Александр Афанасьев - Отягощенные злом. Разновидности зла
Почему так тихо? Почему все так аккуратно? Почему не заметно кострищ? Не может быть, чтобы муджи жили без жареного мяса…
Да и дымом не пахнет…
Он пополз назад, за гребень. Кроме него, наблюдателем вызвался быть Сашка Ижевский, он был где-то слева.
– Ну? – Борян явно нервничал.
– Лагерь. Человек на сто. Типовой, наш. Один въезд, три поста.
– Сколько человек?
– Я видел семерых…
– Вооружены?
– Да, все как положено.
– А наши?
– А хрен знает, где они… В лагере не меньше двадцати помещений, где они могут быть. Это если…
– Тихо! – сказал Мага.
Все замерли.
– Что?
– Нет… ничего.
– Что? – переспросил и Сашка. Они все знали правила: если тебя что-то беспокоит, надо сказать. Чутье – на самом деле продолжение опыта, и часто оно может спасти от большой беды. Казаться может не тебе одному.
– Как машина на дороге… Ничего.
Дорогу, насколько можно, проверили ночной оптикой. Ничего.
– Мысли?
– Попробовать просочиться внутрь.
– И чего ты добьешься? Ты же не знаешь. где наши. Будешь все двери подряд пинать?
– Надо взять часового, – сказал Мага, – он не может не знать.
– Он не скажет, – заявил Борян.
– По условиям учений, захваченный в плен обязан отвечать.
– Это не учения, – мрачно сказал Санек из Ижевска, – уже нет.
– Еще мысли…
– Понаблюдать…
– Над нами беспилотники, вы что, не поняли? Они не оставят нас в покое!
– Тогда надо атаковать! – решил Борян. – И прямо сейчас. Ты и ты – возьмете часового. Только тихо.
– А я? – спросил Сашка.
– Прикроешь нас на шесть. Обеспечишь отход, если потребуется…
Это было что-то вроде мести. Но он не мог не выполнить отданный приказ. Борян поднялся на ноги.
– Спасибо за патроны, пацаны…
Для Маги, горца и сына охотника, труда снять часового что живым, что мертвым – проблемы не составило. Именно этим занимались поколения его предков, в набегах оттачивая свое искусство, пока казаки не положили этому конец. Он смотал с пояса веревку… каждый, кто служил в Афганистане, носил под ремнем или вместо ремня несколько метров прочной, способной выдержать вес человека веревки. Свернул из нее лассо – им на Кавказе ловили что скотину, что рабов… когда не было казаков. Подобрался поближе…
«Язык» оказался сговорчивым. Молодой, толком и борода-то не проросла. Видимо, оставили на посту самого младшего, а сами ушли в горы…
– Пашто поежи? – спросил Мага, играя парашютной стропой в пальцах. В его руках она моментально сворачивалась удавкой.
– А! А! Пашто поегам…
– Ном шома чист, бача…
– Зарран! Зарран!
Странное имя. Впрочем, у пуштунов имена странные, сильно отличающиеся от арабских. Происхождение некоторых и сами пуштуны объяснить не могут…
– Тише… Говори тише.
– А. А… – закивал часовой.
– Кто твой амир?
– Забибулла – хан! Это он!
– Как он выглядит?
Зарран наскоро описал амира. Получалось – тот самый, который говорил, что получит деньги и пойдет резать русских. И еще…
Неважно, в общем.
– Зарран… тебя ведь так зовут?
– Да… да…
– У нас к твоему эмиру кровь. Бадал. Понимаешь?
Пуштун закивал.
– К нему, но не к тебе. К тебе у нас нет крови. Помоги нам.
Мага знал, что пуштун сейчас соврет. Он не сможет помочь чужакам против соплеменника. Если он так сделает, он станет бинанга, изгоем…
– У вас тут сидят наши соплеменники. Верно?
Пуштун с сомнением посмотрел на кавказца, но все-таки кивнул.
– То, что они в плену, есть позор для нас. Помоги нам, скажи, где они, и мы сможем начать переговоры о мире без позора, висящего на нас.
Надо было знать пуштунов, чтобы так разговаривать. Чтобы добиваться малыми группами больших результатов, чтобы сражаться не с племенами, не с лашкар – племенными армиями, или тсалвешти – племенной милицией, а бороться за благосклонность племен с пришлыми боевиками и проповедниками. Но именно для этого полковник Тимофеев создавал их отряд. Быть своими – среди своих. Быть в горах как рыба в воде…
Пуштун не предаст своих. Но пуштун понимает, как разрушительна кровная месть. И как опасно восстанавливать против себя такое могущественное племя, как людей руси. Тех, кто приходит с севера – как их зовут в пуштунских землях. Если люди руси смогут восстановить свой намус, свою честь и начать переговоры, лучше будет всем.
– Ты нам поможешь?
Пуштун кивнул уже увереннее.
– Они здесь?
– Да.
– Где они?
– Вагончик справа. Я покажу…
– Хорошо, пошли…
Они поднимаются с земли. Спецназовцы уже у заграждения.
