Андрей Уланов - День револьвера
– Ты с ней уже говорила? Она что-нибудь рассказала о себе?
– Не так уж много. Эти, – кивок в сторону фургонов, – похитили её у отца.
– Отца?! В смысле, настоящего?! Ты уверена, что вы друг друга поняли?
Я не числил себя великим знатоком вампиров, но факт, что им не дано иметь нормальное потомство, проходил по разряду общеизвестных.
– Английский для Венги не родной, как и для меня, – сказала китаянка. – Она из Франции. Но, думаю, мы с ней правильно поняли друг друга.
– Венга – это её имя? – уточнил я.
– Её имя Veng…[6] в общем, я не могу это правильно выговорить.
– И она от самого Парижа сидела в этом сундуке???
– Это можешь спросить у неё сам.
– И спрошу, – я коснулся лба. Жара вроде не было… а может, и был. Просто все было горячим – лоб, пальцы, песок вокруг и воздух над ним – горячая патока, с трудом протискивающаяся в легкие.
Чертова пустыня.
– Лучше скажи, что мы с ней будем делать? – вмешался подошедший гоблин. В лапе у него был здоровенный кусок сырого мяса – и я очень понадеялся, что не узнаю его происхождение.
– Покажем дорогу к Малкольму, разумеется, – удивленно сказал я. – А что еще?
– Она может не успеть, – возразила Лисса.
Я глянул на небо. Солнце уже миновало зенит, но до его захода еще оставалось часов шесть.
– Успеет. Мы шли с грузом, она пойдет налегке. И потом, что еще мы можем сделать? Оставить здесь?
– Взять с собой.
– Ы-ы-ы?! – Это выдохнул Толстяк, но и я был примерно того же мнения.
– Не могу поверить, что ты это сказала. Мне казалось, ты ей… сочувствуешь.
– Так и есть, – подтвердила Лисса. – И я не понимаю вашего удивления.
Жара, подумал я, все дело в этой проклятой жаре. Наверное, это и есть главный секрет Запретных Земель – здесь опаснее всего не монстры, не зеленокожие и даже не Дикая Магия, а жара. Она сводит с ума людей и нелюдей, заставляет их совершать один идиотский поступок за другим – и рано или поздно это заканчивается костяком среди песков. Точно-точно. Вот, например, я сейчас стою посреди пустыни в компании гоблина, оборотня и вампира – впору от страха помирать, а у меня всех мыслей: ну и припекает же…
– Компаньон, – вкрадчиво начал я, – возможно, ты позабыла, но мы идем в глубь Запретных Земель. Тебе не кажется, что это далеко не самое безопасное направление?
– Кейн, а тебе не кажется: если мы поможем этой девочке выжить, она, в свою очередь, поможет нам?
– Но чем?!
– Я хорошо фехтую.
Еще одна любительница подкрадываться со спины. Мало мне было гоблина с Лиссой…
Повернувшись, я увидел спасенную нами девушку… и, кажется, сумел не покраснеть. Хотя повод был… и его было много. А одежды на вампирке – наоборот. Блузка без рукавов и короткие штаны – в приличном обществе такой наряд годился разве что в качестве первого слоя нижнего белья, под роскошное платье.
Конечно, до ближайшего приличного, даже с большой натяжкой, общества было миль сто – сто пятьдесят, но все же…
– Меня учил отец. Хотел, чтобы я стала охотником на вампиров.
Все это произносилось негромко, до неестественности ровным тоном – и оттого звучало еще более жутко.
– Вот как…
Я, наконец, собрал в себе достаточно храбрости, чтобы смотреть ей в лицо. Глаза в глаза и все такое. В конце концов… черт!
Это была плохая, нет, очень плохая идея. Вместо нормальных зрачков у нашей «находки» имелись звездочки – шесть или семь скошенных по часовой стрелке лучей.
– А стрелять, – прочавкал Толстяк, – папаша твой учил?
– Нет. – Зездочки на миг потускнели. – Граф учил меня фехтованию. Еще были танцы, алхимия, математика и шахматы.
– И все? – удивилась Лисса.
– Граф? – это одновременно с ней выдохнул я.
– Мой отец. Все должны были называть его «Ваше Сиятельство», – пояснила девушка и, повернув голову к Лиссе, добавила: – Вышивание крестиком.
Мне доводилось встречать людей, имена которых звучали куда страннее, но графов среди них не числилось. Как, впрочем, и других представителей аристократии. Так что секунд пятнадцать я тщетно пытался представить себе графа Вышивание Крестиком, пока до меня не дошло, что финальная часть ответа относилась к вопросу Лиссы.
– Довольно странный набор для юной дворянки, – задумчиво сказала китаянка. – Как, впрочем, и выбор профессии.
– Странный? Чем?
Так и не дождавшись ответа – Лисса, судя по её виду, на какое-то время забыла не только английский, но и китайский – вампирка снова повернулась ко мне.
