И-2 (СИ) - Михайлов Дем

Сверившись с картой, я недовольно поморщился, но пока сдержал гоблинский порыв и не стал никого подгонять пинками и тычками. Судя по всему, до одинокого мелкого ручья осталось всего ничего, а там двинемся чуть бодрее.

Приткнувшись спиной к экзу, я снова задремал, зная, что Каппа проследит за порядком, окрестностями и гоблинами.

Следующие шесть часов я спал, временами просыпаясь и снова погружаясь в темный и душный сон без видений. Проснувшись в очередной раз от того, что мы остановились. Не замерли на минуту в ожидании пока рубщики проложат тяжелой машине путь, а именно остановились. Выбравшись, убедился, что мы тут задержимся — суровый мечник правильно оценил состояние гоблинов и объявил привал. Машину остановили в правильном месте — на краю узкого «провала» в джунглях, образованного падением умершего дерева. Скоро джунгли затянут дыру в лиственном небе нитями лиан и ветвей, но пока ничто не мешало жаркому солнцу выпаривать влагу из земли. Хорхе торопливо разворачивал солнечные панели, рядом с монструозным стволом упавшего дерева примостились гоблины, успевшие развести костерок.

— Лид…

— Неплохо — признал я успехи мечника — Отдыхай.

— Да, лид.

— Хорхе! Пожри и брось жопу на землю. Поспи.

— Да, сеньор!

— Ты как? — повернулся я к беловолосой наемнице, скрывшей свои кудри по шлемом с поднятым забралом.

По ее лицу стекал пот, но не похоже было, что ее это как-то беспокоило. Видно, что стаскивать с себя экипировку она не собиралась, предпочитая потеть и делать мелкие глотки из бутылки с водой.

— Тело слушается плохо — буднично ответила она. Чуть подумала и ткнула себя пальцем в левое плечо — Сустав ноет. А я раньше всегда гордилась, что это плечо у меня самое здоровое…

Я зевнул и потянулся:

— Ты жертва экспериментов. Высоколобые умники годами тыкали в тебя своими щупами и вялыми членами, а затем стирали память. И так по кругу.

— Думаешь и членами тыкали?

— А хер его знает — признался я — Почему нет? Думаешь профессор наук не имеет члена и желания пристроить его в теплую влажную норку? Хотя… вряд ли — добавил я, чуть подумав — Тобой занимался Атолл. И если я правильно помню хоть что-то, то там за всем и вся велось круглосуточное пристальное наблюдение, а те из ученых, кто работал на корпорацию были настоящими фанатиками. Вживить тебя целиком в жопу плукса — могли. Вскрыть тебя от подбородка до жопы и разложить всю продолжающую работать требуху на сверкающих подносах, а затем часами любоваться — могли. А вот просто разложить тебя на служебном диване и как следует трахнуть — это им неинтересно. Тут ведь нет новизны, тут нет шанса открыть что-то новое.

— Я девушка необычная…

— Санитары или помощники может и соблазнились бы твоей голой бессознательной жопой, но побоялись бы того, что последует позже.

— Бурного оргазма и липких пятен на трусах?

— Того, что по их души придет кто-то вроде меня и сделает так, чтобы им больше никогда не хотелось секса ни с кем кроме себя.

— Ты меня успокоил, лид. Хотя так и представила, как голая баба лежит на столе и орет «да трахни ты меня уже!», а умник в белом халате продолжает натачивать скальпель… Или скальпели вручную не точат?

— Забудь уже о своем долгом отпуске, боец. Покайфовала пару столетий — и хватит. Поняла?

— Да. Постараюсь. Не люблю терять контроль над ситуацией. Поэтому злюсь. Я потеряла контроль. И потеряла надолго. Плевать на вялые члены санитаров. Бесит, что я не помню того, что со мной делали.

— Зато ты пережила всех своих ровесников — зевнул я — Пережила эпоху Заката. На самом деле, Ссака… ты ведь всем довольна сейчас, верно?

— С чего ты так решил, лид?

— Потому что ты вернулась на здоровую чистенькую планету. Вокруг тебя бескрайние джунгли. Полно живности. Есть кого убить. На кого поохотиться. С твоими навыками и опытом ты вполне вписываешься в новые реалии. И будешь востребована в любом охранном отряде в любом их селений вокруг нас.

— Хочешь избавиться от меня?

