Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов
Глава 13
Глубоко вздохнув, я посмотрел на дымящиеся руины амбара и остатки нашего частокола. Итальянец, а то, что это был именно он я не сомневался, чистенький и аккуратный, как придворный франт, выглядел нелепо посреди этого разгрома.
Он продолжал переводить взгляд с обезглавленного трупа Химеры на нас с девушкой, покрытых копотью и кровью. Нужно было действовать быстро — я чувствовал запах горящего сена, который усиливался с каждой секундой.
— Василиса, — повернулся я к ней, отметив, как жуткие синяки начали проступать на её шее, — развлеки нашего гостя. Расскажи ему, куда он попал. А я займусь пожаром.
Она кивнула, с трудом поднялась на ноги и, стараясь держать осанку, пошла к итальянцу. Выходило плохо, похоже, тот упырь забрал у неё немного жизненной энергии. Я заметил, как она незаметно коснулась рукой горла и поморщилась от боли.
Захар выскочил из-за угла ближайшего дома, размахивая руками, будто пытался взлететь.
— Барин, барин! — воскликнул он. — Ведра принесли, цепочку к колодцу строим.
— Отлично, — кивнул я, — но пожар я беру на себя. Лучше проследи за разбором завалов. Под обломками могут быть люди. И отправь кого-нибудь собрать останки той твари, — я кивнул на Химеру. — Сожжём позже, когда с пожаром справимся.
Коснувшись своего дара, я потянулся к ближайшему колодцу. Благодаря стихийной склонности к Земле и Металлу, я не был особенно силён в нужной мне магии, но сейчас требовалось не мастерство, а грубая сила.
Энергия потекла сквозь меня, превращаясь в заклинание Бурлящий поток. Моя рука нагрелась, будто я опустил её в тёплую воду, а из колодца вырвалась стылая струя, с шипением устремившись к горящим руинам. Использовать имеющуюся жидкость было дешевле по энергии, чем создать её с нуля.
Пламя зашипело, как сотня уличных котов. Я направлял поток вдоль кромки огня, отрезая ему пути распространения. Дым и пар окутали площадь, заставив меня закашляться. Я продолжал удерживать заклинание, пока пожар не прекратился.
Через несколько минут я услышал крик Захара:
— Господин! Там баба Ефросинья! В беде!
Я направился к источнику звука. Старый слуга и двое других мужчин осторожно пытались поднять секцию обрушившейся стены амбара. Под ней виднелась женщина, лежавшая без сознания. Судя по положению её руки, открытый перелом — белая кость торчала сквозь рассечённую кожу, а вокруг расплывалось тёмное пятно крови.
— Осторожно, по моей команде, — проинструктировал я. — Раз, два, взяли!
Мы сняли секцию и отбросили в сторону. В нос ударил запах палёной одежды и волос. Селянка вначале не подавала признаков жизни, но слабое движение груди привлекло мой взгляд.
— Надо срочно Агафью звать! — крикнул кто-то из селян.
— Теперь у нас есть доктор, — я повернулся, ища глазами итальянца.
Не успел закончить фразу, как тот уже оказался рядом. Его чистое пальто осталось где-то позади, рукава белоснежной рубашки закатаны. Он стремительно опустился на колени рядом с женщиной, мгновенно оценивая ситуацию.
Сперва он воскликнул что-то на итальянском, а затем, заметив наши недоумённые взгляды, перешёл на русский:
— Дыхание слабое, но она жива! Нужно немедленно обработать рану и остановить кровь. Mamma mia, в каких условиях приходится работать! — он энергично жестикулировал, говоря с сильным акцентом. — Воды! Чистой, горячей! И чистые тряпки, много-много! Спирт! У кого-нибудь есть спирт?
Я отметил про себя, что замешательство доктора полностью исчезло при виде пациента. Он действовал уверенно, почти автоматически, как будто всю жизнь провёл на поле боя.
— У мельника есть водка, — проговорил один из крестьян.
— Примитивно, но действенно! Принесите, быстро, — скомандовал итальянец, не отрывая взгляда от раны. — И мой чемодан! Святые небеса, без него я как рыба без воды!
Василиса, которая подошла следом за доктором, уже бежала за саквояжем. Я отправил одного из жителей за водкой, а сам опустился рядом с иностранцем.
— Вы, стало быть, тот самый врач, — утвердительно бросил я.
— Джованни Марко Альбинони, — ответил он, не глядя на меня, осторожно ощупывая голову пострадавшей. — Я не просто врач. Я — великий хирург! А теперь тихо, мне нужно сконцентрироваться.
Василиса принесла чемодан. Доктор щёлкнул замками и открыл его, извлекая инструменты, стерильные бинты и какие-то склянки. Его руки двигались с удивительной быстротой и точностью.
— Перелом открытый, но чистый, — комментировал он свои действия, обрабатывая рану. — Буду вправлять немедленно. В Венеции мы используем анестезию, но здесь… придётся по старинке. Держите её крепче, когда очнётся — будет больно.
Я и ещё двое крестьян надёжно обхватили женщину. Доктор облил руки водкой, затем взялся за сломанную конечность.
— Сначала очистим рану от загрязнений, — объяснял он, работая пинцетом с ловкостью фокусника. — Крупных инородных предметов нет… Потом дезинфицируем. На счёт три я вправлю кость. Uno, due, tre!
Резкое движение — и кость вернулась на место. Женщина вскрикнула, очнувшись от боли, но мы крепко держали её.
— Bene, bene! — Итальянец улыбнулся. — Репонируем ткани и не забыть, конечно, про дренаж, — покопавшись, он извлёк из чемодана трубку и умело поставил её в самый глубокий участок раны. — Теперь фиксация. В академии мы использовали особые составы, затвердевающие при контакте с воздухом, но… — он покачал головой. — Придётся импровизировать. Нужны прямые дощечки и чистые тряпки.
— Захар, организуй, — кивнул я своему слуге.
— Вот здесь мы накладываем шину, — вскоре продолжал комментировать доктор, работая с невероятной скоростью. — Фиксируем плотно, но не перетягиваем — циркуляция крови должна сохраняться. Швы наложу после стабилизации состояния. Нельзя допустить заноса инфекции.
Удивительно, но его болтовня не мешала работе — наоборот, казалось, что она помогала ему сохранять концентрацию. Наблюдая за его манипуляциями, я понимал, что передо мной настоящий мастер своего дела.
Через двадцать минут всё было закончено. Женщина, хоть и бледная от боли, была в сознании. Перелом зафиксирован, рана перевязана.
— Нужен покой, много жидкости и следить за температурой, — сказал доктор, вытирая руки. — Смена повязки через день. Если появится жар или рана покраснеет — немедленно звать меня. Santa Madonna! Я однажды спас князь с меньшими шансами на выживание, а теперь лечу переломы крестьянам!..
И будешь лечить их, пока не отработаешь каждую вложенную в тебя копейку.
Селяне осторожно подняли женщину и понесли в ближайший дом. Я протянул руку итальянцу.
— Боярин
