Бентли Литтл - Кочегарка
Вместе с Дереком они сделали шаг назад и закрыли дверь как раз в тот момент, когда Крисси, раскинув руки и скрючив пальцы, как когти, бросилась на них со словами: «Цветная уродина…» Дверь закрылась с громким хлопком.
– Давай-ка убираться отсюда, – сказал Дерек.
Анджела кивнула в знак согласия. Дрю и Лиза все еще стояли в холле, застывшие, как статуи.
Хотя сейчас они были немного ближе.
Анджела с Дереком поспешили вниз по лестнице. Уинстон и Брок находились в холле – они стояли возле открытой двери в свою квартиру, из которой доносились сумасшедшие звуки, рвущие барабанные перепонки. Последний раз, когда она заглядывала в их жилище, Анджеле показалось, что на диване она увидела большое, черное пятно. Теперь чернота была повсюду – не так много, как наверху… но достаточно много.
Анджела боялась, что у них могут возникнуть проблемы с ее бывшими друзьями, но это, наверное, от того, что насмотрелась слишком много фильмов. Никакой конфронтации не произошло. Уинстон и Брок смотрели на них, обзывали ее поганой латиноской и мокроспинной сукой, совсем как Крисси, но на большее не решились, и Анджела с Дереком беспрепятственно покинули дом, пересекли лужайку и нырнули под защиту их собственной машины.
– Чтоб меня!.. – воскликнул Дерек, когда они забрались внутрь и заперли все двери. – Это было нечто!
Анджела настолько устала, что могла только согласно кивнуть. Она чувствовала себя так, как будто из нее высосали последние силы, и в то же время ее нервное возбуждение никуда не делось. Желудок, превратившийся в тугой комок, болел, и она надеялась, что ее не стошнит прямо сейчас. Решившись оглянуться на Бэббит-хаус, девушка увидела одинаковые черные формы у окон, выходящих на улицу. Должно быть, плесень… однако эти формы походили на тени или силуэты людей, и ей показалось, что одна из них шевельнулась. Анджела быстро отвернулась.
– Давай же, – сказала она. – Скорее отсюда.
Дерек завел машину, отъехал от тротуара и отправился вверх по улице в сторону виднеющихся вдали гор.
– Куда едем? – спросил он.
– Все началось в тоннеле, – сказала Анджела, – с тех… зомби. Надо поехать в полицию, найти того копа и выяснить, что он знает. Он был там и видел, что произошло в действительности.
– А как его зовут?
– Не знаю, но думаю, что мы легко его найдем.
В этот момент зазвонил ее мобильный, и удивленная Анджела достала его из сумочки. Она посмотрела на экран, но телефон звонившего не высветился, так что она не знала, кто ей звонит.
– Алло? – произнесла она, нажимая кнопку ответа.
Это была Эдна Вонг.
Она хотела поговорить.
Они встретились в центре города в небольшом ресторанчике здорового питания под названием «Горный оазис». Условий для уединенной беседы там не имелось, но время было не очень горячее, так что в ресторане сидел только один посетитель – похожий на Карла Маркса мужчина, который ел суп и при этом читал впечатляющей толщины книгу, глядя на нее сквозь не менее впечатляющей толщины стекла очков.
Анджела и Дерек находились недалеко от ресторана, так что добрались до него минут на десять раньше Эдны, которой пришлось ехать через пробки от университетского кампуса. Пожилая женщина вошла в зал как раз в тот момент, когда они разлили по второй порции чая без кофеина, и Анджела помахала ей рукой. Они с Дереком сидели за столом в полном молчании, пытаясь прийти в себя и понять, что же с ними произошло. Но говорить об этом они были еще не готовы.
Сидели молодые люди друг напротив друга, так что Эдна взяла стул из-за соседнего столика и устроилась так, чтобы видеть их обоих.
– Ты хотела узнать про тоннель, – начала она без всякой преамбулы.
– Да, – подтвердила Анджела. Дерек молча кивнул.
– Так вот. – Специалистка по размещению глубоко вздохнула. – Я слышала разные слухи. Может быть, правдивые, а может быть, и нет. Может, это просто выдумки, но я расскажу вам, что слышала.
Когда я была ребенком, почти все население Флагстаффа было белым. Конечно, время от времени на улицах встречались индейцы, но все было не так, как сегодня. Казалось, что все испаноязычное население штата осело в Тусоне и не выбиралось дальше Финикса, а афроамериканца я здесь вообще ни разу не встречала. Насколько я знаю, в городе было всего три азиатских семьи, включая и мою.
Но так было не всегда. В самом начале девятисотых, после того, как сюда дотянули железнодорожную ветку и построили железнодорожный вокзал, здесь жило довольно много китайцев, которые выполняли работу, за которую никто больше не брался. Работу кули[59], – женщина печально улыбнулась. – Тогда здесь так же не любили цветных, как не любят и сейчас, а может быть, и еще сильнее. Местные выступали против иммигрантов, утверждая, что китайцы отбирали работу у белых аризонцев.
К ним подошла официантка, готовая записать заказ, и Эдна улыбнулась ей.
– Принесите мне, пожалуйста, воды.
– Конечно, – весело откликнулась девушка.
– А я оставлю хорошие чаевые, – пообещала китаянка.
