Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
«Не могу согласиться», – подумала Эрида, прикладывая все усилия, чтобы сохранять невозмутимость. Она долгие годы мечтала выставить свои легионы против конницы императора Бхара, одержать победу и стать самой могущественной правительницей в этом мире.
Эрида снова посмотрела на Харрсинг, вглядываясь в морщины на ее лице. Ей было не меньше семидесяти, и она не раз становилась как мамой, так и бабушкой. Ее отпрыски жили в каждом королевстве этого мира.
Леди Харрсинг ответила прямым взглядом, позволяя рассматривать себя.
– Но мне бы хотелось увидеть кое-что другое, – добавила она, взглянув на живот Эриды.
Королева выдавила из себя сухой смешок. Ей хотелось поддразнить Беллу за столь личный комментарий, но она сдержалась. На них смотрело слишком много глаз, а сплетни по дворцу разносились мгновенно.
– Леди Харрсинг! – воскликнула Эрида шокированным тоном. Она надеялась, что легкого упрека хватит, чтобы подавить ее любопытство.
Служанки, которые подготавливали вечернее платье, замедлились, уставившись на них во все глаза. Эрида чувствовала себя запертой в клетке львицей, на которую глазеют более слабые звери.
К облегчению Эриды, Харрсинг не стала настаивать. Лишь подняла руку в знак капитуляции.
– Задавать неловкие вопросы и говорить невпопад – привилегия старости, – сказала она с легкомысленной улыбкой. Как и королева, она тоже носила маску.
Но Эрида смотрела сквозь нее и знала наверняка, что Белла Харрсинг на самом деле хитрый политик – женщина, которая уже много десятилетий удерживает свое положение при галлийском дворе. В то время как лорд Торнуолл командовал армиями, Белла вела свою войну на не менее опасном поле сражения, коим являлся королевский дворец.
– Я – мать целого королевства, а теперь еще даю жизнь новой империи, – громко провозгласила Эрида. – Не сомневаюсь, что на данный момент этого достаточно.
– На данный момент да, – отозвалась Харрсинг, согласно кивнув. Но глаза ее пронзительно сверкнули. – Только на данный момент.
Эрида медленно кивнула в ответ. Она понимала, что Харрсинг имеет в виду, но не может сказать напрямую в присутствии чужих глаз. Даже сейчас, когда в руках Эриды Галландской была вся власть этого мира, леди Харрсинг по-прежнему пыталась ее оберегать. Сердце Эриды благодарно сжалось.
«Как бы сильна я ни была, надо сделать так, чтобы лорды не сомневались в стабильности королевского рода, – подумала она. – А для этого мне нужен наследник, которого я смогу посадить на выстроенный мною трон».
– Необычная выдалась зима, – пробормотала Харрсинг, обернувшись к окнам. К ним медленно подступала темнота, которую пронзали лишь городские огни. – Говорят, на юге выпал снег, а на севере полыхает пожар.
«Пожар. Джидаштерн». Эрида замерла, борясь с подступающей тревогой.
– А еще небо, – забывшись, выдохнула одна из фрейлин.
– Что не так с небом? – резко спросила Эрида.
– Вы наверняка замечали, Ваше Величество, – ответила девушка, не смея посмотреть королеве в лицо. – Иногда оно становится красным, как кровь.
– Красным, как победа, – строгим тоном исправила ее Эрида. – Красный – цвет могучего Сайрека, бога – покровителя Галланда. Возможно, это он улыбается нам с неба.
Когда нижние платья были сняты, Эрида подошла к просторной медной ванне, стоящей у огня. С тихим урчанием погрузившись в горячую воду, она почувствовала, как усталость от долгого путешествия медленно стекает с ее кожи.
Леди Харрсинг сидела на том же месте, словно величавая птица, приглядывающая за королевой.
– Час, и ни минутой больше, – напомнила ей Эрида и запрокинула голову назад, чтобы служанки вымыли ее волосы. – Я только что вернулась в столицу. Посол Салбхай не может принять мой ранний уход за грубость, ведь так? К тому же почему бы ему не продолжить пир с другими дипломатами? Лорд Малек и лорд Эмрали наверняка будут вне себя от радости, если им представится возможность развлечь темурийского посла.
В глазах Харрсинг промелькнуло странное выражение, подозрительно напоминавшее чувство стыда.
– Кейса и Сардос призвали Малека и Эмрали вернуться ко своим дворам, – после некоторой паузы неохотно сказала леди Харрсинг.
Раздался плеск воды, когда Эрида пошевелилась, меняя положение тела. Она остро ощущала на себе внимательные взгляды, пока обдумывала возникшую ситуацию. Если королевства Сардос и Кейса отозвали своих послов от двора Эриды, значит, что-то было не так. Возможно, ей грозила опасность.
Однако Эрида Галландская не боялась ни одного королевства, ни одной армии в этом мире. Раздался еще один всплеск – в этот раз она пожала плечами, всем своим видом показывая равнодушие.
– Хорошо, – сказала она и жестом велела Харрсинг продолжать.
Та кивнула.
– В город прибыло множество других знатных лиц, чтобы присутствовать на коронации.
Аскал и правда был более многолюдным, чем обычно, и дело не только в приезде галлийской знати. В столицу стекались и простые люди из деревень, желающие отдать почести своей королеве и поднять за ее победу бокал с бесплатным элем или вином. И это не говоря о том, что к Аскалу приближались делегации из Мадренции, Тириота и Сискарии. Им всем предстояло наблюдать за тем, как восходит на трон новая королева.
– Есть новости о Кониджине?
Имя кузена-предателя оставило во рту Эриды кислый привкус.
Фрейлины едва ли не замерли на месте, и только служанки продолжили протирать мочалками руки Эриды от плеч до ногтей.
Харрсинг тяжело вздохнула и сердито ударила тростью по полу.
– О нем ничего не слышно с тех пор, как он потерпел неудачу в Мадренции.
От Эриды не укрылось то, с какой осторожностью Харрсинг подбирает слова. «Потерпел неудачу» – очень осторожное описание попытки захвата власти.
– Я навела справки, но получила очень мало информации. Полагаю, сейчас он на другом берегу Долгого моря. Пытается найти убежище, – продолжила Белла.
– Кузен поставил свою собственную жизнь и будущее на то, чтобы захватить трон. Он не сдастся так легко.
Фрейлины опустили глаза. Их руки дрожали.
Эрида едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Ей совершенно не хотелось возиться с перепуганными детьми. Но в жилах придворных дам текла благородная кровь – все они были дочерями королей и высокопоставленных лордов. Их страх не был выгоден никому.
«Звери представляют наибольшую опасность, когда они напуганы», – пронеслось у Эриды в голове.
Она обвела взглядом фрейлин. Среди них были дочери и жены влиятельных мужчин, желающие обрести власть, став ближе к королеве. Все до единой шпионили за ней.
Эрида чувствовала себя актрисой на уличной сцене, которой надо было развлечь толпу. Она призвала все свои умения управлять выражением лица
