Княжеская школа магии (СИ) - Малиновский Дмитрий

— Ты решил на мне отыграться? — поинтересовался я у Санька.

— Ну ты же меня заставил извиниться перед Скоттом. И я извинился, между прочим. Вот и ты давай… извиняйся перед Лешим.

— Щелкунчик — это тво́й друг.

— Нихрена, Димон. Он твой ученик. А ты его учитель. Вот и извиняйся за него сам. И вообще, ведёшь себя как баба.

— Да ты в конец охренел.

— Зачем вы явились в мой лес?! — пронёсся смешной голосок, который сразу же «разрешил» мой спор с Пушкой. Мне даже стало как-то спокойнее. — Неужто думаете, что я верну вам вашего друга?!

— Леший, это ты?! — задал я тупой вопрос.

— Ну конечно это он, — несильно ударил меня по ноге Пушкин. — Давай, Димон, — шёпотом подбодрил волосатик, — извиняйся, забирай зубастого… и сваливаем из этой дыры.

— И-извини, Леший. Мой ученик нечаянно погрыз твой куст. — Я обернулся к мелким и тихо сказал: — Пацаны, я не могу. У меня какая-то хрень выходит. Вы лу́чше знаете своего дружка, поэтому давайте, помогите. Толстый, может, ты?

— Я?! — удивился Лев. Мальчишка не испугался. Он удивился больше тому, что я решил довериться ему́.

— Да, ты. Поможешь?

— Ну ладно, — улыбнулся Толстый. — Но я буду действовать своими методами, хорошо?

— Не вопрос, — обрадовался я. — Вперёд.

— Леший, привет. Меня зовут Толстый. И я очень хочу, чтобы ты вернул мне моего друга. Чтобы ты вернул всем нам нашего друга. То есть он как бы друг для всех нас. Однако я бы сказал, что это было вольно принятое наше общее решение. Если бы не обстановка на Петровке, то мы бы вряд ли стали друзьями. Но хочу заметить, что Щелкунчик — тот парень, которого мы хотим вернуть — очень даже неплохой паренёк. И если говорить поточнее, то он мне даже нравится. Но нравится не в смысле, что я в будущем…

— Довольно! — крикнул Леший. — Ближе к делу… Толстый.

— Я бы хотел, чтобы ты вернул нам Щелкунчика. Но знаю, что ты не вернёшь нам его просто так. Поэтому хочу узнать: что нужно сделать, чтобы ты вернул нам нашего друга? Если ты ещё не придумал, то мы можем подождать. Но ждать мы будет не очень долго, потому что утром нам нужно вернуть Щелкунчика его маме. Её зовут Александра Андреевна… и она очень любит своего сына. Ну как и любая мать, наверное. А мы бы не хотели её расстраивать. Так что верни нам Щелкунчика. Но сперва скажи, что ты хочешь взамен. И хочу сразу предупредить, что мы не можем обменять Щелкунчика на кого-то другого из нас. Ну разве что Гоголяна или Саню Пушку.

— Ты вообще охренел! — взбесились оба «кандидата».

— Да, так даже будет лучше, — продолжил Толстый. — Можешь забрать их двоих, а нам вернуть Щелкунчика.

Я схватил Пушку и Гоголяна, чтобы те не надрали Льву зад прямо здесь.

От себя же добавил:

— Думаю, господин Леший сам знает, что он хочет взамен на Щелкунчика. Правильно?!

— Правильно, правильно, — посмеялся Леший. Это существо удостоилось даже выйти из тени.

Я бы не сказал, что ночью так хорошо всё видно, но луна просачивалась через кроны деревьев и кое-что мы видели. К тому же у всех были телефоны, а значит, фонарики никто не отменял.

К чему я всё это.

Дело в том, что Клубок достаточно точно описал Лешего. Ведь когда он вышел, мы увидели то самое существо из двух палок, мха, посоха и причудливой мордочки, может, лица. Тут я пас по части точных описаний.

Могу лишь сказать, что Леший — это знатная хрень маленького роста. И бояться его не сто́ило… как мне кажется.

— Твои друзья меня не интересуют, господин Толстый, — продолжил Леший так же уважительно, как и я обратился к нему. Правда, обратился он к мелкому, а не ко мне. Но да ладно. — Меня лишь интересует четырнадцатое сентября.

— А что там будет, позвольте спросить? — очень красиво и кратко отреагировал Лев. Молодец. Уважаю.