– Не волнуйтесь об этом, – рассмеялась официантка.
– В любом случае, – продолжила Эдна, – в то время случилось несколько избиений китайцев и нападений на них. Попытались даже применить суд Линча. В те времена Флагстафф все еще являлся диким приграничным городом, так что беззаконие и самосуд были здесь обычным делом. Некоторые люди смогли просчитать, что ожидает город в будущем, и несколько местных бизнесменов, которые сильно зависели от дешевой китайской рабочей силы, создали так называемые «комнаты безопасности». Просто на всякий случай, – тут она замолчала, – и тоннели…
– Так это… – начала Анджела.
– Да. По крайней мере, мне так говорили, – кивнула Эдна. – Вскоре начались вспышки насилия. Против китайцев. Магазины и конторы, которые их нанимали, подвергались ограблениям, а хибары и общежития, в которых они жили, сжигались. Ущерб исчислялся тысячами долларов, пострадали сотни человек, а некоторые из них умерли. Хотя ни один из умерших не был китайцем. Этот факт задокументирован. Можете посмотреть газетные статьи того времени в университетской библиотеке. Я их прочитала.
Официантка принесла воду, Эдна поблагодарила девушку и сделала большой глоток.
– Казалось, что китайские работники и их семьи в одночасье исчезли. Никто не знал, что с ними произошло. А потом, когда все вроде бы успокоилось, некоторые из них были найдены работающими в гостиницах или на мельницах. Скорее всего, они прятались в своих секретных комнатах и тоннелях, пережидая хаос. Но многие из семей так и не вернулись. Мне рассказали, что, возможно, когда опасность миновала, китайцы покинули город. Ходили слухи, что они уехали по железной дороге дальше на Восток.
Неожиданно Анджела все поняла.
– Но они никуда не уехали, – потрясенно произнесла она. – Они никогда не покинули того тоннеля. В нем они и умерли. Поэтому мы все это и увидели.
Эдна грустно кивнула.
– Только тоннель был не один, – заметила она. – Их было много, этих тоннелей. Так мне говорили. И… – Она не стала продолжать.
– Значит, они есть где-то еще, – сказал молчавший до этого Дерек.
– Да.
– Тела сейчас могут быть прямо под нами, – сказал он, глядя на пол.
– Их действительно строили где-то в центре, – согласилась Эдна.
Неожиданно Анджела почувствовала себя незащищенной. Живя всю жизнь в Лос-Анджелесе, среди насилия и бандитизма большого города, она надеялась, что в северной Аризоне будет вести простую буколическую жизнь. Ничего подобного она и представить себе не могла.
– Но… – ее голос оказался тонким и ломким, и она прочистила горло, – но они двигались. По крайней мере, некоторые из них. А одна рука схватила меня. И при чем здесь эта черная плесень? Мы попытались проанализировать ее, но это совершенно бесполезно. Как будто ее вообще не существует. А значит, здесь не обошлось без магии или чего-то в этом роде. На этих тоннелях и людях, в них погибших, лежит какое-то проклятие? Или это… Я не знаю. Что это все значит?
– Этого я не могу сказать, – ответила Эдна. – Знаю только, что тоннели должны были быть частью подземной железной дороги, чтобы защитить китайских иммигрантов от жестокости белых банд. Помимо этого, я так же ничего не знаю, как и вы. Но мне показалось, что мой рассказ может вам как-то помочь или, по крайней мере, показать, с чего стоит начать.
– Спасибо, – поблагодарила Анджела, не уверенная, что это поможет.
– Может быть, есть еще кое-что. Я не уверена, – со вздохом произнесла Эдна, подумав и сделав глоток воды. – Но все равно расскажу. Когда я была маленькой девочкой, к нам приезжал мой дядя из Миссури. Для китайца он был очень высоким и совершенно очаровательным. У него была какая-то гламурная работа, хотя не вспомню сейчас какая. В один прекрасный день моих родителей не было дома, а дядя попросил меня показать ему могилу моего дедушки. Могила была не на настоящем кладбище, так как в те времена китайцев запрещалось хоронить рядом с белыми. Это была импровизированная замена городскому кладбищу, которую мы делили с другими национальными меньшинствами – у индейцев было свое кладбище; там, среди леса, на крохотной полянке, было совсем не много захоронений. Перед тем как пойти, мой дядя купил цыпленка и спрятал его в черный мешок. Мне это показалось странным, и я все приставала к нему, зачем он это сделал. Мне действительно было интересно, но он ничего не говорил. А когда я показала ему могилу дедушки, он опустился на колени и стал выполнять… нечто похожее на ритуал. По-другому это не опишешь. Он начал шепотом цитировать какое-то песнопение – я узнала некоторые слова, но далеко не все – а потом взял цыпленка и разрезал ему горло! Затем дал крови стечь на могилу и омочил в ней пальцы. После этого написал на плите несколько иероглифов – в то время я еще не умела читать, поэтому не знаю, что именно он написал, – а потом кровью вымазал свой лоб! После этого он встал и глубоко поклонился. Из всего этого я запомнила только два слова, которые он произнес: БО САУ. МЕСТЬ. Он прочитал мне целую лекцию и сказал, что мама с папой должны делать это регулярно. Что мы все должны. Но я тогда испугалась и расплакалась; он взял меня на руки и унес.
