Мичман Империи. Часть первая - Александр Четвертнов
— Дала, — любимая, как залезла в антиграв в образе ледяной королевы, так и сейчас, даже не шелохнулась. — И соблюдаю его.
— Но, но… — чиновник посмотрел, как я обыскиваю его телохранителей, вооружаюсь, и снова повернулся к Лире.
Договорить он так и не смог. Душа моя сняла очки, посмотрела на него одновременно надменно и презрительно, и произнесла:
— Это мой будущий муж, — холодная улыбка. — Он из другого рода.
— Коварная тва….
— Прошу, Ростислав.
Советник и Зубенко заговорили одновременно, и я тут же вырубил первого. Грязная работа, но сейчас я не против.
— Благодарю, — кивнул штаб-ротмистр, и повторил: — в свете новых доказательств я снимаю с её сиятельства графини Иллирики Данактовны Юдиной все обвинения, экипаж, доставить графиню в Малый Новгород.
— Есть, Ваше высокоблагородие, — донеслось с передних сидений, на что я удивлённо взглянул на Зубенко, слишком уж покладисто вышло.
— Племянники, — развел он руками и улыбнулся.
* * *
— Может, стоит опубликовать доказательства сейчас? — задал я мучивший меня вопрос, пока наш антиграв медленно, по возможности незаметно для конвоя, смещался в нужном нам направлении.
— Вы думаете? — взглянул на меня Зубенко, застёгивая наручники на телохранителях советника, и вкалывая им снотворное.
— Не посмеют же они стрелять по служебной машине, — пожал я плечами.
— Согласен, — Зубенко закончил с пленниками, зафиксировал их в одиночных креслах, и взялся за инфопланшет, — сейчас сделаем.
В следующий момент произошло два события. Начну с хорошего.
Отметки отрядов Ерастова и Серафима появились на тактической карте, причём в одном месте, и по связи раздался голос Александра Ярославовича:
— Скучали?
Гора с плеч. Не успел я ответить, как рация в антиграве разразилась командой:
— Говорит генерал-губернатор Швельброд, графиня Юдина нарушила слово рода, транспорт захвачен, приказываю открыть по нему огонь.
Антигравы жандармов просто ушли в стороны, а БАГи Ракс рванули вперёд.
— Жмись к земле! — закричал Зубенко, бросая инфопланшет, и хватаясь за страховочную систему.
Наш микроавтобус тут же рванул вниз. Меня сначала вдавило в кресло, а потом я чуть не вылетел из него, но успел зафиксировать себя силой. Пристегнулся, проверил, всё ли в порядке с Лирой, и спросил у Зубенко:
— Советник подсобил?
— Нет, скорее изначальный замысел, или заметили наше смещение, что делать будем?
— Тур, что там у тебя⁈
— Уходим от погони.
— Это и так понятно, — Зубенко сохранял самообладание, — я ни разу в бою не был, так что командуйте.
— Попробуем до вас добраться, — Ерастов тоже был спокоен. — вот точка на карте, дотяни до туда, мы встретим.
На тактической карте замигал маркер в трёх районах от нас, а за окном антиграва замелькали воздушные росчерки от выстрелов.
Микроавтобус резко выровнялся и помчал вперёд. Молодой жандарм за штурвалом отчаянно матерился, второй же унтер орал в рацию, что они не захвачены, что это ложь, но толку не было. Машины жандармерии быстро удалялись от нас. Мы остались один на один с БАГами Ракс и странным гражданским антигравом.
Я переключился на вид со спутника и стал выкрикивать команды пилоту:
— Налево!
— Направо!
— Набирай высоту!
Мы словно заяц от гончих петляли по улицам среди высоток. БАГи Ракс разделились: штук пять сели нам на хвост, а остальные рассыпались, пытаясь зайти с флангов. Стрелять по ним мне было не из чего. ПП для этого не предназначены, а пулемёта не было.
— Ракета, вниз, влево, вверх! — проорал я, и противник промазал, взорвал угол здания. Фух, отлично, но с соседних улиц два БАГа заходят.
— Уходи на вираж!
— Я не умею!
Ответ дошёл не сразу. Антиграв тряхнуло, брызнули осколками стёкла, зависнув в моей ауре. Запахло горелым.
Я в заднее окно видел, как над нами сзади завис счастливый попаданец, навёлся всеми стволами и разлетелся на осколки….
— Что за⁈
Второй БАГ заискрил, смялся и полетел в землю. Остальные противники разлетелись в стороны по маневру уклонения, и из-за угла выскочил странный гражданский антиграв. Закрутился винтом, по немыслимой траектории ушёл вниз, в сторону, тут же рванул вверх.
Да что происходит? Кто это? Обычный человек не способен так пилотировать! Да что обычный, я так не смогу!
Всё происходило так быстро, что я успел разглядеть только пулемёт, установленный на крыше, да стрелка в кепке. И то, всё это на размытой фотке со спутника.
