Острогин Макс - Мертвецы не танцуют
Похоже, действительно похоже, только шпиль набок завален.
– Дальше смотри.
На нижней картинке блюдо уже совсем обрушилось на город, и из него выбирались треногие существа наперевес с оружием, которое весьма напоминало наши мазеры.
Эти зеленые ребята мне совсем не понравились.
На последующих страницах мои опасения подтвердились – зеленые типы занялись всевозможными безобразиями. Врывались в дома и отстреливали в них местных жителей, поджигали спящие селения, уничтожали армейские подразделения, и никто людям не мог помочь.
– Так оно все и было, – сказал Курок. – Это они, я читал, у них тактика как раз похожая. Сначала они захватывают мозг, – Курок постучал себя по голове. – Всех, кто находится у власти – они их захватывают. А потом уже тарелки прилетают. Зависают над самыми главными мировыми городами – и начинают бомбить. Ну а когда все бомбы уже сброшены, они сами вылазят. Видишь там такой, с глазами? Настоящий трупер.
Похоже, на самом деле – на одной из картинок по городской улице шагало чудовище. Черное, с гнилыми большими глазами, трупера весьма и весьма напоминавшее.
– Они прилетели и упали, и давай всех убивать… Кто успел, тот спрятался, кто не успел, тот погиб. Ты посмотри, там на странице картинка покрупнее, вот…
Курок открыл страницу, где космический диск цеплялся за островерхий дом со шпилем и от этого начинал гореть.
– Все в точности! – Курок тыкал пальцем то в бумагу, то в небо. – Это оно и есть. Пришельцы летели мимо, зацепились за острие, повредили корабль и упали с разбега. Вот прямо сюда! Никогда не думал, что это… Правда.
Курок выглянул в дождь и стал всматриваться в пелену.
Никакого пришельческого корабля там не было. Дома. Руины то есть. И хмарь, через которую едва просвечивали и тут же исчезали силуэты других, далеких зданий.
– А где тарелка? – спросил я. – Обратно улетела?
– Не, взорвалась. Я расскажу, как все случилось. Пришельцы зацепились и упали – бамц. Они вышли и стали осматриваться. А наши по ним стрелять стали!
Курок кивнул в сторону дома-банки с колоннами.
– А пришельцы в них!
Он указал на вход в зоопарк. Бесформенные камни с оплавленными краями. Действительно, похоже, что стреляли из какого-то небывалого оружия.
– Стреляли-стреляли, а тарелка взорвалась. И из нее все и высыпалось – вся гадость эта. Жнецы, медузы всякие, зараза. Тут метро рядом проходит.
Курок указал за спину.
– Наши хотели всю эту гадость пожечь, а она в метро унырнула. И все – распространилась! Метро – оно везде, сам знаешь, во все дома, под всеми улицами идет. Умные люди предлагали еще раньше бетоном залить, чтобы не лезло оттуда ничего, но нет, не успели…
Курок закашлялся.
– Не успели… Хотели газ пустить, а тоже не успели, вот и получилось. Люди спали спокойно, а тут к ним прямо в дом и влезало… Вот весь город и уничтожили, сразу, за одну ночь. Все сходится, погляди! Дом похожий, все похоже, даже звезда. Вот! Да ты посмотри!
Курок сунул книжку мне под нос.
И правда, звезда была. На картинке. Примерно такая же, как здесь. Что-то он разволновался.
– Отсюда все пошло, – Курок кивнул на улицу. – А я думал, сказка… Совпадение просто удивительное. Может, пойдем уже?
Курок поежился.
– Хотя кто ж в дождь ходит? Подождем?
– В дождь как раз и ходят, – возразил я. – Дождь следы хорошо смывает.
– Следы это важно.
– Не только наши, но и этих. Которые тут живут. Забыл, мы должны их обнаружить.
– Да, обнаружить… Тут должны быть следы.
Я оглянулся на высотку. Если погодная установка там, то они нас уже заметили – там наверняка круглосуточная охрана. Поэтому лучше сыграть под лопухов, они нас заметят, а потом…
Потом как-нибудь разберемся. А пока побродим, пусть сами проявят себя.
Мы выбрались из вертолета и направились ко входу в зоопарк.
Приятно ходить в дождь. Легко как-то, особенно после этой жары. Гомер рассказывал, что есть страны, в которых почти всегда идет дождь. И люди в этом дожде живут, настолько привыкли, что уже не замечают, и работают, и спят под дождем, даже крыши над домами не ставят. Хотя теперь, наверное, нет больше этих стран.
– Теплый… – Курок подставил лицо под капли.
– Поспешай, теплый.
В лаз, который когда-то был входом, не сунулись, обошли справа. И сразу увидели яму.