– Идем.
– Стоп. Надо оставить одного на посту. Иначе заметят при проверке.
Пуштун маленький, тощий. Взгляды останавливаются на Маге, он больше всех похож на пуштуна. В темноте не будет заметно…
– Останешься ты, – решает Борян, – надень его каску. И держи проход…
Один за другим спецназовцы проникают на территорию лагеря. Тихо – контейнеры, дорожки между ними, сетка. Никого нет, но это и нормально. Никто просто так не будет шататься по ночному лагерю. Пропадешь. Афганистан – страна чудес, зашел в кишлак и там – исчез…
Шутка юмора…
– Здесь?
Пуштун закивал.
– Я спрашиваю – здесь…
– А. А.
– Бивень, проверь…
Бивень осторожно подкрадывается к двери. Проверяет… заперто изнутри на висячий замок, но трудно ожидать другого. Их учили вскрывать такие замки простой булавкой – в Кабуле таких замков полно…
Замок щелкает. Бивень осторожно открывает дверь…. тяжелое сопение, духота… спят, паразиты.
Показывает рукой, что чисто, и в этот момент, через всю короткую улочку вспыхивают сразу несколько фонарей.
Подствольных.
– Бросить оружие! Рожей в землю! На три – открываю огонь, два уже было!
Это – свои. И не с одной стороны, а с двух.
Приехали…
Магнитофон, спрятанный в контейнере, старательно воспроизводит звуки обычной солдатской казармы…
Чужие ботинки – у самого лица. Точнее, не ботинки, а чувяки, без задника. У них подошва из нескольких слоев кожи, очень хорошо чувствуешь, что под ногой…
Шаги.
– Что там?
– Ничего, брат, я по малой схожу и догоню…
– Догоняй… Хвала Аллаху, что руси взяли.
– Хвала Аллаху. Они никогда не будут своими в горах…
Шаркающий удаляющийся шаг… журчание… запах мочи.
– Гуфрана-кя…
Сейчас!
Темная фигура поднимается из-под присыпанного камнями одеяла…
– Шайтан!
Удар по голове – готово. Снять накидку, из чужой чалмы сделать кляп. Теперь надо переодеться. Все – до последней шмотки…
Этого – под накидку. Пусть обтекает…
Мага… черт. Если бы я начал стрелять, взяли бы обоих. Кто-то должен был остаться в живых – хотя бы для мести.
Прости, брат…
Темная фигура с автоматом тронулась дальше, догоняя спускающийся цепью небольшой отряд…
Дверь на требовательный стук с легким шипением открылась…
– Что у нас? – Офицер, тот самый, который прикидывался лесничим, там на дороге, стремительно вошел в контейнер.
– Одного не хватает.
– Что?
– Одного не хватает, господин генерал. Мы не видим его.
– Как такое может быть? Он что – ушел с контролируемой территории?
– Не может быть.
– Разрешите?
Генерал повернулся.
– Говорите, говорите.
Оператор пощелкал пальцем по жидкокристаллическому экрану.
– Вариант только один, господин генерал. Он переоделся.
– Переоделся?!
– Так точно. Подстерег одного из наших джихадистов, оглушил, связал, забрал всю одежду. И спрятал свою.
– То есть – он знает про маячок?
– Этого не может быть, – с уверенностью сказал бородатый полковник, – этого просто не может быть.
– Обычно такие слова я слышу, когда кто-то обосрался, и мы теперь в дерьме по уши, – сказал генерал, – любимое оправдание провала. Этого не может быть. Они не могли этого сделать. Это нечестно.
– Это маяк последнего поколения. Даже я не могу его найти, если не знаю, где искать.
– Мог догадаться, – сказал генерал, – в конце концов, мы не самых глупых сюда отбираем.
– Так точно.
– Мы можем его как-то отследить теперь? – Генерал смотрел на оператора.
– Вряд ли. Теперь – он один из них…
Генерал покачал головой.
– Ищите. Он должен быть одиночкой.
– Есть.
– С нами Бог.
– С нами Бог, за нами Россия, господин генерал.
Генерал повернулся и вышел на улицу. Полковник показал своему оператору кулак.
– Давай, работай. Только попробуй не найти. До завтра не найдешь – переведу в Мерв[40], будешь там служить, пока от поноса не загнешься.
Инициатива, как всегда, поимела своего инициатора.
Сам генерал вышел на улицу, огляделся. Маленький городок – контейнеры, почти под крышу засыпанные камнями, маскировочные сетки, часовые в укрытиях, выкопанных в каменной земле и защищенных здоровенными мешками, армированными проволокой, куда входит по нескольку сот килограммов этой же каменистой земли. Совсем как горный аутпост где-нибудь в Афганистане или в персидских нагорьях. Он сам, будучи еще капитаном, строил такие посты и служил на них и даже один раз выдержал штурм, когда у него было двенадцать человек, а на него шла банда Мулло Модада, больше сотни обдолбанных боевиков…
