Кодекс Крови. Книга ХII - М. Борзых
— Опасные речи говоришь, — предостерёг император сына, — не гневи покровителя.
— Пап, вы же всё равно меня в другой род продадите, так или иначе, — спокойно возразил Андрей Петрович, принимая собственную судьбу за разменную монету, — я это всё к чему веду. Подозревать и обвинять во всех грехах Комарина лишь за то, что его тотем более активно с ним взаимодействует и помогает, это уже больше напоминает банальную зависть… Тем более, что сам граф ни словом, ни делом не выступал ни против империи, ни против нас.
— Андрей, ты меня-то уж за сумасшедшего параноика не принимай, — хмурился император, — мне эта паранойя по статусу положена. Я вторую семью терять не намерен. Хватит. Надоверялся. Скажи мне лучше, если всех так накрыло, то почему самого Комарина стороной обошло?
— А вот это уже вопрос хороший и правильный, — улыбнулся впервые за весь разговор принц. — Зная любовь графа к кровным клятвам, предлагаю уточнить у него, кто клялся не наносить вред ему и его роду. И уже среди этих лиц искать заказчика. Насколько я знаю, в контур артефакта можно внести исключение из общего правила воздействия.
— Подозреваю, мне ответы не понравятся, — хмыкнул император, — там и датская, и японская правящие династии, скорее всего, фигурируют. А мы и с теми, и с другими в экономических да политических прениях замечены были. И это те, кого я знаю. Круг может и расшириться. Уж больно шустрый у нас граф.
Андрей всё больше веселел, слыша в размышлениях отца уже здравые мысли, но сообщить тому о принятом решении всё же был обязан. Набрав в грудь побольше воздуха, он сообщил:
— Я дал ему свою защиту.
— Зачем⁈ Ведь он уже не вас…
Император осёкся. Про разрыв вассальных отношений он старался не распространяться. У любых стен имелись уши.
— Пап, брось. У него от нашего сюзеренитета одни неприятности были, а он всё равно служил верой и правдой. Он Машку не один раз спас, Настю, тебя… Базу на Рюгене империи преподнёс, считай, даром. Вторжение иномирное отразил. Что ему ещё надо сделать? Империю спасти или целый мир? Да о нём уже среди молодняка армии легенды ходят.
— Молод ты ещё. Не понимаешь ничего. Порой самые близкие и самые верные предают. Это вы сейчас юные, идеалам подверженные, а жизнь длинная. Взгляды меняются, люди меняются, интересы меняются. Это сейчас Комарин полезен для империи, а ведь может стать вреден. А тут ты со своей защитой.
Император исподволь бросил взгляд на Светлану Подорожникову, пытаясь считать её реакцию на последние слова, но та проводила диагностику отцу с закрытыми глазами и перебирала в воздухе пальцами, словно играла на струнах.
— Ну тогда призовёшь его к ответу своим даром! — припечатал сын. — А до того он под моей защитой. И да, пап, не лезьте вы к этим вторженцам. Там же хрен пойми что происходит. Я видел макры. Участвовал с вторженцами в схватке. Зачем это всё? Зачем тащить эту чуму в наш мир?
— Гибель нескольких десятков человек в предстоящей войне — это статистика или даже сопутствующие потери, — цинично возразил Пётр Алексеевич. — Ни одну изнанку не удалось освоить без жертв.
— Статистика? — криво улыбнулся принц. — Ты на меня и на Бориса Сергеевича посмотри. Меня Комар помог откачать от инородной магии, а лекаря нашего Светлана от отравления лечила. Не нужна нам чужая магия! Опасна она! Своей с избытком!
— На месте разберёмся, — снова упорствовал император.
— Надеюсь, мир действительно закапсулировался от прорывов, — покачал головой Андрей Петрович, глядя на отца с осуждением, — в этом случае можно надеяться на более-менее спокойную жизнь. На вас в этом вопросе надежды нет.
— Это мы ещё проверим, — убеждённо расхаживал по палате император. — А пока позови-ка мне Комарина, поблагодарю за спасение.
* * *
— А что с ними теперь делать-то? — задала Тайпана резонный вопрос.
Я обернулся. Передо мной выстроились рядами отдельно племенные братья, отдельно их предполагаемые наложницы. Во главе девиц стояла внушительных размеров тётка с едва прикрытыми телесами.
— У тебя сейчас какой уровень? — вопросом на вопрос ответил я.
— Ше…шестой, — заикаясь ответила Тайпана, всё ещё поглядывая на груду тряпок на границе полумрака.
— Иди сюда, кое-что покажу.
Что делать с Тайпаной я пока не представлял. В голове крутились варианты, как её пристроить к делу, но доверие — штука такая, по щелчку пальцев не возникает. Особенно, после её номеров самодеятельности. Она же здесь такого может наворотить, что мама не горюй. И всё же будет во благо. Благие намерения вообще заводят дальше и глубже самых обычных низменных чувств.
С одной стороны, настоящие аспиды мигом бы навели в серпентарии пустынников порядок. Тому же Райо достаточно было бы прихлопнуть несколько самых ретивых и спесивых, и остальные бы подчинились. Но слова Рахуса о существах второго сорта запали мне в душу.
Тайпана подошла ко мне с опаской. Я присел и развёл в стороны многослойные складки пустынного одеяния, выставляя на показ полуразложившееся тело.
— Вот так магия рассвета и заката влияет на носителей, у которых либо совсем нет крови аспидов, либо самая её малая часть. У Рахуса были задатки от Найадов и от Расхов. Он постоянно себя улучшал и экспериментировал с чем-то. Лет двести назад по местному летоисчислению я помог ему объединить все племена пустыни в один народ. Тогда он был ещё полным сил молодым воином, а сейчас сама смотри.
— М-меня т-тоже т-теперь такое ждёт? — испуганно проблеяла Тайпана.
— Сомневаюсь, ты — чистокровка, как ни крути. Магия к тебе ластится, а не вступает в бой.
— Зачем ты мне это показываешь?
А действительно, зачем? У меня на фоне происходящего руки
