Тепла хватит на всех – 2 - Сергей Котов
Закатить тележки через щель не получилось, так что мы сначала перетаскали весь груз в первый зал вручную. А уже потом поставили их на бок и таким образом смогли затащить внутрь.
Можно было бы остаться в первом зале. Организовать здесь оборону на случай, если нас всё-таки обнаружат. Но Минлэр, посовещавшись со своими подчинёнными и с Трумбэлом предложил двигаться дальше, в один из проходов.
Немного поколебавшись, я поддержал этот план. Единственное, что ограничивало время нашего пребывания в пещере — это заряд электрических батарей в немногочисленных фонариках, которые мы взяли с собой.
Подземелье
Самая большая опасность, которая теоретически может подстерегать в пещерах — это воздух. Точнее, его состав. Горючие газы, окись углерода и прочие неприятности, которые не так просто заметить.
Пока снаружи был день, специалисты, которые оказались среди заключённых, соорудили что-то вроде кустарных газоанализаторов. Они сначала развели в стеклянной ёмкости небольшое количество каустической соды, которая нашлась среди припасов. Потом нарезали полоски из плотной белой ткани, которая использовалась для защиты припасов от палящего солнца, и некоторое время вымачивали их в получившемся растворе. После этого два парня, соблюдая все возможные меры предосторожности, вытащили эти полоски наружу и высушили их на горячих камнях.
«Если покраснеет — значит, угарного газа много, — объяснил Трумбэл, когда Лаймиэ обратилась к нему с вопросам насчёт этих приготовлений. — Придётся уходить».
Высушенные полоски повесили на небольших столбиках, сделанных из походного инвентаря, в главном зале, в крайнем правом проходе и во втором зале, где было решено разбить главный лагерь — потому что там оказался самый ровный пол, и его не надо было чистить от каких-то завалов, присутствовавших в других залах.
Дежурные раз в час обходили пещеру с электрическими фонариками и проверяли полоски.
Однако, учитывая ненадёжность этого кустарного метода, для контроля за атмосферой использовался и другой метод. Двое часовых, которые сидели на посту у входа в пещеру, в замаскированной позиции снаружи, перед сменой контролировали состояние сменщиков.
В пещере было прохладно. И если поначалу это обстоятельство казалось даже приятным, то ближе к ночи низкая температура начала становиться проблемой. Несмотря на контроль, ни о каких кострах, разумеется, и речи не могло идти — слишком опасно. Поэтому приходилось кутаться в то, что люди взяли с собой. Были ещё небольшие циновки из сушёных водорослей, которые централизованно запасли для ночлега в пустыне. Они стали настоящим спасением — иначе ночевать бы пришлось на голом холодном камне.
Но в целом, со своей своеобразной одеждой, я оказался далеко не в выигрышном положении. Да, белая накидка, которую я использовал как защиту от солнца, сохраняла какое-то время тёплый воздух внутри, если стараться не двигаться. Однако не слишком долго. Так что я предпочёл активность.
Когда температура опустилась до такой степени, что изо рта начал идти пар, я начал двигаться. Разминаться.
В пещере не было постоянного света. Фонарики включали только на время смены караулов и контроля полосок, ради экономии батарей. И в полной темноте, должно быть, мои пыхтения и сопения во время отжиманий и приседаний могли вызвать некоторое беспокойство соседей. Но мне было плевать.
Такие разминки приходилось делать каждые десять-пятнадцать минут. Иначе холод становился совсем уж невыносимым. Я даже хотел попроситься в дозор, чтобы выйти наружу, надеясь, что там не настолько холодно. Но Вася отговорил меня. «Мы в пустыне, — сказал он. — На дне ущелья может быть ещё холоднее, чем здесь!»
Осознавая, что утро я встречу в полном изнеможении, я малость приуныл. И тут на помощь пришла Лаймиэ.
Я ощутил её присутствие рядом, когда собирался вставать на очередной сет «разминки».
— Мучаешься? — шёпотом спросила она.
— Есть немного, — неохотно признался я.
И в тот же момент почувствовал, как на меня опустилось что-то шуршащее и почти невесомое.
— А ведь мог бы попросить о помощи, — сказала Лаймиэ, устраиваясь со мной рядом.
Она прижалась ко мне. Я поднял руки и обнял её, неожиданно обнаружив, что её комбинезон оказался расстёгнут. В этом не было ничего эротического. Она сделала это, чтобы эффективнее отдавать своё тепло.
— Это термоодеяло, — так же шёпотом продолжала она, укутывая нас поплотнее. — Оно отражает инфракрасные волны и непроницаемо для воздуха. У каждого пилота в комбинезоне есть такое, вместе с аптечкой.
— У нас есть такие же, — ответил я. — Спасибо.
— Не жди в следующий раз. Хорошо? Если я могу чем-то помочь, говори сразу. Вдвоём всегда легче.
— Хорошо, — пообещал я.
Холод постепенно отступал. Накатывала сонливость. И в какой-то момент я перестал ей сопротивляться.
Мне редко снятся сны. И это, пожалуй, хорошо — я не слишком хочу сталкиваться со многими вещами, которые скрываются в глубинах моей памяти. Не хочу отпирать двери, которые с таким трудом тщательно закрыл на замок и запечатал.
Но этот сон мне, скорее, нравился. В нём было тепло. Я лежал на берегу ласкового моря и смотрел на горизонт. Там, вдалеке, шла вереница торговых кораблей. Я знал, что они направляются в Новороссийск.
— Их так много! — удивилась Лаймиэ.
Она рядом со мной лежала на песке. Над нами нависала известковая скала. «Значит, мы где-то рядом с Геленджиком», — сообразил я. И только потом осознал, что вижу Лаймиэ на Земле.
— Конечно. Порт большой!
Я приподнялся на локтях и посмотрел на неё. Она улыбалась. Её кожа стала бронзовой от загара, а сложение, пускай и остающееся могучим по земным меркам, всё-таки стало более изящным. «Похоже, мы здесь давно. Да, Вася?» — мысленно спросил я. И не получил никакого ответа.
Меня это расстроило. Я вздохнул и снова посмотрел на горизонт. Где-то закричала чайка. Лаймиэ посмотрела в ту сторону, прикрыв глаза от прямых солнечных лучей.
— Птицы. Это лучшее, что есть на Земле! Разве не чудо? — сказала она.
— Пожалуй, — согласился я.
— Но вот ваши насекомые… это бр-р-р-р!
Я рассмеялся.
— Но их не бывает зимой, — продолжала Лаймиэ. — Они не могут двигаться, когда холодно. Возможно, я могла бы полюбить здешнюю зиму. Скажи, она ведь скоро наступит?
Я посмотрел на небо. Его глубокая синева вдруг выцвела, подёрнулась серой дымкой. А потом пошёл мелкий снежок. Тепло стремительно
