Террариум 3 (СИ) - Гром Макс

***

— Сегодня братца моего заграбастали. — Говорил охранник на стене. — Эх и как он на фронте то без меня будет? Я бы ему там всё пояснил, показал. А забрали только его. Типа, я здесь нужнее.

— Радовался бы. — Начал говорить другой. — Там скоро мясорубка начнётся…

— Вот именно. И мой брат будет там. Я должен его защитить, так что завтра я сваливаю.

Охранники замолчали. Степан уже думал, что они собирались уходить, но тут один из них начал говорить.

— Никуда ты не пойдёшь Максимка. Понял? Съебаться он вздумал. Я тебя предупреждаю, если я увижу, что ты манатки собираешь, то я тебя сдам. Усёк? Сдам с чистой совестью. А если тебя поймают, сам знаешь, что будет. Расстреляют по законам военного времени.

— Ты не посмеешь!

— Посмею. Да ещё как. Да и вообще, ты думал, что с тобой будет, когда ты на фронт припрёшься, когда комиссар узнает кто ты — а он узнает — что с тобой там сделают? Ты думаешь, тебя там по головке погладят? Хера там лысого. Расстреляют и поделом. А то решил тут милиционер на фронт свалить… — Ругающийся охранник стал уходить. Промёрзший деревянный пол под его ногами скрипел, а снег хрустел.

Второй же охранник постоял минутку и тоже ушёл.

Изрядно промёрзшие Степан и Джонатан стали пританцовывать, тереться. Они оба дрожали. Зуб на зуб не попадал.

Степан кое-как переборол дрожь и достал из сугроба верёвку с крюком. Большего он сделать не смог. Было слишком холодно. И тогда бывший разведчик достал флягу с горячительным напитком.

С трудом открутив крышку, Степан отпил спасительной жидкости и тепло потекло по его организму, обжигая промёрзшую носоглотку.

— Н…Н-на хлебни. — Сказал с трудом Степан и передал флягу напарнику.

Тот хлебнул прилично, даже через чур, и хотел кашлянуть, но Степан закрыл ему рот трёхпалой рукавицей. Муха откашлялся в покрытую инеем ткань и отдал флягу старшему товарищу. И так Шарика с собой не взяли, чтобы он не лаял, так тут другой решил звуки своей пастью раздавать.

Теперь всем полегчало… более или менее.

Можно и по стеле полазать.

Степан закинул крюк за стену. Старая железка, зацепилась за что-то и два товарища полезли наверх.

Ох и сложно же им было. Стена промёрзла. Покрылась льдом. Стала гладенькой и скользкой. Так что приходилось напарникам в основном надеяться на руки и прочность верёвки.

Как забрались, так сразу вниз прыгнули. Прямиком на крышу попали, как и планировали, и та даже их выдержала, что удивительно. Хоть и скрепя от души, и совершенно не намереваясь терпеть на себе людей слишком долго. Но те и не думали задерживаться. Спрыгнули в сугроб и побрели к цели, прижимаясь к домам.

Избушки казались тёмными в ночи, а какие-то и совсем чёрными, что конечно играло Степану и Джонатану на руку. Они отлично сливались на фоне тёмных стен.

— Ложись. — Громко прошептал Степан и прыгнул в сугроб.

Джонатан не затормозил и прыгнул в белый, леденящий пух, в туже секунду.

Мимо прошли три милиционера. Все ППТ вооружённые. Помесью ППШ и ППС. У одного из них был не плохой ручной фонарь, освещающий дорогу жёлтым лучом света.

И как они ещё до сих пор не замёрзли в этом чёртовом патруле не понятно.

Мороз конечно сегодня ночью решил полютовать, отправить в солнечный город как можно больше людей. Весь воздух словно трещал от холода.

Какая тут нахрен жратва. Тут бы не замёрзнуть заживо.

И от того становилось совсем не понятно, как орда умудряется в такой мороз проходить столько километров. С таким холодом и без сражений окочуришься.

Уже покрытые снегом и инеем, Степан и Джонатан стали двигаться к складу менее осторожно и побыстрее.

Там была сторожка. Протопленная. Нужно было лишь добраться до неё и вырубить сторожа.

Его бы и без мороза пришлось вырубать, ибо с сумками полными жратвы тихо не походишь. Ну а щас, при таких-то обстоятельствах, столкновение со сторожем, было делом жизни и смерти.