Наверное, пруд. Довольно большая яма, заросшая травой и хилым кустарником, глубокая. Вода ушла. Мы потянулись направо, по набережной, заросшей сухой травой. То и дело мы запинались за небольшие, позеленевшие фигурки из меди, изображавшие животных, но только ненастоящих, то ли древних, то ли вообще выдуманных, с крыльями, с зубами, со щупальцами. Еще из травы торчали кости, ребра каких-то больших зверей, их причудливые черепа и желтые когти, Курок подобрал острую белую кость и стал размахивать ею, как саблей.
– Что-то не видно никого, – сказал он. – Хотя вряд ли все вот так на виду…
– Потерпи, – посоветовал я. – Те, кому надо, сами нас найдут.
– Я-то потерплю, только вот… Мне бы…
Он уставился во мглу.
– Что тебе?
– Зоопарк посмотреть, – выдохнул Курок. – Я читал про зоопарк, тут животные в клетках жили.
Животные жили в клетках, от них ничего не осталось. Ни от животных, ни от клеток. Ни решеток, ни небьющегося стекла, ни механических тигров-проводников, рассказывающих посетителям про повадки зверей и называющих каждого правильным именем.
Мы двинулись вдоль, переступая через высохшие деревья и вывороченные камни.
Большая община, так Япет говорил. Технически развитая. Погодой управляют… Нет тут никого. Никаких больших общин. Любая община обустраивает вокруг себя местность. Засеки, ловушки. Да хотя бы отходы. Что-то должно быть.
Человек оставляет след, люди тем более. Пыль, прах, запустение. Или они маскируются, или…
Надо высотку проверить.
Курок вертел головой в два раза чаще обычного, шея у него щелкала, но хруст не мешал ему болтать, рассказывать то есть:
– Раньше тут зверей было… Их было очень, очень много. Животные из Америки, из самой Австралии, и даже Бео-вульф, первая собака, рожденная на Луне, твой тезка, она тоже жила здесь. Потом стала Вода и все животные, кроме белых медведей, утонули. А медведи выжили, потому что были привычны к холодной воде. Но при этом они все здорово озверели и сожрали всех служителей. А когда Вода ушла, медведи вырвались в город, им было что поесть. Потом их все-таки перебили…
Я увидел страуса. Он стоял на берегу высохшего пруда, настоящий страус, хотя не исключено, что и цапля, они вроде бы похожи…
– Решили переделать всех животных в роботов, – продолжал рассказывать Курок. – И уже приступили, а потом началась свистопляска и… Не совсем получилось. Но люди все равно приходили смотреть на животных, потому что они все-таки выглядели почти как живые. Только лучше. Их можно было не кормить, отключать на ночь и ремонтировать по мере необходимости. И всем эти животные очень нравились. Потому что их позволялось гладить, и они улыбались детям…
Курок болтал. Достал кусок табака, сказал, что это последний, не хочу ли я попробовать, я отказался, тогда он запихал табак в рот, стал жевать и одновременно умудрялся рассказывать про механических зверей.
Наверху, далеко за тучами прогремело. Гроза. Первая за этот год. А раньше они часто случались. Как заводилась на земле какая погань, так сразу и гроза в этом месте. И молнией всю нечисть враз выжигало. Поэтому погань гроз боялась, а добрые люди, наоборот, открывали навстречу стихии и окна и двери. Даже сам воздух в грозу считался целебным, вливался в дома и уничтожал зловредных бактерий.
А сейчас грозы редки. Особенно здесь. Япет говорит, что из-за воды. Вода, как и огонь, чистая стихия, это всем известно. Героев, если от них хоть что-нибудь осталось после смерти, или топят, или сжигают. Сжигать предпочтительнее, но и топить тоже вполне себе ничего, можно. Вот Вода – она ведь тоже хотела мир отчистить, как уже раньше неоднократно случалось. Но в этот раз погани завелось так много, что даже Вода не справилась. И тогда она ушла под землю. И в лесах ее мало, редко где ручей, река или озеро, болота в основном. А тут и подавно. Прячется вода. И гроз нету. Они тоже прячутся. В облаках, а может быть, в космосе.
Небесное электричество, его почти не осталось, не хватает даже на нормальный гром.
– Громовых вышек мало… – вздохнул Курок. – Громовые вышки раньше везде ставили, а теперь мало. Вышки притягивали грозы, молния била в штыри, а потом по проводам в землю. Очень мудро все было придумано. Дело в том, что в земле все время заводятся разные твари. Личинки, куколки, икра бегемотов, они все там, сидят со своими жвалами… И если землю не бить периодически молниями, то вся эта дрянь вылазит, вылазит, вылазит… Вот везде вышки и ставили. Или в колокола еще звонили, звон, он тоже личинок истребляет. А сейчас вышек мало…
