Игорь Пронин - Пираты. Книга 2. Остров Паука
Я тоже пожала полковнику руку — не уверена, что решилась бы вот так, без оружия, прийти к врагам с миром. Хотя сама мысль о том, что теперь у дикарей оружие есть, да еще автоматическое, немного портила мне впечатление от праздника.
— Они с радостью приняли все подарки! — рассказывал счастливый Бенёвский. — Теперь мы подружились. Я рассказал им о Либерталии. Конечно, лишь насколько позволяли наши языковые проблемы… Но они поняли многое! Им интересно, они готовы принять Республику на своей земле, а потом, я думаю, с радостью станут ее гражданами. Конечно, пока они еще слишком недоверчивы, поэтому я пообещал им еще подарков. Прежде всего их интересует оружие, любое. Что поделать, это народ воинов. Но зато они честнее торговцев, так всегда бывает!
Моррисон оглянулся на меня. «Ага, — подумалось мне, — Рыжий малость успокоился и стал соображать. Отдавать свое оружие врагам совсем не хочется, да, боцман?». Но даже я еще не знала всего. С тем же радостным выражением лица полковник сообщил нам еще более интересную новость.
— Они хотят увидеть Храм! И я очень рад их интересу, потому что посещение Храма рыцарей свободы изменит их навсегда, мы по-настоящему подружимся и станем своими на Мадагаскаре. Но они недоверчивы. Это естественно, как я уже сказал, от белых к ним никогда не приходило добро. Поэтому наши новые друзья разместят на «Ла Навидад» отряд из тридцати воинов. Не вижу в этом ничего плохого. Людям надо верить, ведь я уже доказал вам это, а?
Вот тут уж у моих пиратов лица вытянулись. Личное геройство прекрасно, но это дело одного Бенёвского. А впускать на корабль три десятка головорезов и ставить под угрозу жизни всех… Все больше голов поворачивалось ко мне с немым вопросом в глазах. А мне тоже стало невесело — чуда не произошло.
— Бенёвский, это неприемлемо, — сказала я. — На корабле не будет чужаков.
— Они могут нам с починкой! — взвился он. — Откуда в вас такое недоверие? Кто-то ведь должен первым протянуть руку, чтобы закончить войну! И нам, как более цивилизованным людям, пристало сделать это первыми. Тем более, на нас лежит тень чужой вины. Этих людей грабили и убивали пришельцы! Единственное, о чем они просят до начала починки это впустить их на корабль. Тогда и мы сможем ходить к ним в лес, это же нормальные добрососедские отношения!
Я посмотрела на Моррисона. Боцман вздохнул и стянул с головы шляпу, будто был в чем-то виноват перед Бенёвским.
— Полковник, сэр! А если они решат нарушить договор? Имея этих парней на борту, нам не отбиться. Они же дерутся как черти! А в тесноте нам и мушкеты не помогут! Простите, сэр.
— Тогда я должен сказать вам, друзья, еще одно, — Бенёвский помрачнел. — Мы видели лодки, они пришли сегодня по реке. Большие лодки. Ночью они будут штурмовать нас и с лодок тоже. Мы окажемся в кольце.
Да, это действительно была скверная новость. Если так, то даже наша идея вечером уйти на шлюпках может провалиться, и следовало что-то делать срочно. Но «Ла Навидад»! Я погладила доски палубы, на которой сидела. Видимо, нам скоро придется проститься. И тогда я подожгу корабль, потому что если «Ла Навидад» не будет моим, то он не будет ничьим.
— Проще говоря, — продолжал полковник, — у нас нет выхода. Или мы верим дикарям, и тогда, я уверен, все будет хорошо. Или мы продолжим вести себя с ними как враги, — тогда нам конец. Я предлагаю всем определиться до вечера, потому что я и мои люди уйдем в лес. Каждый может присоединиться. Капитан Кристин! Я думаю, многое зависит от вашего мнения.
— Корабли! — Моррисон вскочил на ноги, натягивая шляпу. — Марсовый, какого дьявола ты еще сидишь! Наверх!
— Не нужно! — бинокль Бенёвского был еще у меня, и я взбежала на кормовую надстройку. — И отсюда все разглядим.
Это были те два восточных кораблика, которым мы помогли у мыса Доброй Надежды. Они подошли настолько близко, что в бинокль я разглядела следы от ядер на их бортах. Значит, они все-таки настигли злополучного «Дона Жуана как его там».
— К бою!
Я не оглядывалась — знала, что на эту команду мои люди реагируют всегда одинаково. Что-то кричал Бенёвский, призывая образумиться, но рев боцмана перекрывал его. За минуту канониры встали у пушек, стрелки заняли свои места. Несмотря на то, что перетащить пару стволов на корму я не догадалась, мы могли достать эти маленькие корабли. Точнее, Роберт с помощью кобры — мог. Но я помнила о шкатулке, которую они пытались вернуть, и поэтому решила не торопиться.