– Мои шпаги где-то здесь. Найдите их.
– Уже бегу, ы-ы-ы, – фыркнул Толстяк, вгрызаясь в мясо. – Прям ног не чую.
Лично мне мысль о беге нравилась. Куда-нибудь подальше от этой дружной компании, где только и ждешь, что кто-то кому-то начнет перегрызать глотку.
– Ты не бежишь, – констатировала вампирка после примерно минутного разглядывания гоблина. – Ты грызешь конину.
– Какая наблюдательность, ыхы.
– Беги.
Гоблин, конечно же, и не подумал сдвинуться даже на полшажка. В какой-то миг я испугался – не останемся ли мы без проводника? Судя по наглому поведению, гобл рассчитывает продержаться секунды две-три, а там и мы с Лиссой подоспеем. Трое на одного – это уже залог победы. Правда, обычно речь не идет о сытом вампире, с необычными даже для вампиров способностями.
Впрочем, беловолосая решила эту задачу по-своему.
– Твой слуга не подчиняется мне, – заявила она. – Прикажи ему.
Я живо представил Толстяка в черном фраке, с подносом в лапах, протяжно запевающего: «Ваш ко-о-офе, са-а-ар!» Зрелище, способное украсить собой любой великосветский прием – если вы жаждете полюбоваться, как ваши гости спасаются бегством через окна.
– Этот зеленошкурый мне не слуга, – вздохнул я, – а наказание, ниспосланное Господом за грехи мои, прошлые и будущие. По большей части – будущие.
– Ы-ы? Эй-парень, может, мне брать с тебя за это дополнительную плату? Индульгенции нынче в цене и к тому же… ты чего на меня так уставилась?!
– Беги.
Гобл нарочито медленно упихал себе в пасть остаток мяса, вытер лапы о пузо и начал громко чавкать.
– Толстяк… в самом деле, сходил бы ты, поискал…
– Шо-о-о?!
– …чего-нибудь ценное, компактное и легкое, – договорил я. – Ну, что-то вроде золота, камешков разноцветных. Ко всем остальным, включая меня, это тоже относится. Все, что найдем, стаскиваем, – я топнул ногой, – сюда! Давайте выпотрошим этот караван.
– А-а… так бы шразу. Шавшем другой рашговор, эй-парень…
– Да, и вот еще что, зеленый – шпаги, о которых говорит эта девушка – ценное. Усек?
* * *– Ты слишком легко нарядилась, – сказал я и, натолкнувшись на удивленный взгляд, пояснил: – Много незакрытого пооставляла.
– Солнечный свет для меня не опасен, – возразила Венга. – Как и для людей. А в бою лишние тряпки могут помешать.
– Для людей? – повторил я. – Мисс, под здешним солнцем даже мексиканцы стараются закутаться по самое сомбреро. Посмотри на меня… на Лиссу.
– Но ваш гоблин раздет.
– Ты – гоблин? – осведомился я. – Нет? Тогда найди рубашку с длинными рукавами. А еще лучше – попроси об этой услуге Лиссу.
– Она одета не лучшим образом. Много лишнего.
Кажется, её манера разговора начинала меня всерьез раздражать. Нет, не так – её манера ду-умать! И я сильно подозревал, что дело тут вовсе не в вампиризме – иначе бы последнего вампира прибили Эпохи две назад. Когда вроде бы похожее на тебя существо складывает два и два и при этом получается то пять, то девять – это во-первых, очень заметно, а во-вторых, жутко бесит.
– Лисса в своей одежде пришла на эту поляну сама и без единой царапины. – Тут я слегка приукрасил дело, проклятый кустарник даже оборотня заставлял то и дело шипеть сквозь зубы. – Ты же приехала в сундуке, едва не сгорела заживо. А теперь зададимся вопросом – кто же из вас двоих лучший боец?
Девушка молча развернулась и направилась к дальнему фургону, где в облаке пыли изредка мелькало красное пятно. Зачем Лиссе понадобилось так тщательно разбирать, вернее, раздалбливать в прах именно эту повозку, я не знал. Хотя и надеялся, что поговорка «деньги не пахнут» перестает работать, когда в игру входит волчий нос.
– Решил все-таки тащить её с собой?
Гобл как раз приволок очередную охапку трофеев и теперь разглядывал дело лап своих – кучу высотой добрых полтора ярда. По его морде было видно, что Толстяк медленно, в тяжких муках рожает мысль: все это нам не утащить! – и упомянутая мысль наполняет его тушу горечью.
– Ы-ы-ы-ы…
– Скажи, зеленый, – произнес я, – ты хоть иногда пробовал постичь разницу между «ценное, компактное и легкое» и «все, что попадется под руку»?
– Ты не гоблин, – Толстяк осуждающе покачал головой, – тебе не понять. Ты всего лишь еще один зажравшийся человечишка. Тут… целое племя могло бы пить неделю, не просыхая!