— Мы падаем! — крик пилота вернул меня к реальности, — Стена!
Как я умудрился перелезть вперёд, и выпихнуть унтера назад, для меня до сих пор секрет. Успел в последнее мгновение.
Развернул машину дном к стене. Удар, и нас отбросило в сторону. Я силой держал гибнущий микроавтобус, как с Чюватовым в горах. Чуть не выломал штурвал, продавил педаль, но мы, чиркнув о бетонный бордюр, сорвав крышу, влетели на парковку пятнадцатого этажа в здании напротив.
— Все наружу!
Повторять не пришлось. На ходу я перекинул второй ПП Зубенко, подхватил Лиру под руку, и мы помчались к лифту.
Не успели. Несколько БАГов зависли у входа на парковку и с них спрыгивали гвардейцы. Воздух тут же расчертило от пуль. Створки лифта покрылись вмятинами. Я утянул любимую на пол за бетонной колонной, а сам выкатился в сторону.
За спиной взорвался служебный антиграв. Зубенко с племянниками залёг недалеко от Лиры и неумело отстреливался. Я вскочил на одно колено, снял двоих, ушёл перекатом дальше. Заметил восьмерых, тактическая система насчитала отделение.
Я успел вынырнуть еще пару раз, и подстрелить несколько вражин, когда они залегли и в игру вступили БАГи.
Крупный калибр засвистел над головой, припаркованные машины превращались в решето. Бетонные колоны покрылись дырами, из них сочился антикинетический гель. Всё, что я успел, это доползти до любимой, и улечься на неё сверху, прикрыв от осколков.
Щит пробило, ПП разлетелся в дребезги, но я не пострадал. Огонь прекратился так же неожиданно, как и начался. В воздухе висела бетонная пыль вперемешку с дымом, со всех сторон слышались голоса и команды. Враг подходил к нашей позиции, началась зачистка.
Я помог Лире, затолкал её под раскуроченный антиграв, а сам пополз под другой, ближе к нашим попутчикам, их первыми найдут. Как же я костерил себя в тот момент, что отдал второй ПП Кириллу, и не забрал свой тесак.
— Сдаёмся! — хором закричали Зубенко с племянниками, — не стреляйте!
Поисковая техника не подвела. Сразу восемь человек вышли на жандармов.
— Где графиня?
— Не знаю.
Удар Зубенко по челюсти — последнее, что сделал гвардеец. Я вынырнул из-под днища антиграва и свернул шею его напарнику, подхватил его тело, руку, и просто нажал на спусковой крючок. Длинная очередь срезала двоих, остальные успели уйти с линии огня, спрятались за машину.
Я выхватил из ножен мёртвого гвардейца тесак, у поляков корд, и перекатился к врагу через крышу. Легче, чем с жандармами. Уйти вниз, подрезать по ногам, резко вверх. Я колол и рубил, пока не потерял нож. Последнего убил голыми руками, завладев его винтовкой.
Всё кончено, тут же перекатился назад, уходя от обстрела — подходили еще враги. Встал, прицелился, как в тире, минус четыре.
Вроде бы всё….
Откуда он взялся, я не знаю. Дёрнуло щит, ожгло бок, плечо. Меня завертело и отбросило в сторону.
Это меня и спасло. Исчез с линии огня. Гвардеец вскочил на крышу антиграва, нацелился туда, где я лежал, но меня там уже не было. Винтовка отлетела в сторону, поэтому я просто нырнул ему в ноги. Сбил на пол.
Мы покатились по бетону, как два сцепившихся кота. Я пытался прихватить его за руку, но не выходило. Наши ауры буйствовали вокруг нас, давили на окружающее пространство, на нас самих. С пола взметались в воздух обломки, которые мы тут же посылали друг на друга. В какой-то момент мы расцепились, вскочили на ноги, и он тут же пробил мне в голову.
Щит еле выдержал, и я ушёл в сторону. Нанёс пару ударов, попытался войти в клинч, но гвардеец был слишком умел и силён. Отбил атаку, и тут же зарядил мне в раненый бок, пробил локальный щит.
Удар меня потряс, я на миг застыл, и тут же пропустил ещё один в корпус. Воздух вылетел из лёгких, тело согнулось, и я ушёл в перекат на автомате, пропуская силовой удар поверху. Да он им кусок колонны оторвал!
Я поднялся на ноги, а он стоит с кордом в руке, и тот светится оранжевым. Походу я нарвался на серьезного противника. Ха, будто Америку открыл.
Гвардеец сделал выпад, я отшатнулся. Он продолжал размахивать клинком, я ставил локальные щиты, отбивал руками.
— Ростислав, лови! — Зубенко с пола кинул мне чей-то тесак.
Гвардеец среагировал моментально, переместился и атаковал туда, где я должен быть. Как у меня получилось среагировать, не знаю, какой-то рефлекс сработал. Я не полез за ножом, а прыгнул к врагу. Вошёл
