Дмитрий Минаев - Пацифист
– Погоди, что это? – наконец опомнился Дёмин, когда я испещрил символами и цифрами одну строку и уже было собрался перейти на вторую.
– Формула.
– Физика?
– Скорее, математика. Расчет курса межпланетного корабля.
– То есть, ты сможешь его рассчитать? – в его голосе сквозило неподдельное удивление.
– Ну-у, в ручную это никто не делает, для этого есть компьютер, но командир корабля или штурман должен задать необходимые параметры: пункт назначения, скорость, координаты…
– Тебя что, к этому готовили? С самого рождения?
– Наверное, – пожал я плечами.
Когда жил на Хироне, я об этом как-то не задумывался. Считал, что всё, чему меня учат само собой разумеющимся.
– Но ведь корабль погиб, какой тогда смысл? – изумился Воронцов.
– Корабль считается погибшим, когда уничтожен его ИскИн.
– "Международное космическое соглашение". Какой пункт?
– Два. Четыре. Семь.
– Алексей, я правильно понимаю, что читать ты учился именно по нему?
– Не только, ещё по "Уставу Космического флота Российской империи", "Наставлению космических сил Содружества", "Международному соглашению по освоению космоса"…
– И ты их знаешь наизусть?
– Да.
– Но были ведь исправления, дополнения? – ошарашено вставил Воронцов.
– Я их уже выучил, можете проверить.
– Не надо, я верю! – махнул рукой Дёмин, – Вот что, мне тут такого наплели…
– Но, господин полковник ведь вам говорил,.. – попытался было вступиться за своего шефа капитан.
– Любит Шевчук наводить тень на плетень! Так ему и передай! Я-то думал, ты хочешь поступить к нам на учёбу, – повернулся начальник корпуса ко мне, – Для собеседования было достаточно меня одного, а вот для выпускных экзаменов, да ещё экстерном… Придётся собирать комиссию. Вот только вряд ли я сегодня это сумею.
Начальник корпуса нахмурился.
– Вот что, Воронцов, нечего твоему подопечному на челноке туда-сюда мотаться. Пусть остаётся здесь. Место есть. Переночует в корпусе, посмотрит воочию, какая она, солдатская служба. Вдруг, не понравится. Только уговор, – голос полковника стал строже, – драк не затевать, кадетов не избивать. За такое у нас мигом гонят в шею!
– А у кадет бластеры есть?
– Нет, – удивлённо уставился на меня Дёмин.
– Это хорошо, но попробуют ударить ножом – сломаю руку.
– У нас тут вообще нет оружия, – усмехнулся полковник.
– Что, даже холодного?
– Только учебное. Боевое выдают на стрельбах.
– А-а-а.
Что ж это за армия такая, совсем без оружия?!
Видно искреннее недоумение настолько отпечаталось на моём лице, что Дёмин поспешил добавить:
– Это всего лишь дети. Тебе, кстати, сколько лет?
– Четырнадцать.
– А не рано тебе во взрослую жизнь?
– Я уже давно в ней. С шести. Как из корабля вышел.
– М-да.
– Господин полковник, а не опасно это? Его… такого… в одной казарме с кадетами, – озвучил свои сомнения капитан.
– Я ему верю! – веско бросил Дёмин, – И потом, будущий офицер должен уметь ладить с коллективом, работать с людьми. Заодно и посмотрим, насколько ты взрослый! – это уже мне.
А ничего так помещеньице, миленько. Строго выровненные в два ряда кровати, заправленные лохматыми тёмно-синими одеялами. У изголовья – тумбочки.
– Рота, равняйсь! Смирно! – гаркнул во всю мощь лёгких тот самый прицепившийся ко мне здоровяк, и испуганные кадеты застыли столбиками, кто где, вытянувшись в струнку, лицом к двери, – Господин полковник, докладываю, первая рота находится на отдыхе, старший отделения кадет Провалов.
– А где ваш ротный?
– Я здесь, господин полковник, – появился за нашими спинами новый персонаж.
– Капитан Финистов, вы сегодня дежурите?
– Нет, поручик Галицкий, – отозвался этот русоволосый офицер, такой же стройный и подтянутый, как и Дёмин, только на полголовы повыше, с аккуратной щёточкой усов, которые он, похоже, всячески холил и лелеял.
Этакий поручик Ржевский – гроза женщин, только для полноты образа доломана с ментиком не хватает.
– Я уж собрался уходить, – добавил этот хлыщ.
– Постройте роту, я хочу сделать объявление.
Зазвучали слова команд. Юноши пулей вылетали из углов и строились на проходе. Что интересно, ни одной девчонки среди них не было. Хотя, чего это я туплю, ясное дело, те живут отдельно.
– Кадеты, – обратился Дёмин к строю, – завтра у первого взвода ответственное испытание, надеюсь, они выдержат его с честью. А остальные пусть посмотрят по визору, оценят чужие успехи и ошибки, чтобы сделать соответствующие выводы и не повторять их в дальнейшем. Всё ясно?!
