Книга Трех (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Химера, пусть и была крохотной, всего на голову выше меня, выглядела завораживающе. Первый раз, когда я увидел ее изображение в учебнике, то очень удивился. Оно значительно отличалось от устоявшегося среди немощных образа. Во-первых, химера действительно была наполовину львом, наполовину чем-то напоминающем то ли змею, то ли дракона. Только разделение шло не поперек, а вдоль. Поэтому с правой стороны землю топтали мягкие кошачьи подушечки, а с левой подпирали толстые чешуйчатые ноги. С головой все было попроще. В процессе нападения химера проявляла поразительное единодушие. Рывок — голова трансформировалась и львиная пасть попыталась прокусить защитный барьер Куракина. Вспышка контратакующего заклинания — и вся тварь превратилась в водяную ядовитую змею на коротких ногах.

Между тем Куракину приходилось откровенно хреново. Он уперся спиной в дерево, продолжая кастовать заклинания, но голова на длинной шее вновь устремилась к высокородному. Громкий крик разнесся по лесу, свидетельствующий о его ранении. Быстро закончились защитные артефакты.

— Кузнецов, — увидел он меня. В глазах, наполненных слезами, читался страх. — Помоги.

Я ничего не ответил и быстро направился к дереву, к которому была прикована химера. Золотая монета издевательски лежала на самом виду. Не думал, что все будет так просто. Не думал, что все выйдет так замечательно.

— Кузнецов!

Я сделал над собой невероятное усилие, чтобы не повернуть голову к Куракину и прибавил ходу.

Глава 17

— Кузнецов! Максим!

Крик Куракина можно было сравнить со скрипом ногтей по грифельный доске. Он будоражил кровь, бил по нервам, заставлял крохотные волосы на руках вставать дыбом.

— Максим! Помоги! Пожалуйста! Заятие. Обещание на крови. Что хочешь! Максим!

Я дрожащими руками поднял монету и убрал во внутренний карман. Рядом, натягиваясь и перетираясь о могучее дерево, погребально звенела цепь. Химера нашла свою жертву и теперь не обращала на остальное никакого внимания.

Сила, точнее ее остатки, старались сдерживать могучую тварь. Куракин даже не пытался скастовать что-то знакомое. Просто перенаправлял силу, обращая ее в защиту напрямую, как делают только волшебники. Это что-то вроде защитного рефлекса, инстинкта самосохранения. Ты даже толком не соображаешь. Просто защищаешься, не понимая, что сила таким образом уходит намного быстрее.

Куракин больше не звал меня. Видимо, понял всю бесполезность этого занятия. Его школьная форма была мокрой на груди от крови. Высокородный судорожно сучил ногами, пытаясь отползти от химеры, не понимая, что уперся спиной в ствол дерева. Мне стало совсем не по себе. Это уже не похоже на испытание сил, скорее на агонию.

Я завертел головой. Ну? Где наблюдатели, которые должны сейчас вмешаться? Якут, Козлович или кто-то из Менторов? Он же умрет. Самым натуральным образом.

Сознание этого прошибло, как электрический разряд. Да, Куракин был моим врагом, самым настоящим. Тут вряд ли можно ошибиться в формулировках. Но готов ли я был к тому, чтобы он сейчас погиб? Чтобы он умер из-за моего попустительства? Сможет ли меня потом кто обвинить?

Сам вопрос показался чудовищным. Какая разница, что обо мне подумают? Как в первую очередь я потом жить с этим буду? Вот Куракин гад. Сейчас я ненавидел его еще больше. И именно из-за того, что не мог поступить по-другому.

Плеть обняла львиную голову в самый последний момент, стягивая ее все крепче. Пасть глухо щелкнула, ухватив зубами воздух. Тело химеры тотчас полностью обратилось в дикую кошку, с поразительной быстротой развернувшись и прыгнув на меня. Даже сообразить ничего не успел, тем более обратиться к стихийной магии.

Меня отбросило в сторону, как ротозея, угодившего под машину на большой скорости. Собственно, именно такой химера и была. Несокрушимой машиной. Единственное, я успел сгруппироваться и ничего себе не отбить. Вот и говори после этого, что фехтовальный клуб лучше атлетического.

