Евгений Соломенко - Час «Ч», или Ультиматум верноподданного динозавра
– Проект «Чёрная жемчужина», разумеется, по-прежнему остается за вами. Кстати, у вас там, помнится, в самом начале вышел прокол? Не того человечка подобрали для прикрытия операции?
Вопрос был задан тоном слегка расслабленным, но пульс у Дика стал зашкаливать – будто бы уакеро перебросал лопатой несколько тонн спёкшейся земли. Усилием воли одолев предательское сердцебиение, «мистер Ставински» постарался вернуть своему голосу прежнее спокойствие:
– Сэр, у вас информация верная, но, вероятно, неполная. Кандидат на должность руководителя экспедиции отвечал нашим требованиям по всем параметрам. Но когда сложились форс-мажорные обстоятельства, он повёл себя неадекватно, чего нельзя было спрогнозировать заранее.
Босс частенько о себе говаривал: «Я – простой парень из Бруклина!». Он на дух не выносил ни «яйцеголовых» умников, ни «яйцеголовых» слов. И сейчас в его глазах вспыхнул недобрый огонёк. «Форс-мажорные обстоятельства», «параметры», «неадекватно»! Ещё один протестантский педрила выискался. Дьявол тебя, Ставински, подери с твоими вонючими словечками! Обгадился, как паршивый щенок, – так и скажи!
Но вслух прозвучало:
– О'кэй, это я так, к слову. Смотрите только, мой мальчик, чтобы вокруг вас самого не сложились… Как это вы там изволили выразиться? Форс-мажорные обстоятельства, да?
Лицо «именинника» обрело цвет подпорченного лимона. Дик словно расслышал урчание асфальтового катка, который вот сейчас закатает его в полотно будущего автобана. Урчание ровное и незлобивое, как голос старого вампира, продолжающего вещать:
– Теперь – о проекте «Маэстро». Сколько, по-вашему, может стоить одна скрипка Антонио Страдивари?
Дику весьма неуютно.
– Я затрудняюсь с ходу назвать твердый порядок цен, сэр. Музыкальные инструменты – не мой профиль…
– Теперь – ваш! – припечатал вампирский дедушка, очевидно наслаждающийся мучениями своей жертвы. – У нас в Нью-Йорке, на «Кристис», один педрила купил скрипку «Хаммер» за три с половиной миллиона «гринов»! Так-то, сынок! И это – не потолок! А на закрытых аукционах их цены возрастают в несколько раз. Тут ребята из Чикаго сбацали «Общество Страдивари», так они готовы отваливать и по 6 миллионов за скрипочку!
На этом месте дон Винченцо плотоядно сглотнул. И распорядился:
– В общем, так! Сегодня же соберите данные по всем мировым аукционам. По свету сейчас разошлись сотни уникальных инструментов, созданных этими чудаками из Кремоны – семействами Гварнери, Страдивари и Амати. А ведь ещё существует чертова прорва неопознанных скрипок!
При всём обуявшем его волнении, Дик не мог не оценить комичности происходящего. Эта доисторическая рухлядь, эта старая пиранья читает ему лекцию о кремонских скрипках!
А «старая пиранья», между тем, продолжала:
– Имейте в виду, мой мальчик: играющая скрипка не дряхлеет. Наоборот – ее звучание становится богаче. Это – как хорошее вино: чем старше, тем вкусней. И тем дороже, клянусь Большим жюри присяжных!
Эксперт по струнным инструментам почесал свою выдающуюся бородавку:
– Купить себе такую «игрушку» не может даже крупный музыкант – как бы у него на это дело ни стояло! Чаще всего ему дает попользоваться скрипочкой добрый дядя-спонсор. Теперь таким спонсором станем мы. Наша «Армия Спасения» возьмёт под контроль всех скрипичных виртуозов этого чёртова мира. Ни одна гастроль, ни один, дьявол подери, концерт не состоятся без нашего благословения. И без соответствующего отчисления в карман Синдиката.
Тут Бородавка озаботился:
– Не скрою – мы уже капитально лопухнулись. Нас на два корпуса обошли узкоглазые: самые дорогие скрипки уплывают к япошкам. И Синдикату предстоит крепко пободаться, чтобы расчистить себе поле для гольфа.
Босс закурил сигару, выпустил синюю струю дыма прямо в Дика, и тому показалось, что в него пальнули очередью из автоматического кольта-браунинга.
– Ну, вытеснение желтых макак с нашего поля для гольфа – это не ваша головная боль, мистер Ставински. У вас задача попроще. У этих русских людоедов весь предмет нашего интереса сосредоточен, дьявол подери, в одном месте. Они его называют Государственной коллекцией. Так вот скрипки из этой коллекции ещё лет сорок назад уплывали от русских педрил тоннами – как дрова для камина. Кремлёвские скунсы делали под шумок свой бизнес. А тут ещё и пархатые как хлынули из Союза, так и попёрли за собой драгоценные скрипочки. Продажные эксперты на «чистокровного Амати» выдавали справку, что это, дьявол подери, – деревяшка, купленная в местном супермаркете.
