Упавшее небо II - Сергей Александрович Плотников
Ну что?
— Готовность? — спросил меня наушник.
— Готов, — ответил я.
— Пять, четыре, три…
Все мысли — из голову прочь.
— …Два, один…
Сосредоточится на задаче. Только она и имеет значение, больше ничто.
— Ноль!
Основная опасность такого… как бы это выразится… “способа перемещения” — это рассинхронизация временных поток. Можно в буквальном смысле “кануть в Лету” — утонуть в реке Времени, застыв в той секунде, на которой оборвалась связь с внешним миром. Такого произойти сейчас не должно было, но… Не знаю, сколько покажут таймеры на раме и те, что висят на мне — от механических до электронных — но появления “рядом” стены рассечения Пространства мне пришлось ждать несколько десятков тягучих мгновений.
Я даже успел рассмотреть, как размывается картинка стен подземной каверны, как причудливо вытягиваются тянущиеся от источников света лучи — и только тут почувствовал появившуюся “плоскость” нового разреза. Пробой! И посыпавшаяся было картинка Реальности опять собралась — заново, но немного по-другому. Есть, получилось! Аж на целых пять метров переместился. И даже не вверх, а вдоль пола.
* * *— Вот так встреча, батенька!
Вдох-выдох.
— Я бы сказал, добрый день, — заняв место у интерактивной “доски” крохотного учебного класса, я пробежался глазами по знакомым лицам. Н-да. Все здесь, кроме Цылина, еще в Москве переведенного в другую команду. И уж точно гражданский диггер, знаток столичных подземелий, в этой операции помочь не сможет. — Только уточню: вы ведь все точно понимаете, что прыжок будет в один конец? Ваши шансы пережить штурм не просто мизерные, они призрачные?
— Наши шансы, товарищ Жаров, — мягко поправил меня Кузнецов, идеально удерживая лицо. С глазу на глаз он бы мне, думаю, сказал бы много добрых и ласковых слов за такое “мотивационное” вступление. Но тут был один нюанс.
— Нет, именно ваши, — надавил голосом я, для наглядности достав из-за пояса катану в ножнах. — Я скорее всего смогу уйти пространственный пробой, если совсем припечет. Один. А ваши две основные задачи — как раз дать мне необходимые секунды это сделать, одновременно активируя подрыв зарядов взрывчатки. И тех, что мы успеем расставить, и тех, что останутся у вас. Готовы сложить головы за правое дело на таких условиях?
Максимально грубо, зато настолько же честно. Недосказанности у нас не должно быть. Про тактику штурма летающей базы пришельцев со мной говорил лично начальник штаба, объяснив все тонкости и изрядно испортив настроение. Но вот про то, кто именно станет моим живым щитом сказано ничего не было. И я бы предпочел идти в атаку с незнакомцами, так легче вести их на смерть, без лишних эмоций. Но по глазам вижу: эти — не откажутся…
— Идет война на истребление человечества, — глухо отозвался Синицин-младший, уже не майор, а полноценный полковник. Кузнецов, или как там его по-настоящему зовут, тоже “светил” генерал-майорскими погонами, “перепрыгнув” через звание. — На шанс закончить Вторжение одним махом я не то, что свою жизнь готов обменять, а даже десять лет в пыточной камере! Если мне что и непонятно, то только одно: почему ученый с уникальными навыками и знаниями не эвакуируется сразу после нашей доставки?
— Информация, — ответил я ему. — Много предположений и косвенным образом полученных данных, но своими глазами мы не видели ни уровня технического оснащения нашего врага, не знаем о реально используемых им технологиях. Наши “Ратники” обвешают камерами и датчиками, мобильный сервер данных будет у меня. Те минуты, что мы сможем продержаться дадут нашей цивилизации бесценный материал, который поможет нам защититься от подобных угроз в будущем… ну и далее по тексту.
— Нам на брифинге нам больше упирали на захват Цэ-У вторженцев, и его уничтожение лишь в случае невозможности взятия под контроль… — Алмаз поднял руку, как будто в школе у учителя непонятный момент решил спросить. — Вероятность такого исхода, нам сказали, не слишком высокая, но вполне реальная. Тогда ведь не придется скопом умирать?
— Если прикидки социологов и выводы, сделанные на их основе инженерами-кораблестроителями верны, то захват вполне вероятен, — подтвердил я. — Двух групп, “Альфы” и сводной морского десанта хватит и без нас. Но вот “взять под контроль” и “перехватить управление” — вещи совершенно разные. Исходя из задач, которые хозяева октов, как мы предполагаем, себе поставили, вырисовывается… тьфу! Короче, отключим “Потолок” — и база для вторженцев из актива превратиться в опасный артефакт в руках туземцев. А такой исход наши враги не могли не предусмотреть, не смотря на само их отношение к атаке чужих миров как к коммерческому предприятию. Грубо говоря, или взрыв, или как минимум неконтролируемое падение с рабочей высоты на землю.
Я прервался, поочередно глядя каждому в глаза. Да все они понимают, можно дальше не распинаться.
— А не отключим Потолок — возможный спектр исходов куда хуже, от попытки завалить нас октами прямо внутри летающей базы до проброса дублирующей инфраструктуры и сведения на нет всех наших усилий, — все-таки договорил я.
— Получается, задача нашей команды просто осмотреть как можно больше помещений базы, пока кто-то, то ли они, то ли мы не нажмем на большую красную кнопку, — вздохнул Семен. — А ты, Жаров, должен будешь умудриться сдристнуть нафиг за секунду до этого со всеми материалами, что наши камеры наснимали. Да, не думал, что получу свою Звезду Героя посмертно за небольшой посредственный любительский рум-тур.
— Сёмочка, батенька, ты это, база фильтруй-то, — “ласково” попросил коллегу Зелёнка, одновременно показывая глазами на Кузнецова. Но копейщика, уже почувствовавшему на щеке дуновение ветра с горы Ямато, метка в личное дело и выговор уже не страшили.
— Мы все поняли, Саша, — тут вздрогнули все, кроме меня и говорящего, потому что такого тона от ФСБшника еще ни разу не слышали. — Хорошая попытка, но нет. Мы пойдем с тобой. Потому что хоть немного сработались, там, в подземельях Москвы — это может стать критически важным.
Теперь и меня пробрало от голоса Кузнецова. Он словно заглянул в будущее — так плавно, спокойно и уверенно говорил:
— Понимаешь, там обязательно что-то пойдет не так. Скорее даже все пойдет не так. Я участвовал во многих спецоперациях, про куда большее число изучил материалы. Меньше десяти процентов прошли без “сюрпризов”. Причем вполне прозаических: минных полей там, где