— Я играю в карты с лесной братвой, поэтому в лес ходить строжайше запрещено. Но в мой лес ходить нельзя и за неделю до игр, потому что идёт подготовка к ним. А вы нарушили моё правило.

— Мы его и не знали… учти это, пожалуйста, — осмелел я. Даже слова появились. Правда, не совсем качественные. Я бы даже сказал, что они были слегка грубоватыми по отношению к царю леса… или как там правильно.

— Учитель, который не знает таких простых правил. Ты точно учитель?

— Конечно, — заступился Пушкин.

— Он самый крутой учитель на Петровке, — поддержал Гоголян, чего я совсем не ожидал. Если честно, я не ожидал, что вообще хоть кто-то начнёт заступаться.

— Если сравнивать с прошлым учителем, которому отрубили голову, то этому учителю эшафот точно не по карману, — подключился Петрович, но понял, что сказал немного не так. Однако сразу же исправился: — Короче, Димон очень крутой мужик, который всего за два дня смог подружиться с нами. Так что прояви уважение, а иначе…

Ну… тут Петровича понесло, поэтому я быстренько стал на его защиту, чтобы Леший не учудил что-нибудь ещё.

— Леший, это не так важно. Я обычный учитель. Дети — мои. Им нравится быть со мной, а мне с ними. И мы хотим вернуть Щелкунчика. Вот и всё. Если мы тебя сильно обидели, то реально просим прощения. Мы не знали, что есть такое правило. Я, как уже сказал один из моих учеников, всего два дня в этом мире… то есть в этом… в Петровке… на Петровке. Сейчас началась среда, так что это уже третий день, если нужны точные подробности. Я бы обязательно изучил этот вопрос и ни за что не потревожил бы тебя. Да что уж там, — искусственно засмеялся я, — у моих учеников и у меня очень крутые дома. У нас есть даже бассейны. Нам твой лес нахрен не нужен. Отдай Щелкунчика, и мы вообще весь сентябрь не будем соваться в твой лес.

— А почему на территории Петровки есть твой участок леса? — снова встрял Пушкин с неуместным вопросом. — Разве Петровка не принадлежит нам?

— Меня не любит директор вашей княжеской школы магии. Видишь ли, я очень некрасиво себя веду. Нельзя даже ограбить магазин, чтобы набрать еды зимой. Я что, многого прошу?! Мне лишь нужна еда. А еды на Петровке полно. И она такая вкусная!.. — чуть ли не расплакался Леший. — Сладкая!.. Очень-очень сладкая! А такой еды в лесу не найти.

— Да она не такая полезная, как ягоды.

— Но она очень вкусная. А я на пенсии… можно сказать. Поэтому могу себе позволить всё что хочу. И я хочу сладости… зимой. Зимой вообще в лесу еды нормальной не сыщешь. Вот и я вынужден жульничать.

— Замётано. Ты нам Щелкунчика вернёшь, а мы тебе сладостей принесём даже летом, — протянул я руку, но потом резко убрал, так как Леший начал обнюхивать её очень странным способом.

— Ты так и не сказал: почему лес на территории Петровки принадлежит тебе́, а не нам? — снова начал Пушкин.

— Да какая разница! — перебил я. — Леший, ну так что?.. Мы договорились?!

— Ты хочешь принести мне вкусной еды, а я должен буду отпустить Щелкунчика? — уточнил Леший.

— Нет. Мы забираем Щелкунчика. Возвращаем зубастика его родителям. Те радуются. Я провожу занятия в своём классе. А после обеда бегу в магазин, закупаюсь… бегу к тебе. Встречаемся на этом месте.

— Так не пойдёт. Щелкунчик грыз мои кусты. А это полное неуважение к моему лесу… пусть даже на территории Петровки. Я был вынужден его наказать. — И Леший провёл язычком по губам.

— Что ты с ним сделал?! — напрягся я. Думаю, вы и сами поняли, какую картинку предоставил мозг моему воображению.

— Я намазал специальной мазью его зубки. Она устранила все дефекты. Теперь ваш друг не сможет грызть ничего твёрдого, пока я не выдам противоядие. А у меня его нет. Так что Щелкунчик обречён сосать, а не грызть.

— Ты гений, Леший! — обрадовался Пушкин. Волосатик хотел было обнять лесного волшебника, но тот пригрозил посохом.

— Кстати, эту технологию использует ваш директор.

— Ты про что?

— Про мою мазь, в состав которой входит разработанное мной лично вещество. Его используют и в чистящем средстве «Волшебная чистота».

Тут мозг напомнил про Скотта, который давал мне данное средство, чтобы я отмыл цепь.