Дик подумал что сорок лет назад Советский Союз вряд ли располагал хотя бы одним супермаркетом. Но от замечаний благоразумно воздержался и продолжал внимать словам Босса:
– Так что русская коллекция сегодня – это обломки кораблекрушения, жалкие десятки по-настоящему ценных инструментов. Но мы с вами, мистер Ставински, не побрезгуем и десятками: у меня и на них крепко стоит! А главное – прибирайте к рукам русских скрипачей. И не старых пердунов: нам нужны молодые волки, готовые по трупам идти к деньгам и могуществу. Вроде вас, мистер Ставински!
У Дика внутри всё похолодело. Но он по-прежнему держал паузу, а лицом выказывал полнейшее внимание и почтительность. Дик знал: одна проскочившая гримаса – и, покинув кабинет доброго Санта Клауса, человек исчезает навсегда.
А Санта Клаус ощерился ухмылкой сытого питона:
– Разумеется, парни со смычками – только начало. Прибрав их к рукам, мы возьмёмся за роялистов, флейтистов, всяких там тромбонистов. Прикиньте, мой мальчик: рояль «Steinway» этого чокнутого Джона Леннона ушёл за 2 миллиона, платиновая флейта фирмы «Powell» – почти за 200 тысяч, а труба, в которую дудел чёртов Диззи Гиллеспи, сейчас стоит, пожалуй, что и поболе!
На «роялистов» Дик опять же не прореагировал. А в голове уже крутились шестерёнки: как успешней развернуть проект «Маэстро» на замшелом русском рынке?
* * *Спустя неделю, перенесшись на тяжких крыльях «Боинга» на невские берега, Дик в гостиничном номере принимал эффектную молодую даму.
– С последним заданием, мисс Актриса, вы справились блестяще! Впрочем, как всегда, – Дик был галантен, изящен, улыбчив.
Актриса кивнула аккуратной головкой, благосклонно и сдержанно: начальству она всегда демонстрировала «стиль ЛСД» – Лояльность-Сдержанность-Достоинство.
– Если бы ещё эти уроды не провалили потом всю акцию! – сверкнул хищно глазом Дик. Но тут же расслабил лицо, сделался вновь улыбчивым и доброжелательным:
– Ну, об этом не будем. Сейчас хочу предложить вам новое дело, достойное ваших талантов. Надо объездить одного скрипача. Исполнитель мирового класса…
Доска объявлений
Простой парень из Бруклина приглашает на партию гольфа мистера А. Страдивари, мистера А. Гварнери и мистера А. Амати. Клюшки для игры предоставляются в обмен на скрипки, альты и виолончели.
Глава 31
ВОЙНУШКА ИЗ СЭКОНД-ХЭНДА
(Санкт-Петербург, 20.. год)
Над городом Питером шли затяжные дожди. От них становилось ещё ненастней на душе у Роджера, ещё беспросветней в жизни у профессора Платонова.
Над Россией шли затяжные дожди. Скапливаясь в лесные ручьи, они переполняли озеро Светлояр, тревожными многоточьями испещряли гладь Таганрогского залива, заливали бесприютные пространства, на которых раскидывал сети эль тигр Дик, наместник Мистера Бородавки.
Дожди наступали на Запад. Они продвигались по следу полотен и скрипок, похищенных Синдикатом дона Винченцо.
Над планетой Земля шли затяжные дожди…
* * *– Алло! Алло! Это «Парадиз»? Скажите, любезный: мадемуазель Клотильда принимает нынче вечером?
– Мадемуазель Клотильда направлена на курсы повышения квалификации, – схулиганничал подполковник. – На время учебы ее подменяет Мадам.
И, удовлетворённый, положил трубку.
На встречу с Платоновым Роджер уже опаздывал. Он захлопнул дверь номера и едва не вприпрыжку разлетелся по коридору. Но спустя пару секунд замер на месте и обратился в соляной столб. Ибо навстречу ему двигалась очень уж диковинная процессия.
В центре живописной группы величественно вышагивал горбатый недомерок в чёрном вицмундире, от которого за версту несло нафталином девятнадцатого столетия. На ленте, свисающей с шеи, в такт шажкам бултыхался сверкающий орден. Ещё три ордена причудливой формы лепились к груди (откуда-то из темных глубин Роджерова подсознания выплыло: «Владимир 1-й степени»).
Надменного орденоносца держала под руку изумительной красоты женщина в длинном белом платье, белых туфлях и белой же шляпке.
С другого боку от чёрного сановника увивался какой-то холуй. Он семенил, на полшага отстав от сановного коротышки, и приговаривал искательно:
