Авторов Коллектив - Зона с нами (сборник) (СИ)
Вот за эту, совершенно не подобающую Гитлеру слабость, эти гады вместе с Американцами тогда отомстили всей его стране. С открытием второго фронта с ними поползла и другая шушара, собранная со всего мира, которую никто как воинов не воспринимал, но их было очень много, настолько, что на них даже не хватало патронов. Они сравнивали города с землей, уничтожая своей гигантской военной машиной его родную страну. Они не жалели ни патронов, ни снарядов, ни бомб, иногда даже для уничтожения лишь одного воина. Они все никогда не были и не будут воинами, это отражено в их гнилой крови, но ведь тараканы тоже не воины, а им только дай повод - и они захватят все.
Возможность поквитаться со всей этой оравой представилась, когда был прорван фронт на Арденнах. Находясь в тылу в резерве, Снайпер ждал, что вот-вот его отправят на западный фронт, пусть даже в качестве обычного пехотинца.
Из генштаба Фюрера было отправлено предложение в ставку Сталина о задержке наступления Советских войск, но этот усатый демон сделал с точностью до наоборот, заставив наступать свои войска на две недели раньше намеченного срока. В связи с этим арденская группировка на западном фронте была лишена топлива, войскам СС пришлось взорвать свою бронетехнику и отступить на прежние позиции. Наступление и второй блицкриг провалился.
Еще Кайзер Вильгельм предупреждал: никогда не воевать с Россией, но этот безумный главный ефрейтор страны наплевал на слова мудрого политика и воина, за что впоследствии пришлось расплачиваться, и расплачиваться самым дорогим, что есть - свободой и целостностью всей страны.
Этот человек, любящий ночные шествия, считая себя миссией, с течением войны уже не владел не только своим разумом, но и телом. Он нарушил свои же основные принципы: никогда не воевать на два фронта и никому не объявлять войну, - и кровавая, всё уничтожающая расплата не заставила себя ждать.
Во время той войны тогдашний высококлассный Снайпер очень завидовал парням, попавшим на западный фронт. Он старался, как мог, чтобы стать первым во всем, и он им стал, и думал, что лучшим дадут возможность выбирать. Но приказ был другой...
После войны у него открылась новая возможность поквитаться со своими истинными врагами. Он был нацелен стать профессиональным воином элитного спец-подраздиления и встретить, наконец, врагов лицом к лицу, тем более, что международная обстановка в мире вполне способствовала его плану. Над Землей витал дух холодной войны.
Он привык брать самые высокие цели и добиваться их претворения в жизнь во что бы то ни стало.
Многие, придя с фронта, продолжили процесс обучения. Иван был из их числа. Учась в школе, он стал упорно учить английский, а немецкий, что естественно, ему и так легко давался. Еще до окончания 10-го класса, он стать парашютистом и Ворошиловским стрелком. Учителя по стрелковому виду спорта предлагали ему продолжить профессионально заняться стрельбой и участвовать в спартакиаде народов СССР, но Иван принял другое решение.
После окончания школы он сразу поступил в "Рязанку" и закончил ее с отличием. А дальше пошло и поехало - конфликтов и откровенных войн хватало, а после нескольких десятилетий таких скитаний он как-то вдруг задумался, что всю свою жизнь был только послушной и безотказной игрушкой в чужих руках.
А тут еще случай с этим американским пленным летчиком во Вьетнаме... Он смотрел тому в глаза и не увидел и капли страха: он видел воина, такого же, как его друзья и одногодки из Гитлерюгенд. Он видел избитое, покрытое пиявками тело врага в бамбуковой клетке с завязанными руками, но глаза говорили о непобежденном духе. Он надеялся, что именно таким был его отец, погибший в Испании от случайной партизанской пули. Непристойная смерть для летчика-асса, но она приходит без предупредительного стука в дверь.
Тогда он понял, что не все так однозначно в жизни и помог бежать этому американцу, правда, руками продажного Вьетнамца, чтобы не светиться самому...
После еще нескольких загранкомандировок он оказался в Москве на хорошей должности. А потом ему встретился Петренко... Таких, как этот субъект, всегда и всюду хватает. И вот - Карамболь в Зоне, в совершенно новом для себя обличье. Странно и непостижимо поворачивает Человека судьба: то к холоду, то к жару, проверяя его стойкость и выдержку.
Почему-то именно эти мысли посетили Карамболя во время встречи с Торсионом. Не знак ли это? Не судьба ли дает ему шанс все вспомнить перед окончательным уходом из жизни? Об этом ему думать пока не хотелось. Его душа ощущала груз незавершенных дел, и он надеялся - скорее, ему это было крайне необходимо - еще побарахтаться на этом свете.
9.
Шел надоедливый осенний дождь вперемежку с беспорядочными порывами холодного ветра, и невозможно было предугадать следующее сумбурное действие этой природной какофонии. Иногда из опавших листьев, мелкого мусора и промозглой влаги образовывались вихри, кружащие и раскачивающие иллюзию постоянства мира и пространства. Это был день, когда хорошо сидеть в протопленном помещении и радоваться, что ты не там, где природа проверяет все живое на прочность. В этот момент лучше заниматься любимым, не утомляющим себя делом и воспринимать происходящее снаружи, как странную и несогласованную со спокойным ритмом жизни музыку, ласкающую слух лишь тем, что ты здесь, а не там, где таким, только ей понятным образом шествует природа.
Он сидел на самом краю бетонной плиты и всматривался вдаль. Его не пугали и ничуть не беспокоили ни дождь, ни ветер, Он не чувствовал холода и дискомфорта - Он готовился к последнему, совершенно не зависящему от его конечного исхода бою в своей жизни, к финалу своего существования.
Его тело напоминало сжатую, готовую в любой момент распрямиться пружину и превратить набор всех природных и наработанных качеств, а так же грозного оружия в единый боевой механизм. Он умел напрячь зрение, слух и обоняние и вложить всю имеющуюся остроту этих чувств в изучение пространства максимально доступным образом. Все остальные клеточки его сильного тела в ожидании боя отдыхали. Они включатся только по велению его сознания, а не как обычно - инстинкта. Сегодня Он обязан первым увидеть врага, что было совершенно не трудно сделать: Он прекрасно знал маршрут его движения и время появления. Важнее всего заставить себя после этого не затаиться, не устроить великолепную засаду, на которую Он был мастер, а дать врагу себя увидеть и напасть первым. Это было непременное условие боя и поставленной перед ним задачи.
Сегодня настал последний день для прохождения этого испытания. Завтра уже будет пройден рубеж безвозвратности, после чего нельзя будет повернуть все вспять и попытаться повторить бой еще раз. Он осознавал это и его совершенно не пугали ни предстоящие раны не смертельная опасность. Эту работу просто необходимо сделать и снять заклятье рода, а такое никак не сравнимо с потерей одного воина. Свой организм Он тренировал столько, сколько себя помнил, и, получив еще в раннем возрасте посвящение на эту необходимую жертву, шел к поставленной цели, не сворачивая.
Он сидел неподвижно, совершенно не обращая внимания на мерзкую погоду, и даже не пытался отвернуться от ветра, а только иногда прищуривал глаза. Нельзя было буквально на миг терять контроль над обозримым пространством. Его сейчас совершенно ничего не беспокоило, кроме появления врага. Больше всего он не хотел, чтобы что-то, пусть даже мелочь, смогли вмешаться в его давно спланированный решающий бой. Он специально сутки ничего не ел, кроме травы и лишь утолял жажду. Неотягощенность едой придаст бодрость телу и обострит свойственный в таких случаях охотничий азарт.
Со стороны казалось, что Он не живой, а всего лишь обычное, хотя и искусно сработанное, каменное изваяние, которое как бы случайно было поставлено великолепным художником на дешевый постамент, будто в самый последний момент у того не хватило времени и денег на лучшее дополнение к скульптуре. Жизнь в его теле выдавал только легкий парок, появляющийся из ноздрей при каждом выдохе.
Его друзья и кровные родственники находятся в безопасном удалении, но обязательно должны будут увидеть финал его жизни. Они тоже ждут, с той лишь разницей, что по ним пробегала нервная дрожь томительного ожидания, превращающего секунды в часы.
Но вот и настало время рассвета, Он это почувствовал своими точнейшим образом отстроенными биологическими часами, хотя светлее из-за плотной пелены облаков не стало. Погода менялась только в худшую сторону, что давало его противнику некоторое преимущество. Грязь на мокром поле, покрытом черноземом и мелким кустарником, затруднит движения соперников, но в большей степени его самого. Эта ситуация осложнит и без того его непростое положение, если учесть, что в подобных схватках его соплеменники никогда не побеждали данного противника при встрече один на один. Ему же придется сузить пространство боя, для того, чтобы выманить врага на более твердое покрытие, хотя это будет и не просто сделать, ведь и враг далеко не глуп.