Процесс трансформации занимал не так уж много времени, но у меня появилось несколько секунд прежде, чем змеиная голова, раскрыв ядовитую пасть, устремилась куда-то в область шеи. Однако в вытянутой руке уже оказался камень, только что поднятый с земли.

Потому что дверью мог быть любой элемент. Простой урок, который Якут вдалбливал несколько недель, и который не знал тот же Застрельщик, ищущий проход во вне. А он всегда был внутри мага.

Булыжник засверкал, впитывая силу, залил светом все вокруг, и я провалился в Коридор. Смазанную изнанку миров, где все было будто вязким и ненастоящим. Вот только я оказался именно здесь, один, без химеры.

Я с трудом поднялся. Каждое движение давалось тяжело, словно в моем теле не было костей. Хорошо, что тут у нас? Тот же самый булыжник лежал под ногами, пытаясь намекнуть, что ничего особенного не произошло. Не обманешь меня, приятель. Я поднял его, открывая проход дальше. В мир вечной зимы и истинной силы.

Путешествие к Изнанке с целью перемещения в пространстве в моем мире, хотя бы для того, чтобы обмануть противника, теперь не представлялось такой замечательной идеей. Пришло понимание расходования силы, которое ускользнуло от меня в первый раз. Туда-сюда много раз не побегаешь. Надо быть действительно сильным магом, а не обычным послушником.

Ежась под порывом ледяного ветра я прислушался. Обманчивое спокойствие мертвого мира не могло сбить с толку. В непроглядной тьме я ощущал чужое присутствие. Застывший вулкан, готовый извергнуться в любую секунду. Ладно, не будем изучать этот мир на предмет наличия в нем тех, с кем не хотелось бы встретиться. К тому же эта холодная пустошь мне все равно не нравится.

Я огляделся, изучая местность. И тут же нашел застывшее трухлявое дерево поодаль. Ага, вон там и должен лежать Куракин. Точнее, именно там он лежит. Просто немножко в другом измерении. Снег под ногами не хрустел, глухо проваливался под моими шагами. Быстрое перемещение, говорите? Тут небольшое путешествие из точки А в точку Б — почти подвиг.

Тяжело дыша, будто пробежал километр на скорость, я остановился у дерева. Ничего больше поблизости не было, поэтому пришлось делать дверью обратно его. При этом я довольно сильно волновался. Процедура та же самая, вот только сюда сам я попадал уже второй раз, а домой еще не возвращался.

Сила потекла по стволу медленно, будто нехотя, с явным неудовольствием заполняя мертвое дерево. И тогда вулкан проснулся. Я ощутил возмущение в пространстве совсем рядом. Оно было ни на что непохоже. Будто ты оказался в самом эпицентре мощного места силы, которое не хотело тебя принимать. Теневик, еще секунду назад застывший в оцепенении, бросился в мою сторону.

Эффектного перемещения не получилось. Я вывалился в Коридор, как жертва маньяка, захлопывающая дверь перед ним в самый последний момент. И даже не успел толком рассмотреть преследователя. Лишь ощутить. Нечто огромное, смертельно опасное и очень быстрое. То, с чем нельзя встречаться. Тот, с кем невозможно сражаться.

Я, стараясь не задерживаться, боясь как бы преследователь не кинулся следом, переместился домой. В наш мир, с невероятно теплым октябрем. Подумать только, плюсовая температура — просто счастье. Куракин показался таким родным и хорошим, и застывшая в отдалении химера всего лишь магическое существо, которое можно обмануть или одолеть, и все вокруг успокаивало и наводило на самый мирный лад.

Но все же торопиться следовало. Химера, вновь располовинившись, в недоумении вертела головой, пытаясь понять, куда провалился ее обидчик. Поэтому я подхватил Куракина за шкирку и потащил за собой. Куда не достанет цепь.

Высокородному бы молчать и радоваться, только он повел себя самым неблагодарным образом. Решил показать, как ему больно. Зачем-то начал кричать, прижимать рану на груди. Да еще побледнел, словно простыня, будто вот-вот грохнется в обморок. Во мне бушевал адреналин, к тому же химера поняв, что ее решили обмануть, рванула за нами вдогонку, поэтому рассматривать, что же там с моим добрым приятелем пришлось позже. Уже на безопасном расстоянии.