Олег Никитин - Черный Шаман
– Так ты на все готов, чтобы отдаться мне? – спросил он у Джадо. – А чехол у тебя есть резиновый?
– Кто сказал про отдаться? Вот овладеть тобой, это да!
– В таком случае ты не к тому обратился. Мое амплуа всегда доминировать!
– Это как?
– То есть быть сверху. И вообще, я люблю Ирвина, так что проваливай. – Брезгливость наконец-то победила в диверсанте здравый смысл.
– А за целых десять метикалов?
– Пошел к Насру, парнишка.
– А за двадцать? Неужели откажешь? Пощади мои чувства, милый! Хочешь, я кого-нибудь убью для тебя? Только не вели мне сделать самоубийство, на такое я пока не готов.
– Все, вали отсюда.
Негр протяжно вздохнул и в печали обхватил кучерявую голову руками. Весь его вид свидетельствовал о крайней степени любовного томленя и тоски. Эти чувства буквально разъедали его, будто ржавчина – фузею.
– Зачем я только «живыми трусами» в Мавротопии стал торговать, – огорченно пожаловался он. – Любил бы сейчас женщин, как все. Эх, за что мне такая напасть?
– Что за трусы такие? – заинтересовался Вадим. – Натурально живые или такая же фальшивка, как та «кожа», что ты у Ирвина купил?
– Ну... как бы живые. И не фальшивка, действительно рабочая вещь, Черным Шаманом клянусь! У них спереди вставка из шкурки хухум. Всякий кто наденет их, приобретает невиданную потенцию и половую силу. На себе проверял! На кого угодно возбуждаешься, хоть на макаку. Если долго их носить, зачахнешь и копыта отбросишь. Но если время от времени надевать, эффект еще долго сохраняется. Знатная вещь, белый брат! Неужели не слыхал никогда?
– Я недавно на вашей планете. Хотя про всякую «живую» хрень, которая половую слабость лечит, наслушался уже досыта. Такое ощущение, что здесь все мужики поголовно импотенты. Ну, и что за история приключилась с этими трусами?
– Со мной, а не с ними. Торговал я этим товаром в Мавротопии. Добыл с десяток шкурок хухум у браконьеров и поехал по племенам. Знал уже, где вожди старые, а стало быть, мне самые большие квачи обломятся. Маркетинг, слыхал такое слово?
– Нет.
– Ну, неважно. В общем, я точно знал, кого мне этими трусами осчастливить. Кто заплатит самые лучшие деньги, не обманет и не прикончит. А ведь запросто убить могут, кстати говоря, цена-то у них не одна тысяча метикалов! В нашей армии за год столько не заработаешь. Короче, в одной богатой деревне вождь их у меня купил. Сразу в административной мазанке напялил, и давай на радостях молодую жену обхаживать. Прямо при мне! Ну, я от такого зрелища тоже порядком навострился, хоть и без змеиных трусов. Этот старый козел заметил, что я страдаю, и говорит – отделай меня поскорее сзади, пока я девку свою люблю. А то прикажу подданным тебя живьем изжарить и съесть.
– Вот подонок, – возмутился Косинцев. – Грязный старикашка!
– Не то слово! Делать мне было нечего, кроме как этого педика черного трахать! Ну да жизнь все равно дороже, брат, – философски заметил Джадо. – Так что пришлось пойти у него на поводу. И ты знаешь – тут-то открылась мне простая истина!
– Это какая же?
– А такая, что между мужчиной и женщиной разницы никакой нет! Для меня, то есть.
Он замолк и выжидательно уставился на белого соратника. Тот, однако, даже не подумал смягчиться. Напротив, от идиотской повести негра сердце Вадима еще больше ожесточилось. Картина совращения Джадо со всеми омерзительными подробностями предстала перед его внутренним взором, и к горлу подкатила тошнота.
– Все, выговорился? А теперь проваливай и навеки забудь ко мне дорогу, – холодно заявил он.
Джадо вздохнул пару раз, посопел и удалился в ночь.
Едва злополучный соблазнитель вышел из хижины, снаружи раздался многоголосый крик, наполненный ужасом. Вадим высунулся в дверь, чтоб разузнать, что происходит. В Чикулеле царила неразбериха. Метались солдаты, визжащие девки и собаки. Старик в огромной деревянной маске и юбочке из ярких перьев – видимо, деревенский колдун – тряс бубном и швырял в сторону джунглей горящие головни. Ревел мотор командирского джипа, свет фонарей хлестал по темным деревьям.
Вдруг, откуда ни возьмись, выскочил и повис на диверсанте тяжело дышащий негр. Вадим решил, что это опять проклятый гомосек, только надумавший взять его под шумок не лаской, а силой, и хорошенько заехал подонку в ухо. Тот хрюкнул и повалился наземь, а затем предпринял попытку проскользнуть в хижину.