— Не — покачал я головой — Хочу сказать, что возникни у тебя желание влиться в обычную мирную жизнь — ты легко можешь это сделать. Давай. Разворачивайся и топай по нашему следу обратно на ВестПик. Там расспросишь местных, они укажут тебе дорогу в одно из мирных охраняемых поселений. Как дойдешь до одного из них — легализируешься. Вряд ли система будет настроена против тебя — ты всего лишь жертва обстоятельств. Так что тебя примут, выдадут нулевой новый статус — и вперед. Работай, мирно живи, трахайся, сиди вечерами под затянутыми сетками навесами, пей мескаль, воркуй с любовником. М? Как тебе на вкус такой вариант?

— Прокисшее дерьмо с ванилью. Я останусь с тобой.

— Ага — кивнул я — В этом все дело. Ты на своем месте и тебе все в кайф. И вспоминаешь ты о промерзлом прошлом по какой-то другой причине. Плевать тебе на скальпели и члены научников. Что гложет твою жопу, Ссака?

— Холодильники.

— Ну?

— Я расспросила Каппу пока ты спал. Вспомнила кое-что сама?

— И?

— Говорю же — холодильники.

— И что с ними?

— Там должно быть еще немало людей. Живых людей.

— Взыграло милосердие? Дави его.

— Кого из тех, кто продолжает спать в холодильниках ВестПик я знаю. Почти уверена в этом. Доказательств нет — просто ощущения.

— И что ты хочешь от меня?

— Заглянем снова в лабораторный комплекс, лид?

Секунду подумав, я кивнул:

— Позже — возможно. Лишние бойцы не помешают. Если там найдется кто-то вроде тебя.

— Спасибо, лид. Шуметь можно?

Глянув на дробовик под ее рукой, я покачал головой:

— Стрельбы пока отменяем.

— Жаль — скривилась Ссака — Но звучит разумно. Я поняла, командир. Спасибо за уделенное время.

— Отдыхай, боец — кивнул я.

Приметив подходящий куст, что явно требовал полива, шагнул к нему, тянясь к ширинке и… метнулся обратно к машине.

В один прыжок оказавшись рядом, вцепился в крышу, замер…

Странный и беззвучный толчок повторился. Земля под ногами будто вздохнула. Затем пришел долгий скрежещущий хруст…

Что за дерьмо?

Похоже на удар о землю опоры тяжелого шагохода.

— Лид?! Не могу понять…

— Жопу в экз! — рявкнул я, рывком открывая дверь машины.

— Сеньор! — этот крик издал бегущий ко мне Гонсалес — Сеньор! Это провал! Провал! Надо уходить!

— Провал? — рыкнул я, озираясь — Хорхе! Живей!

Успевший сложить и убрать солнечные панели Хорхе ящерицей впихнулся за руль и замер в ожидании. А я все никак не мог понять…

— Какой сука провал?

— Там! Там! Корни сеноте саградо! — Гонсалес тыкал пальцем в землю — Корни сеноте саградо!

Добежав, он упал на живот, прижал ухо к земле, замер ненадолго и вдруг облегченно заулыбался:

— Все хорошо, сеньор. Бог Чак принял мою жертву. Мы в безо…

Третий толчок заставил деревья вокруг нас закачаться, а еще через секунду мы полетели вниз — всей толпой, вместе с землей, деревьями, машиной и даже зверьем. Это я осознал позднее — даже тот факт, что мы падаем. Сразу после толчка я оказался в машине, а затем и в экзе, проделав все очень быстро. Рядом оживал экз Каппы, за моим хребтом сращивалась спина Гадюки, а мы… а мы сука куда-то падали….

Удар…

Застонавшая машина подпрыгнула, меня шарахнуло о потолок, затем о Каппу. Рывком вывалившись наружу, я вскинул руку, отбивая едва видимый в облаке пыли крупный обломок, следом прикрыл плечом ползущую Ссаку, на которую заваливалось шипастое дерево. Мягко отбросил ногой привставшего оглушенного Гонсалеса, а на место, где он только что был рухнуло еще одно дерево. Зашвырнув наемницу во внедорожник, захлопнул дверь, мельком глянув на стонущего за рулем Хорхе, держащегося ладонями за окровавленное лицо. Врубив наплечный фонарь, шагнул в сторону, бредя по колено в воде и в лихорадочной спешке оценивая ситуацию. Пока получалось хреново — повсюду клубится пыль, плещет вода, а в ушах звенят дикие крики покалечившихся гоблинов.

— Гребаные боги… — закашлялся позади меня Гонсалес — Гребаные боги…