– Так точно! – гаркнули кадеты.
– И ещё. Это – Алексей Серебров, ему тоже завтра сдавать экзамены, так что переночует он здесь. Капитан, выделите ему койку и можете быть свободны, – с этими словами полковник, попрощавшись, удалился.
Кровать тут же нашлась у самой двери, видно это место было самым отстойным.
Что и требовалось доказать. Когда дали команду отбой, рядом зажглась лампа дежурного освещения.
Меня-то это не особенно волновало. Я мог заснуть когда и где угодно, проснувшись точно в назначенное время. Внутренний "будильник" действовал безотказно, тут со мной даже Штирлицу было не тягаться.
Правда, памятуя о том, что нахожусь в условно-враждебном, хотя и слабоопасном окружении, я особо не расслаблялся. И правильно.
Пробудился я за пару секунд до того, как над моей кроватью склонились две фигуры. Не открывая глаз и не шевелясь, я уже во всю их сканировал в тепловом и во всех прочих видах "зрения": наличие оружия, внутренний настрой, резкость движений…
– Спит? – едва слышно произнёс тот, кто стоял справа от койки.
– Т-ш-ш-ш, – прошипел его напарник слева.
– Не дышит. Как убитый, – опасливо проронил самый говорливый.
Его подельник нервно махнул рукой, приказывая заткнуться, а затем в сторону прохода. И оба отступили к задней спинке кровати, где на откидывающемся пластмассовом не то столике, не то сиденье, были аккуратно сложены мои вещи – куртка и брюки. Всё, как у остальных курсантов: штаны внизу, куртка сверху. Под ними носами к проходу притаились ботинки. Футболку и трусы я снимать не стал.
У кадет, правда, сверху были ещё воздвигнуты береты. Почти такие, как у космических десантников, только у тех они были тёмно-фиолетовыми, под цвет формы, а у ребятни – чёрными. Но с такими же серебряными звёздочками рядом с флагом. Серьёзная претензия на крутость, даже очень.
Да, я ведь до этого говорил о фуражках, кителях и галстуках. Так вот, то была парадная форма. Не знаю, повседневная или выходная, но для обычных занятий, а тем более кросса, все переоделись в рыжеватый военный камуфляж. Обувь тоже сменили почти на такие же ботинки, как мои, только чёрного цвета.
Меня эти метаморфозы не особо волновали, тем более, сейчас.
Не дожидаясь, пока злоумышленники осуществят задуманную ими гадость, я резко вскочил на кровати, оказавшись рядом и схватив их за уши. Одного за правое, второго за левое.
– Уй!.. Ё-ё! – в один голос воскликнули оба, стукнувшись лбами.
– Не подскажете, молодые люди, что вы тут посреди ночи колдуете? Да ещё с моими вещами? – зловеще прошипел я, чтобы не будить народ.
– Да мы… Того… Шли мимо… В туалет, – послышалось невнятное бормотание на два голоса.
– А мои ботинки с писсуарами перепутали? – чуть не заржал я в голос.
Не-е, ну надо ж такую хрень придумать.
– Отпусти их немедленно!
А это кто ещё, такой смелый?! О-о, тяжёлая артиллерия пожаловала. Тот самый кадет Провалов, что так усиленно ищет приключений на свою задницу.
А-а, так ведь и пойманные мной злодеи из его шайки. Это со всей этой бандой я столкнулся там внизу, в вестибюле. И эта сладкая парочка была вместе со всеми.
Я отпустил добычу, чтобы освободить руки, а то, мало ли…
– То-то же.
Э-э, не понял юмора! Этот пёс что, решил, что я его испугался?!
– Слышь ты, фельдмаршал…
– Я те не фельдмаршал, а Провалов Александр Юрьевич.
– Хрен какой… Александр Юрьевич, – передразнил я его, старательно коверкая слова.
– Ты… ушастый, – змеем подколодным прошипел кадет, – Если б не завтрашний кросс…
– Да нет проблем, – звучно шлёпнул я кулаком правой руки по раскрытой ладони левой, – Наваляю и тебе, и всем желающим. Хоть сейчас, хоть завтра… Могу и попозже.
– А валялка не порвётся? – пришёл на помощь товарищу другой шкет, рыжеватый, тот самый, что ловил отброшенную мной белобрысую "принцессу".
– Даже не надейся… Есть, правда, одна проблема.
– Какая же? – выпалил рыжик, пока здоровяк только собрался открыть рот.
– В отличие от вас, салаг, – при этом слове слушавшие нас, навострив уши, кадеты зашумели, – я на службе. Видишь, – с этими словами я вполоборота повернулся к свету, расправив на груди выданную на звездолёте форменную синюю майку с надписью по верхнему краю эмблемы союза "Содружество демократических государств", а снизу – "Уильям Ледлоу".
