается…
В ночи появляется туман. Его сырое дыхание оставляет на одежде мокрые пятна. Белые клочья ползут по корням деревьев, неся на своём горбу красноглазых призраков.
Я мягко приземляюсь возле корневищ гигантской сосны. Застыну здесь. Не буду выделять себя движениями, а лучше сосредоточусь на движениях сэнсэя. Я даже закрыл глаза, чтобы чувствовать кожей перемещения воздуха.
Справа!
Улавливаю вспышку ярости справа!
Движение воздуха выдают летящий кунаи. Бросаюсь вниз. Над головой слышится знакомый «тук».
Но это явно уловка. Движение воздуха слева заставляет распластаться в воздухе парящей лягушкой.
Тук!
Кунаи втыкается в корень, на котором только что стояли мои ноги.
Но это явно очередной обман. До полного нападения сэснэй будет скрывать свою ярость. И…
Сверху!
Точно! Я приземляюсь на колени и выставляю кунаи острием вверх…
— Да!!! Братик!!! Убей его!!! — неожиданно взвывает хор голосов, наводящих тоску и ужас.
Да, я должен убить его!
Победное чувство снова взрывает меня изнутри. Я сейчас одержу победу! Я сейчас убью этого старого ублюдка, который так долго портил мне жизнь! Я сейчас…
Слабый отголосок здравого смысла заставляет чуть опустить руку.
Шух.
Рядом со мной на корень опускаются ноги сэнсэя. Кончик моего кунаи упирается ему точно в кадык. Если бы рука не опустилась, то это нападение Норобу было бы последним в его жизни.
— Братик!!! Убей же его!!! — снова слышится хор голосов.
Вот ещё… Буду я идти на поводу каких-то призраков и убивать любимого сэнсэя…
Я уже обуздал жажду крови, прогнал прочь победное чувство и даже выровнял дыхание.
— Ну что, старый пройдоха, победил я тебя? — спросил я, улыбнувшись.
— Ага, только я чуть не умер от старости, пока ты это делал, — недовольно хмыкнул сэнсэй. — Беременная личинка…
— Ой, да ладно! Проигравший может говорить что угодно, но слушают в основном победителя, — отмахнулся я и повернулся к застывшим призракам. — Ребята, всё, представление окончено. Шуруйте на кассу и платите за билеты.
— Слаба-а-ак, — прошелестели в ответ призраки, растворяясь среди ползущего тумана.
— Вот гандоны, — хмыкаю я в ответ и перевожу взгляд на сэнсэя. — Мало того, что сами сдохли, так ещё и тебя с собой хотели утащить.
— Кто? — спросил сэнсэй. — С кем ты разговаривал?
— Как кто? — теперь пришла моя очередь удивляться. — Разве ты их не видишь?
— Кого видишь? Я тут только тебя вижу и туман. А ты кого?
— Да ты меня разыгрываешь, сэнсэй. Ну ладно, подурачились и хватит! Я понял, что ты крут, правда, продул слегка, но на самом деле крут. Чуть не обманул своего любимого ученика. Но ты же должен их видеть?
— Призраков? — спросил сэнсэй. — Нет, я их не вижу. А вот то, что видишь их ты… вот это как раз и плохо… Для этого я тебя сюда и позвал.
— Для того, чтобы узнать — вижу ли я призраков?
— Да. И не только. Скажи-ка вот что… ты же хотел убить меня? Только в последний момент чуть отдернул руку?
Я кивнул.
— И во время праздничной речи ты хотел убить Минори… Ты испытываешь радость от победы?
— Ну-у-у…
— Не нукай, не запряг ещё! — одернул меня сэнсэй. — Дело тут настолько серьезное, что всё плохо. Даже ещё хуже, чем я думал…
Он снова замолчал, огорченно потряхивая бородкой.
— Опять будешь темнить? — поднял я бровь.
— Да чего темнить? Я тебя позвал сюда для того, чтобы убедиться в моих догадках. Лес самоубийц полон призраков, но видят их только те, чья душа стремится уйти в ночь…
— Это ты паузу театральную выдерживаешь или задумался о том, как дальше ляпнуть что-то в поэтическом стиле?
Сэнсэй тяжело вздохнул. Он посмотрел на меня и вздохнул ещё раз:
— Похоже, что ты становишься Идущим во тьму…
— Кем? — не понял я.
Норобу повернулся и махнул рукой, призывая меня следовать за ним. Я пошел. Не оставаться же среди безмолвного течения тумана.
— Давай я начну с самого начала, — ответил сэнсэй. — Япония не всегда процветала так, как сейчас. Нет, было время, когда сегуны правили страной наравне с императором. А когда много правителей, то каждый норовит потянуть одеяло на себя. В перетягивании одеяла всегда страдали люди. В эпоху становления аристократии в том смысле, в каком она существует сейчас, требовалось пустить пыль в глаза соседу и показать, насколько ты богат. А где взять богатства, если не в грабежах этих самых соседей? Но соседи тоже могли ответить, так что оставалось только грабить своих людей. Самураи отбирали еду, одежду, ценности у простого люда. Могли даже запросто зарубить крестьянина, лишь бы проверить остроту меча. Сегуны и аристократы бесчинствовали так, что довели страну до голода и почти полного разорения… Отчаявшиеся крестьяне и горожане начали отправлять в лес Аокигихара стариков и детей. Отправляли потому, что были не в силах прокормить.
— Охренеть, — покачал я головой. — Чего же тогда революцию не замутили?
— Революцию? — хмыкнул сэнсэй. — Что могли голодные, тощие крестьяне против хорошо обученных сытых самураев? Вспыхивали небольшие возмущения, но сёгунат быстро гасил их в зародыше. И так было до тех пор, пока среди народа не появился Мэзэто Кубо.
— Лидер движения повстанцев? — хмыкнул я.
— Будешь стебаться — замолчу и дам леща, — ответил сэнсэй.
— Всё понял, молчу и впитываю, — поднял я руки.
— Вот и впитывай. Один из сёгунов по прозвищу «Синее море» как-то обратил свой взор на жену Мэзэто. Она была красива и очень хорошо играла на сямисэне, чем и привлекла внимание аристократа. Сначала он пригласил женщину поиграть на его званом вечере, а потом, ночью, взял силой. Когда же аристократ натешился, то бросил женщину на потеху самураям. Еле живая женщина дошла до дома и там скончалась, не в силах пережить позора. Тогда полусошедший с ума от горя Мэзэто обратился к онрё, к самой главной из них…