– Все-таки я прикончу тебя, Джадо! – пообещал Вадим, примеряясь, как бы половчее пнуть негру между ног.
– Я не Джадо, – прорыдал тот. – Я Цаво, капрал. Пусти скорее в дом!
Это и впрямь был каптенармус Цаво. Косинцев отступил в сторону, и капрал ящерицей юркнул в хижину. На джипе тем временем воздвиглась фигура самого Мвимба-Хонго. Главнокомандующий дал по джунглям трассирующую очередь из автомата и громогласно заревел:
– Отставить панику, обезьяньи потроха! Перестреляю трусов!
Тут же все затихло. Девки и солдаты залегли, собаки попрятались, и даже летучие вампиры благоразумно затаились в ветвях. Лишь Черный Шаман на боевом посту грозно поводил автоматом из стороны в сторону. Вадим поспешил укрыться в хижине. А то ведь схлопочешь чужую пулю, и кто потом докажет, что на самом деле не был трусом?
– Эй, Цаво, ты здесь?
– Здесь.
– Что там за дела?
– В джунглях видели демона. У него голова из железа, глаза из углей, грудь и спина из панциря черепахи, руки и ноги как у крокодила. Он шел в сторону Чикулелы. Говорят, такие твари ищут тех, кто потревожил покой священной глыбы небесного железа.
Косинцев поневоле задрожал. Неужели кибер-охранник инопланетного звездолета все еще преследует диверсантов? Но ведь артефакта у них больше нет!
– Ирвин, ты слышал это?
Американец не ответил. Он крепко спал! Вадим снова обратился к Цаво:
– И как, дошел демон до деревни?
– Вроде нет. Наверное, понял, что с великим Мвимба-Хонго даже ему не совладать.
Кое-как успокоив себя тем, что демон – всего лишь галлюцинация перепивших и переусердствовавших в любви негров, Вадим улегся на подстилку.
Но еще долго после этого он в тревоге прислушивался к стрекоту насекомых – не крадется ли во мраке демон с горящими глазами? Или гнусный извращенец Джадо? Или очередной наемный убийца?
Деревня была тиха, и тревожный сон наконец сморил диверсанта.
* * *Подобрать древки оказалось делом пустячным. LSn-01.2 плотно насадил ржавые, но все-таки грозные наконечники на метровые стволики молодых пальм и попрактиковался в метании. Копья летели далеко и точно поражали цель. От удовлетворения у Люсьена потеплело в груди – как раз там, где хранился новейший ремонтный ЗИП. Андроид вытащил из отверстия спасительную «бутыль» и начал рассматривать. Содержимое в этот раз выглядело скоплением крошечных зеленых и желтых пузырьков. Пузырьки беспрерывно перемещались, оказывая на LSn-01.2 действие, подобное которому он ощущал лишь при установке свежих обновлений эмоциональной подпрограммы. Не осознавая своих действий, Люсьен открутил с «бутыли» колпачок и приложился к горловине. Пузырьки щекочущим потоком хлынули ему в рот. Он тут же потерял ориентацию в пространстве и времени. Сознание затопила переливающаяся желто-зеленая пена...
Очнулся он в темноте. Несколько часов выпали из сверхнадежной памяти, точно были начисто стерты компьютерным вирусом. Двигательные органы подчинялись с миллисекундной задержкой, зрение заметно расфокусировалось. «Бутыль» обнаружилась под ногами: запечатанная, с понизившимся на сантиметр уровнем жидкости. Люсьен поместил ее в надлежащее место и скрытно поспешил в лагерь повстанцев.
Он подоспел вовремя. Возле строения, внутри которого датчики зафиксировали обоих диверсантов, находился вооруженный мачете туземец. Намерения его были абсолютно ясны – прирезать соратников LSn-01.2. Неподалеку прятался еще один негр, но тот опасности не представлял, будучи всего лишь наблюдателем. Люсьен подкрался к злоумышленнику и оглушил его легким ударом по затылку, после чего забросил на плечо и потащил в джунгли. Он еще не решил, что полезней для соратников и задания в целом. Уничтожить аборигена и надежно спрятать тело, либо просто обездвижить на длительное время?
Едва он бросил злодея на землю, как тот пришел в себя. LSn-01.2 зажал врагу рот ладонью и задумался. Убить проще всего, но исчезнувшего человека хватятся, поднимется тревога. Между тем главный закон диверсионного дела – до последнего поддерживать у врагов ощущение безопасности. Снова оглушить, только сильнее? Тоже плохо. Едва беспамятство закончится, абориген расскажет всем о Люсьене. Или предпримет новую попытку зарубить Косинцева и Хэмпстеда гигантским ножом.
Уже привычным движением андроид достал «бутыль», распечатал и приложился к ней. Слегка. Для обострения мыслительных способностей.
