Ив Престон - #Потерянные поколения
– Я сейчас наблюдал за твоей тренировкой. Это… завораживает. Но ты все еще зациклена на том, чтобы контролировать себя. Тебе порой не помешает немного… потерять голову. – Виктор хмыкает и вдруг неожиданно интересуется: – А о чем ты задумалась под конец?
Вопрос сбивает меня с толку, и я чувствую тепло смущения на лице. Хорошо, что румянец у меня обычно не слишком заметен.
Не говорить же, что именно о нем и думала.
– А… что такое? – говорю я, отчаянно пытаясь принять независимый вид. – Что-то не так?
– Я выставил скорость атаки мишеней почти на максимум, – помедлив, признается Виктор. – Ты даже не заметила! – восклицает он.
А ведь действительно, не заметила. Слишком глубоко ушла в свои мысли.
– Во время собеседования я чуть было не сказала «спасибо, командор Нестор, что не выдали меня за взлом Архива», – вдруг признаюсь я и тут же внутренне сжимаюсь, жалея об этом. Ох, не стоило напоминать об Архиве.
– И что же тебя остановило? – другим, серьезным голосом спрашивает Виктор.
– Узнала лицо, но не узнала человека, – коротко отвечаю я.
– О. – Виктор улыбается. – Я упростил тебе задачу, – говорит он, показывая на свои волосы, в которых виднеются красные пряди. – Это не оставит тебе ни малейшего шанса с кем-то спутать меня в следующий раз.
Его улыбка слишком заразительна, но вопрос, звучащий все это время у меня внутри, позволяет не поддаться ей, не улыбнуться в ответ, и я все-таки решаюсь произнести его вслух:
– Там, у Кондора – почему тебе было надо, чтобы я промолчала? – спрашиваю я, чувствуя себя так, словно в темноте пытаюсь пройти по незнакомому помещению, делая маленькие шаги, причем каждый – вслепую и в ожидании препятствия, которое вот-вот должно возникнуть на пути.
– Гектор, – звучит короткий ответ. – Его любопытство не имеет границ. – Виктор разводит руками. – Ты же не хочешь, чтобы кто-то знал, при каких обстоятельствах мы встретились в Архиве?
– Кондор, думаю, оценил бы, – невольно улыбаюсь я, подумав об этом, улыбаюсь совершенно неуместно.
– Да, это вполне в его духе, – кивает Виктор, улыбаясь вслед за мной. – Он не слишком-то уважает правила, несмотря на то, что половину из них придумал сам.
– Он не похож на других представителей Нулевого поколения, – замечаю я. – Совсем не похож.
– Да, он от них отличается. – Виктор вздыхает. – Кондор – бывший летчик, и я слышал, что он из семьи ретроградов… Была в Арголисе такая община, которая отрицала технологическое развитие, предпочитая сохранять традиции и образ жизни Старого Мира. Многие приближенные к Совету недолюбливают Кондора. Как Стратег он имеет много власти, ведь только он способен привести нас домой. Но его мнение порой расходится с мнением Совета, а Министр всегда поддерживает Стратега, вот Совету он и не нравится. – Он вдруг улыбается вновь. – Кондор ведь раньше и с рекрутами работал, но Советник Анна как-то устроила скандал, почти на пустом месте…
– Эта мегера всем и каждому говорила, что я психически неуравновешен и меня нельзя подпускать к юным рекрутам с неокрепшими мозгами. А ведь я всего лишь отказался разделить с ней ужин.
Виктор застывает, услышав у себя за спиной голос Кондора, и его глаза округляются. Выглянув из-за остолбеневшего Виктора, я вижу Кондора, который стоит у полигона с какой-то коробкой в руках. Виктор медленно оборачивается.
– Не думал, что ты такой сплетник. – Кондор ставит коробку рядом с экраном управления полигоном и вновь поворачивается к нам. – Как не стыдно! А еще командор. – Он цокает языком, с неодобрением качая головой. В его глазах пляшут смешинки. – Отделай его как следует, пташка. Я на твоей стороне! – восклицает он, салютуя мне сжатым кулаком, и идет к выходу.
Виктор провожает Кондора недоумевающим взглядом, затем поворачивается ко мне. Я едва успеваю спрятать смешок в ладони.
– Теперь и тебе знакомо неловкое чувство, когда кто-то подкрадывается со спины, – не удерживаюсь от подначки.
– Впервые вижу Кондора в таком настроении. Да и свой уровень он редко покидает… Эй, когда это ты успела заделаться пташкой? – спрашивает он в легком замешательстве.
Я пожимаю плечами.
Виктор вновь смотрит в сторону выхода.
– В этом слове умещается все, что имеет значение для Кондора, – поясняет он. – Птицы, самолеты и люди, которыми он дорожит.
– Кажется, спарринга не избежать. – Я становлюсь в стойку. – Тебе понадобится оружие.
Усмехнувшись, Виктор взмахивает рукой, и у его ног появляется шест. Я упустила из виду, что на его правой руке – перчатка Дирижера.
– Поддаваться не буду, – говорю я, внезапно нападая, стоит ему только встать в стойку. – Уж простите, командор, – добавляю я, и Виктор оказывается одной ногой за пределами полигона.
– Мы с братьями тоже, знаешь ли, не за красивые глаза звания получили, – парирует Виктор и доказывает это, атакуя. Он быстрый, но не быстрее меня. Однако ему все же удается первым открыть счет: его шест застывает, касаясь моего бедра.
– Неплохо, – говорю я с улыбкой. – Может быть, ты действительно заслужил свою эмблему… – Мы расходимся.
– А что насчет твоего Знания? – Виктор замирает напротив меня. – Давай же, порази меня.
Виктор оказывается хорош и в защите – мне требуется достаточно много времени, прежде чем удается пробить ее.
– Это впечатляет, – говорит Виктор нарочито скучающим тоном, когда мой шест застывает у его плеча, – но я все еще не поражен.
Ах вот как.
– Знаешь, в чем преимущество хорошего самоконтроля? – Я смотрю ему прямо в глаза.
– И в чем же? – Виктор в свою очередь смотрит на меня очень внимательно, его взгляд сбивает с толку, и на мгновение я даже забываю, что собираюсь сделать.
– Со временем… контроль распространяется и на других, – говорю я. Легкое движение, почти минимум усилий, и Виктор оказывается на полу, потеряв равновесие.
– Погоди-ка, – говорит он, скосив глаза на мою руку, застывшую у его лица с зажатым шестом. – Что это?
Он касается моего шеста рукой в перчатке, и шест осыпается. Игнорируя мой негодующий возглас, Виктор, поднимаясь, перехватывает мою руку и осторожно расправляет сжатую кисть, поворачивая тыльную сторону перчатки к свету. Только сейчас я вспоминаю, что в зале мы не одни, что вся тренажерная зона заполнена курсантами. Боюсь, к слухам, что ходят у меня за спиной, может добавиться еще один – об особом расположении со стороны одного из командоров.
– Узнаю работу Валентины, – говорит Виктор. Вот что привлекло его внимание – тиснение на левой перчатке, совсем небольшое, повторяющее рисунок тигра на моей боевой форме.
– Он напоминает мне, зачем я здесь, – тихо говорю я, встречаясь глазами с Виктором.
– О, этот символ подходит тебе как никому другому, – его взгляд возвращается к перчатке.
– Почему? – спрашиваю я в замешательстве.
– Это же гепард, – говорит Виктор как само собой разумеющееся.
– А мы все время думали, что это тигр, – говорю я едва слышно.
Виктор качает головой:
– Самое быстрое животное для самой быстрой девушки Корпуса. – Он улыбается. – Никому не угнаться за гепардом, как и за тобой.
У меня возникает странная догадка, мимолетное подозрение. Что, если сейчас он говорит вовсе не о показателях моей реакции?
– Просвет, – предполагаю я, и выражение лица Виктора меняется, почти неуловимо, всего лишь на мгновение, но мне этого достаточно. Отшатнувшись, я высвобождаю руку. – Откуда ты знаешь о Просвете?!
– Тише, – Виктор поднимает руки в защитном жесте, – тише, нас же могут услышать. – Он оглядывается по сторонам, немного нервно. Убедившись, что мой возглас не привлек ничьего внимания, он вновь поворачивается ко мне. – Тебе ничто не угрожает. Я сделал так, что о твоих прежних ночных прогулках никто не узнает…
– Но знаешь ты, – выдыхаю я, запуская пальцы в волосы. – Сначала Архив, теперь это…
В мыслях – панический беспорядок. Как вышло, что все, что может заставить Корпус усомниться в моей благонадежности, связано с ним? Как это возможно?!
– Как видишь, я хорошо обращаюсь с твоими секретами, – спокойно говорит Виктор.
Секреты. Это слово действует на меня, как удар током. Я замираю, пораженная одной-единственной мыслью.
– Почему ты помог мне в Архиве? – шагнув вперед, едва слышно выдыхаю я, напряженно всматриваясь в его лицо. Со дня нашей первой встречи прошло уже немало времени, а этот вопрос до сих пор не дает мне покоя, и вот теперь я могу получить на него ответ, мне нужно знать…
Виктор долго смотрит на меня в упор. И его взгляд явственно говорит о том, что мне не услышать ответа; этот взгляд говорит о собственном, глубоко спрятанном секрете Виктора, делиться которым он не намерен.
– Ты странная, – наконец тихо произносит он. – Когда тебе помогают – нужно говорить спасибо, а не выпытывать причины.
