Безбашенный - Арбалетчики в Вест-Индии.
— Ну а вокруг? Соседи там, знакомые…
— Где? В Утике? Это не Карфаген! Это строгий и старомодный город, в котором не очень-то пошалишь в своё удовольствие! Разве только здесь, гостя у отца? А ты не хочешь помочь несчастной женщине!
— Мне не хочется лишних сложностей, Мириам — жизнь и так непроста.
— Да какие сложности! Забудь о прежнем! У меня теперь всё есть, и от тебя мне ничего не надо. Если наша с тобой интрижка вскроется — я пострадаю от этого посильнее, чем ты, и мне этого не хочется.
— В семейном скандале тоже приятного мало.
— Одним больше, одним меньше… Или мне сказали правду? У вас с Велией — что, НА САМОМ ДЕЛЕ всё хорошо? Разве так бывает?
— Бывает. Редко у кого, но бывает. Если выбор делается правильный, и семья создаётся не с кем попало, а с подходящим человеком.
— Где ж их взять, подходящих?
— Это зависит от удачи. Кому-то везёт, кому-то нет. Мне — повезло.
— Ну, хорошо, допустим. Таким счастьем, конечно, не дорожит только глупец, а ты не похож на глупца. Ну а если бы Велия САМА попросила тебя сделать то, о чём я прошу?
— Ты веришь в такое чудо?
— Я не умею так ходить, как ходишь ты, не умею вгонять в оцепенение недругов и отпугивать назойливых мух, собак и попрошаек. Не умею я и двигать взглядом мелкие камешки. Но это — предоставь мне, а сам — подумай над моей просьбой на досуге…
Млять, ещё одна озабоченная! Мало мне Юльки! Тут над нашей текучкой башку ломать, серьёзные проблемы решать, которые, не успеваешь одну разрулить, как две новых наклёвываются, да все важные и срочные, пренебречь собой не позволяющие и отлагательства не терпящие, тесть вон ещё только что подсуропил такое, что впору за башку хвататься, так ещё и эти норовят на елду тебе усесться! Оно-то конечно, это всяко приятнее, чем когда на шею или на башку пытаются взгромоздиться, но нельзя ли как-нибудь ко времени или хотя бы уж по очереди, что ли? Ведь в натуре же катастрофически не до них!
Отделавшись от Мириам сей секунд и вышвырнув её на хрен из башки, я направился наконец-то к себе. Хвала богам, мой дом — моя крепость. И дома, конечно, тоже всем от меня чего-то надо, но этих всех — всего ничего, и это — свои, и просьбы у них в основном такие, что выполнить — раз плюнуть. Ну, иногда два или даже целых три раза плюнуть, главное — практически на автопилоте, не суша мозги над всякой хренью. И потом — это же отдых!
— Ты прав, Волний, — сообщил я под смех Велии и Софонибы лепечущему мне что-то на одному только ему понятном языке карапузу.
Едва полгода оболтусу, только ползает, а речью уже овладевает. То, что пока только своей собственной — вопрос уже второй. Ползает, кстати, тоже не по одной только горизонтали. Обезьянёнок — он ведь обезьянёнок и есть. Думали, посадили его в клетку, так он там и сидеть будет? Ага, щас! Только не мой! Как там в том анекдоте? «Мы сидели два дня, а на третий Соколиный Глаз увидел, что у сарая нет задней стены и крыши.» Тренировали его в висении и раскачивании на ручонках, тренировали — и дотренировались на свою голову. Пару недель назад Софониба в отпаде была, когда этот мелкий исследователь окружающего пространства позаталкивал все подушки в один угол своего решётчатого деревянного манежа-клетки, ухитрился с третьей попытки взгромоздить одну поверх других, вскарабкался со второй попытки на неё и добрался до верха клетки, у которой имелась задняя стенка, но не имелось крыши. Бастулонка застукала его как раз в тот момент, когда он — молча и без малейшей паники — переваливался через верх наружу. Сделать она уже ничего не успевала, да и попросту впала в ступор от изумления, и любой нормальный ребёнок на месте моего спиногрыза в лучшем случае набил бы себе изрядную шишку, а о худшем — и думать-то не хочется. Но этот — ненормальный. Вцепился ручонками в прутья, да так, что не упал, а плавно съехал на пол. И даже не испугался при этом толком, а так, слегка озадачился. Испугались мои бабы и хотели уже заказать рабам моего «завода» крышу к клетке, да тут я как раз вернулся, выслушал их жалобы, поржал и превращать детский манеж в кутузку запретил. Вместо этого купили ещё подушек, да и обложили ими клетку по периметру снаружи. Теперь если и навернётся при форсировании забора — так отделается, как говорится, лёгким испугом. Ну, ещё колец деревянных и шариков к потолочной балке на верёвках подвесили несколько, когда ему обычные погремушки наскучили…
— И в этом я тоже полностью с тобой согласен, — ответил я ему самым серьёзным тоном на очередную тираду его лепета неопределённой языковой принадлежности. Потом спохватился, когда увидел и осознал, что этот ползунок держится за мою ногу СТОЯ, да ещё и примеривается, как бы ему по ней мне на колени вскарабкаться. Пришлось подать ему пальцы, дать за них ухватиться и поработать немножко пассажирским лифтом.
