Рина Грант - Астронавты. Пленники Сумитры
Он огляделся. Напротив двери в стене была ниша, в которой стоял шкаф с полками, вроде стеллажа. На полках громоздились разные приборы, свешивались кабели и соединительные шнуры с разъемами.
Пошатываясь и размахивая руками, Тимур шагнул к шкафу. Посмотрел на пол: к низким приземистым ножкам были приделаны колесики. Из интереса Тимур ухватился за край полки и потянул на себя, но шкаф не сдвинулся с места. Тимур отступил назад, к койке, и повалился на нее, тяжело дыша.
И услышал за дверью голоса. Глухие, как через подушку, и совсем тихие: может, даже не за дверью, а в соседней палате или еще где-нибудь. Но слышно все-таки было: как минимум два человека разговаривали обыденно и спокойно, даже как будто смеялись. Тимур нахмурился, стараясь разобрать слова. Высокий, со смешком – это старик. А другой…
Кровь ударила в голову. Не может быть!
Тимур скользнул к соседней стене, прижался ухом к штукатурке. Да, голоса шли именно отсюда. Старик что-то рассказывает, посмеивается. А второй…
Второго он толком не мог расслышать – в ушах заколотилось сердце, потемнело в глазах. Но он уже узнал голос. А раз так…
Прижавшись к стене, чтобы не соскользнуть по ней вниз, Тимур попытался набрать полные легкие воздуха – а воздух не вбирался – и завопил во всю глотку, но почему-то выходил не крик, а хриплый, обрывающийся шепот:
– Дядь Илья… спасайся… Бе… ги…
Глава 15
– На вас напали стрекуны, говорите? Какой кошмар! – старый голландец протянул Илье стакан, в котором вокруг полупрозрачных кубиков льда густо посверкивало виски, и иронически приподнял свой. – Проост! Как это у вас, у русских, говорят? На здоровье!
Из-под козырька фуражки на Илью блеснули живые молодые глаза на изрезанном морщинами лице. Старик был одет по-фермерски: мешковатые штаны, заправленные в резиновые сапоги, растянутый от старости свитер, короткий плащ-дождевик и фуражка с козырьком. Замызганные рабочие рукавицы он бросил на пол, как только вошел в комнату.
– А потом пойдем искать вашего мальчика, – продолжал старик. – Хотя… – он с сомнением покачал головой. – Да вы пейте, пейте… – голландец жестом подозвал Иммануила, и тот готовно потянулся за своей порцией виски.
Илья поставил стакан на стол.
– А что происходило вчера ночью у вас на космодроме? Мы видели мальчика на носилках. Так? – повернулся он к Иммануилу.
Тот посмотрел на старика с извиняющейся полуулыбкой.
– Так или нет? – настаивал Илья.
Голландец задрал полу дождевика, засунул руку в карман штанов и вытянул, рассыпая по полу крошки из подкладки, старый исцарапанный переговорник. Нажал кнопку передачи.
– Зайди ко мне, – приказал он кому-то.
Все еще морща лоб, старик кинул переговорник на стол. Глаза его прояснились.
– Ну конечно! – сказал он. – Это же Алек, – он повернулся к менеджеру, словно ожидая поддержки. – Алек, сын того рыжего фермера, возле старого поселка, помнишь? Они его ко мне позавчера принесли – врачей же больше нет, да и денег на врачей у фермеров нет.
Кивнув Илье на стакан с виски, старик прогубил свой и продолжил:
– Спросите любого из местных – все вам скажут, что я всегда помогаю людям. Какой смысл иметь дорогостоящую клинику вроде моей, если не хочешь принимать тех, кому не по карману страховая медицина? У меня есть персонал, есть оборудование. Местные жители в нужде всегда обращаются ко мне. Я никому не отказываю в лечении. Особенно детей. Ведь я…
Он вздохнул и повернулся к Иммануилу. Тот заелозил, стараясь избежать стариковского взгляда. Голландец усмехнулся и продолжил:
– Поверьте… я хорошо знаю, каково это, когда ребенок болен… сын. Это, – его губы дрогнули, – это невыносимо! Тот, кто сам этого не пережил, никогда не сможет понять, – он поставил свой стакан на столик.
Илья сделал глоток и помедлил, краем глаза рассматривая окаменевшее от скорби лицо старика. Похоже, что слухи о сыне-инвалиде, которого никто не видел, все-таки были правдой.
– Но в случае Алека, – продолжал голландец, – я мало чем мог помочь. Некоторые местные инфекции не поддаются земным медикаментам. Пришлось, – он положил руку Илье на плечо и понизил голос, – пришлось положить ребенка на консервацию. Это вы и видели. Мальчика привезли на космодром, где у меня есть отделение искусственного поддержания жизни. Если спасатели действительно когда-нибудь прибудут, мальчика можно будет сразу погрузить на корабль.
Илья кивнул, и немедленно голова пошла кругом, и ему пришлось ухватиться за край столика, чтобы не потерять равновесие. Как он все-таки устал за эти дни.
Стараясь не привлекать внимания остальных, он огляделся. На невысоком столике отсвечивал черным экраном неработающий монитор. Два потертых кресла с кособокими, неумело связанными салфеточками на подголовниках. В одном кресле сидел менеджер, отвернувшись к стене, и делал вид, что не слушает разговор. Стакан из-под виски, уже пустой, стоял у его ног, и Иммануил исподтишка поглядывал на полупустую бутылку. Под низким потолком шумит кондиционер: низкий назойливый гул, в котором усталому мозгу мерещатся обрывки музыки и нечеловеческие голоса. На мгновение даже голос Тимура послышался в спадах и подъемах плохо отлаженного мотора – неузнаваемо тихий и хриплый…
– Если спасатели доберутся вовремя… – механически повторил Илья и потер несоображающую голову. – Но это большое «если». На них лучше не рассчитывать.
Старик кивнул, испытующе глядя на гостей.
– Вы правы… – протянул он негромко. – Действительно, лучше выбираться отсюда своими силами.
Илья горько усмехнулся:
– А мы, признаться, на вас рассчитывали! Надеялись, что у вас есть корабль! – он оглядел комнату, как будто думал найти Тимура в каком-нибудь темном углу. Его голос так и стоял в ушах.
– Извините… – выдавил Илья. – Что-то плохо соображаю… двое суток не спал.
Старик кивнул, внимательно наблюдая за ним. Выдержал паузу.
– Корабль есть.
От неожиданности Илья сделал большой глоток и закашлялся:
– Корабль? У вас? Тут, на Сумитре?
– Нет, не здесь, – голландец подошел к ошеломленному Иммануилу, поднял с пола его стакан и наполнил, не сводя с менеджера глаз. Тот смотрел на Якобса, как кролик на удава. Взаимное понимание мелькнуло на их лицах.
Голландец приложил палец к носу, затем погрозил им в пространство.
– Я видел, что произошло во время эвакуации. Видел взрыв кораблей. Мой звездолет может забрать всех, кто остался на Сумитре. Проблема – организовать людей.
Он шагнул к бару и подлил в стакан Ильи из бутылки – не той, из которой наливал Иммануилу, заметил Илья. Наверное, бережет дорогой сорт от алкоголика.
– Я помогу вам искать вашего сына. А вы тем временем берите вашего друга, – сказал он с нажимом, указывая на Иммануила, – и возвращайтесь в город. Я пока свяжусь с моим человеком, и он пригонит корабль, – он отвернулся к компьютеру и принялся тыкать стилусом в сразу оживший монитор.
Илья сделал шаг к стулу и повалился на него. Ноги не держали. Да что это с ним!
– Но в городке и на комбинате осталось без малого три сотни человек, – заплетающимся от слабости языком выговорил он. – Моя жена сейчас составляет списки оставшихся. Не всякий корабль заберет столько.
– Мой – заберет, – уверенно сказал старик, не отвлекаясь от монитора.
Илья хотел спросить, что за корабль и откуда идет, – надо было рассчитать количество мест, выяснить, сколько у них есть времени на подготовку эвакуации, – и замер, вспомнив главное. Кивнул Иммануилу:
– Поезжай в город один. Мне надо искать Тимура. Как приедешь, сразу к Вильсону. Он все организует. Я вам там не нужен.
Голландец стоял у столика, повернувшись к нему, и теребил стилус. Худые руки с длинными узловатыми пальцами.
– Вы неважно выглядите, – сказал он. – Голова болит?
Илья кивнул. Старик потянулся к столику. Под столешницей оказался выдвижной ящичек со всякой мелочовкой. Голландец порылся в нем, достал коробку с таблетками, выковырял одну из упаковки и протянул Илье.
– Вот, примите, – сказал он. – Должно помочь.
Илья хотел было объяснить, что на него таблетки не действуют. Но обижать хозяина было неудобно. Он кивком поблагодарил голландца, кинул таблетку в рот и запил глотком виски.
В дверь постучали. Вошел ражий мужик в форме охранника. В руках он держал измазанный грязью предмет, с которого капала вода. Якобс пригляделся, поморщился.
– Что это у тебя?
Охранник открыл было рот, но Илья уже вырвал предмет у него из рук.
Сумочка Тимура! Мокрая, сквозь швы сочится вода. Лицо голландца посерело. Он не отрывал глаз от сумочки, шевеля тонкими узловатыми пальцами.
– Где вы это нашли? – спросил Илья охранника. Тот неуверенно перевел взгляд на старика. Тот пожевал губами.
– В… в лесу, – наконец сказал толстяк. – Километрах в десяти, – он откашлялся и заговорил громче и уверенней: – Возле самой дороги в канаве валялась. Я решил подобрать – мало ли чья, хватятся…