У бушприта одного из кораблей кто-то отчаянно размахивал белым флагом. Я приказала ответить тем же. Говорить — так говорить. Стрелять-то нам уже надоело. Корабль двинулся к нам, в то время как второй направился к берегу в стороне.
— Дикари! — Джон тронул меня за плечо. — Они выходят из леса, встречают их. Как друзей.
— Плохо дело, — пришлось признать мне. — Не знаю, Бенёвский, как по-вашему, а обычно старым друзьям верят больше, чем новым.
Полковник ничего не ответил. Корабль подплыл к нам на расстояние крика и я узнала в человеке на носу толстяка Бартоломеу. Выглядел он неважно: весь то ли в грязи, то ли в крови, один глаз совершенно заплыл.
— Капитан! Мой судно потоплен! Не в добрый час мы вас встретить!
— Это точно, Бартоломеу! Прошу прощения, но бывает и так! — мне и в самом деле было стыдно — А где остальные, и капитан Диаш?
Вместо ответа Бартоломеу провел пальцем по горлу. Я прикусила губу. Значит, я даровала португальцем жизнь, не убив никого, кроме подлого Фариа, а эти мерзавцы решили по-своему?
— Это арабский корсар! Или пират… Но он поклясться, что убивать всех христиан! Вы ему не верить! — Бартоломеу явно не потерял присутствия духа. — Я не говорить о ваша стрельба! Топить их оба и все! Сейчас!
— Погоди! — я ничего не имела против предложения Бартоломеу, но спешить было некуда. — Что хочет этот корсар?
— Басим Смертельный, так его звать! Не верить ему! Он хочет шкатулка! Не давать! — Бартоломеу в своей вспыльчивой манере притопнул ногой, и один из стоявших сзади воинов врезал ему по хребту. — Стрелять, а не шкатулка ему!
— А что он мне даст за шкатулку? — спросила я. — Скажи, что она мне нравится!
Бартоломеу перевел, долго слушал ответ, еще раз получил по хребту и снова закричал:
— Жизнь, говорит, всем! Но не верить! Басим Смертельный всем христианам смерть, клятва! Стрелять и все! Еще Басим говорить, что сакалава его друзья! Это, наверное, правда, я отсюда вижу как обниматься они!
Я повернула голову к берегу и увидела, как какой-то вождь дикарей обнимается со спрыгнувшим на песок арабом. Значит, наших чернокожих воинов зовут сакалава… Что толку мне от этого слова? Подружиться с ними уже не получится, затея Бенёвского провалилась, даже если еще и был какой-то шанс.
Клятва убивать всех христиан, которых этот Басим встретит, меня не впечатлила. Я таких клятв слышала сотни: убивать всех испанцев, убивать всех французов, убивать всех индейцев.. — Наговорит человек сгоряча, а потом, глядишь, вместе с теми, кого клялся убивать, идет походом городок разграбить. А потом при дележе добычи сцепится со своими же. Пиратское настроение меняется так же быстро, как погода на море, если только речь не идет о чем-то очень ценном.
— Скажи ему вот что, уважаемый дон Бартоломеу! Скажи, что у меня поврежден корабль, нужна долгая, серьезная починка. Потом я могу отдать ему шкатулку, но пока она мне очень нужна. Потому что я храню в ней порох!
Прозрачнее намека, кажется, и не придумаешь. Дюпон даже хохотнул и принялся довольно закручивать усы. А бедняга Бартоломеу, когда перевел все мне сказанное, в награду получил тычок кулаком в живот.
— Басим говорит, со шкатулка хоть что-то случится — смерть всем! Отдавать шкатулка — он отпускать всех. И сакалава не тронут, будет починка!
— Дожимай его! — подсказал Клод. — Басиму нужна эта шкатулка куда сильнее, чем все наши души.
И началась торговля. Она продолжалась так долго, что и я, и Бартоломеу вконец охрипли и с трудом понимали друг друга. А уж, сколько Бартоломеу получил тычков и пинков, пока переводил мои ответы! Я поклялась себе, что сделаю все возможное, чтобы выручить беднягу. Он мне нравился. Тем более, что все время призывал кончать разговор и расстрелять арабов вместе с ним. Английского корсары, видимо, совершенно не понимали.
А торговаться было о чем. У меня было больше пушек, почти столько же людей. Если починить пробоину и позволить «Ла Навидад» отойти от берега — как Басим сможет отобрать у меня свою драгоценную шкатулку? Но и я не могла верить ему на слово. Наконец, сошлись на том, что люди Басима под руководством Тощего Бена сами доставят все необходимое и с помощью сакалава починят наш борт. Потом мы можем дождаться прилива и сняться с якоря. Но все это время шкатулка должна находиться на берегу, и лично я — вместе с ней. Пришлось согласиться, другого варианта я не видела. Роберт отчаянно протестовал, но остальные молчали.