Склад показался через пару минут. Огней милицейских фонарей нигде не было и тогда Степан с Мухой ещё ускорили шаг. Они уже чуть ли не бежали к сторожке. Уже и позабыли, и про склад, и про еду. Им был лишь интересен свет в оконце и тепло раскалённой буржуйки.

Они пробежали по свеженатоптанной тропинке и открыли чуть покосившуюся дверь, впуская в помещение потоки ледяного воздуха.

Двоица уже была готова наброситься на сторожа, но резко остановилась, прямо в дверном проёме.

Сидя поближе к буржуйке читала книгу полноватая старушка, закутавшаяся в пуховик и шерстяной платок. Рядом с ней, возле кружки с горячим чаем, лежало ружьё.

Пенсионерка… мать её… здесь.

Старушка оторвалась от чтения и взглянула на гостей. В выражении её лица не было страха. Только некоторое удивление.

— Ну заходите, не стойте. Помещение же щас застудите.

Ребята отошли от шока и закрыли дверь.

— Садитесь, чего стоите?

Пришлые послушались.

Бабушка, закрыла книжку и положила её на стол. Очки оставила, чтобы лучше рассмотреть непрошенных гостей.

— И что же вам тут надо голубчики? — Спросила старушка. А сама на завёрнутое в меха оружие посмотрела.

— Чего плохого задумали? — Вновь спросила она.

Степан и Джонатан не знали, что на это и ответить. Хотя что тут можно было сказать? Врать было бесполезно. Ситуация не позволяет.

— Нам нужна еда. — Прямо сказал Степан. — Хотя бы немного крупы, или бобов. Деньги у нас есть так что мы заплатим.

— То-то я гляжу лица незнакомые. Не местные значит?

— Да, не местные. Домой идём. — Ответил Степан.

— А чего ж не купите еды, или же вы приступные элементы.

— Да ну, что вы бабушка. — Заговорил Джонатан. — Просто с документами плохо, а кто нас в поселение без них пустит.

— Так позволите взять немного еды со склада, а? — Спросил, как можно дружелюбней Степан. — Деньгами не обидим. У нас их хватит.

Степан достал кошель из сумки и позвенькал монетами. Кошель был полон. Рубли звенели хорошо, и холодком от них тянуло. Грех такие не заиметь.

— Хорошо. Я согласна. — Нехотя ответила старушка. — Но еда вам будет стоить дорого.

— Мы не жадные. — Сказал Степан, пытаясь улыбаться замерзшим лицом.

Бабуся встала кряхтя, потянулась.

— Пошлите, чего расселись то? — Сказала она и побрела к выходу, прихватив с собой фонарь.

На улицах стало значительно меньше служителей правопорядка. Это можно было понять, по значительно поредевшему количеству лучиков света милицейских фонарей. Видимо многие всё же не выдержали хреновой погодки.

Бабуля подошла к запертой двери склада. Чтобы открыть её, ей пришлось отмораживать навесной замок. Сильно дуть на него и поливать спиртом. После этих действий замок, с трудом, но поддался.

Старушка вошла в холодное помещение первой, а за ней Степан, ну а за ним понятно кто.

Степан включил фонарик. Его луч тут же осветил труп замёрзшей крысы.

— А склад то не маленький. — Сказал Джонатан.

— Ага. — Прошептал себе под нос Степан. — А где бобы то бабушка? — Спросил он.

БАХ!!!

Джонатан вскрикнул и упал на пол.

Степан молниеносно развернулся в это же время вытаскивая револьвер из кобуры, но было уже поздно. Шустрая бабка, бросив свой малокалиберный револьвер умчалась на улицу и хлопнула за собой дверью.

Пока Степан бежал к двери бабуся уже заперла её.

Бывший разведчик налёг на неё всем своим весом. Вдарил по ней плечом, ногой, но всё было бесполезно. И дверь была толстой, и замок добротным.

На улице что-то сильно, протяжно засвистело. Свист этот вгрызался в уши, сразу будя всю округу. Это бабка свистела в свисток.

— Степан! Степан! — Звал напарника молодой сталкер. — Помоги!

Степан вспомнил про друга и подбежал к нему.

— Ну ты как? — Спросил он, склонившись над Мухой.

— Не знаю. — Ответил тот. — Трясёт всего.

— Это нормально, это адреналин. Дайка я погляжу на рану.