— Он уже и вчера пытался, — заложила мне нашего карапуза Велия.
— У тебя уже приготовлен длинный пояс?
— Давно уже, — и показывает мне «фальшивый хвост», за который нашему отпрыску предстоит держаться, когда он вплотную займётся освоением ходьбы. Дольник — он ведь дурного не посоветует.
Потом она накормила его до состояния лёгкого осоловения и препроводила обратно в клетку. Я прошёл на кухню, уселся рядом с «вытяжкой», представлявшей из себя трубу с несколькими лёгкими пропеллерами вентиляторного типа, самораскручивающимися от естественной тяги и усиливающими её — раньше прямо за столом подымил бы трубкой, а теперь — подальше от мелкого. А едва успел докурить — стук в дверь — пожаловал Серёга, принёсший наконец-то взад мой коммуникатор.
— Заряжен под завязку, — заверил он меня, выкладывая следом и мою флэшку, а за ней и свою, без аппарата один хрен бесполезную, — Побалдей, как нормальный белый человек, пока у нас с Юлькой небольшой творческий перерыв.
— О, вот это дело! Хотя — побалдеешь тут… Ты, кстати, никуда не торопишься? А то оставайся на ужин, заодно и обкашлять надо кое-что…
После обкашливания подвешенной мне тестем проблемы Серёга выпал в осадок и пару минут молча её переваривал поверх ужина. Потом мы покурили, он ещё помозговал и глубокомысленно изрёк:
— Мыылять. Месяца три, говоришь, у нас времени? Ну, не знаю, но если бросить всю прочую хрень, то попробовать успеть можно. В принципе-то приборы не сильно навороченные…
— Какие приборы?
— Ну, во-первых — компас. Я понимаю, что финикийцы без него многие сотни лет обходятся — по солнцу и по звёздам, но с ним-то ведь удобнее. А устроен несложно. Железяку только намагнитить… Так… Где-то у меня было, — он воткнул в аппарат свою флэшку и принялся рыться в её содержимом, — Ага, вот оно! Потереть железную стрелку магнитом. Ты правильно сделал, что магнитный железняк из Испании привёз — какой-никакой, а магнит. Или в магнитном поле Земли — кладёшь стрелку по оси «север-юг» и оставляешь так на несколько дней, а лучше — на месяц. Но это хорошо работает для длинной иглы, которая будет вращаться в миске с водой на поплавке.
— Понял — говно вопрос. Чего ещё надо будет сделать?
— Ну, надо же ещё как-то свои координаты на местности определять — иначе как ты правильный курс выбирать и корректировать будешь, когда тебя то ветром сносит, то течениями? Тут надо секстан или астролябию…
— А нахрена они нужны?
— Широту свою определять по угловой высоте солнца или Полярной звезды. На глазок ведь — сам понимаешь, плюс-минус лапоть определишься. Я понимаю, что и у финикийцев наверняка какая-то приспособа для этого придумана, но явно ведь какая-то грубятина, которой пользоваться неудобно, а точность — средней паршивости. А нахрена ж нам средняя паршивость, когда можно по уму? Зря я, что ли, на форумах альтернативщиков срался как раз в том числе и по вопросу о нормальной попаданческой навигации в лохматых древних временах? Есть у меня тут и эти ништяки… Так, куда ж они заныкались-то? Ага, вот — гляди. Секстан — прошу любить и жаловать.
— Мыылять! — сформулировал я своё мнение о показанном мне самом совершенном из механических навигационных угломеров, — Зеркала, оптика — охренел ты, что ли? В мою трубу глядеть доводилось? Так там — лучшие линзы, какие только удалось сделать без станков. Без оптики никак не обойтись? Так-то ведь, если вдуматься, в основе — обыкновенный транспортир с небольшими прибамбасами…
— Ну, в принципе-то, наверное, можно и без оптики, но точность тогда будет — сам понимаешь. Тогда уж лучше астролябия… Так, сейчас — ага, вот она!
Ага — лучше, называется! Картинка, что он раскрыл, повергла меня в ужас. Нечто раскладное на шарнирах, представлявшее из себя не один, а несколько транспортиров в одном агрегате. Охотно верю, что это прекрасный, нужный и полезный прибор, верю даже, хоть и с трудом, что можно в приемлемые сроки научиться обращаться с ним, но сделать его на коленке — именно как работоспособный прибор, а не как макет-игрушку — увольте! Млять! Так что он там талдычил насчёт секстана? И своё краткое, но ёмкое резюме, и этот вопрос я озвучил вслух, отчего Серёга, взглянув на раскрытую им картинку, въехал и расхохотался, а затем сдвинул захват раскрытого документа ниже:
