Владимир Михайлов - Живи, пока можешь
– Объясните еще раз, капитан, более обстоятельно: что произошло и как? Боюсь, что я не все понял.
– Да, командующий. Прежде всего я, согласно вашему приказанию, переговорил с разведчицей по коммику. И изложил задание: найти возможность на несколько минут сойти с корабля, встретиться с нашим человеком и получить от него взрывное устройство. Установить его по возможности поближе к центральному посту. Затем – покинуть корабль. Заверил, что мы немедленно возьмем ее на борт. То есть, сделал все по вашему указанию.
– Не сомневаюсь. Дальше?
– Ответ ее, честно говоря, оказался совершенно неожиданным. Средлейт Нарин заявила, что в ее контракте совершение диверсий не предусмотрено, что она – разведчик, а не подрывник, и вообще – это меня особенно возмутило, командующий, – что отныне, являясь солдатом Вооруженных сил Леганы, прерывает всякие отношения с нами. Попросила ее впредь не беспокоить. И заверила, что работать против нас не собирается. После чего отключилась. На повторные вызовы не откликалась. Вот все.
Командующий усмехнулся уголком рта.
– Они ее купили, капитан. И это еще не худший вариант.
– Разрешите выразить сомнение. До сих пор история не знает случая, чтобы выпускника Закрытого корпуса Спецсил на Рамиде кто-то смог перекупить. Репутация этого корпуса, всего этого мира…
– Изложите свою версию.
– Полагаю, командующий, что мотивы ее поведения чисто женские. Такие случаи бывали. Обида на нас, например: мы даже не поблагодарили ее за доставленную информацию. Кстати: до ее возвращения из разведки у нее не возникало никаких претензий к нам. Возможно и другое: лирический мотив. Предположим, на «Неодолимом» она вдруг в кого-то влюбилась…
– Менее чем за сутки? Эта недотрога? Идеалистка?
– С такими это как раз и случается.
– Может быть, – согласился командующий. – Последнее время я как-то не слежу за этой областью человеческих отношений. Но на какие выводы это наталкивает? Что она не собирается на них работать иначе, как в строю? И поэтому не представляет для нас опасности? Не верю.
– Думаю, командующий, что для нее вряд ли полезно – доложить им о том факте, что на самом деле она не солдат, а офицер разведки. Если только она действительно не желает работать против нас. Она ведь наверняка в курсе того, что случилось с разведчиком «Неодолимого».
– Конечно, она объявлять себя разведчиком не станет. Но если она отказывается активно работать на нас, то почему бы не сделать этого нам? Потому что… словом, узнав, что она разведчик, они, скорее всего, отправят ее вдогонку за ее коллегой. Разведчик не может не собирать информации – это для него все равно, что дышать: происходит даже бессознательно. А им это так же ни к чему, как и нам самим.
– Вы думаете, они нам поверят?
– А мы сами и не станем. Но вы уверены, Симод, что среди людей, закупленных нами, нет никого, кто был бы связан с нею? Знаете, эти рамидяне – умелые вербовщики. Безусловно, пока весь контингент находился здесь на плацу, вне строя, она с кем-то общалась – из тех, кто потом оказался у нас. Может быть, даже в качестве добровольца.
– Это приходило мне в голову, командующий. И я уже опросил наших людей – тех, кто выходил для раздачи подарков.
– Результат?
– Самое малое, одного человека мы зафиксировали. Это тот самый угол, что принимал участие в демонстрационном поединке. По имени Вин Сит.
Услышав это имя, командующий нахмурился:
– Постойте-ка… Это не тот самый, что подслушивал на средней палубе?
– Это он, командующий.
– Ко мне его! Немедленно!
– Угол Сит! Вы замечены в подслушивании офицерских разговоров на средней палубе нашего корабля, где вам совершенно нечего было делать. Вам известно, что такое поведение является тяжким проступком и заслуживает серьезного наказания?
Вин проглотил комок.
– Разрешите объяснить, командующий? (Последовал поощрительный кивок.) Я не подслушивал! Я оказался там случайно, неверно сориентировался в палубах, их тут слишком много.
– Но когда вас заметили, вы не искали выхода.
– Командующий, у меня расстегнулась застежка ботинка, и я…
– Что же вы успели услышать?
– Я ведь сказал уже: я не…
– Вы не подслушивали, да. Но, стоя там, просто невозможно ничего не услышать, если ближайшая дверь приотворена. А она была именно приотворена, это нам известно совершенно точно. Итак – что вас там так заинтересовало?
– Да ничего, собственно. Я…
– Не лгать! За ложь будете наказаны втройне!
– Ну, просто там говорили об одной девице, которая… как бы сказать…
– Коротко и точно!
– Слушаюсь. Которая была вами заслана туда, но потом от чего-то отказалась.
– Вы с нею знакомы?
– Вообще-то нет, но…
– Опять врете? Вас видели, когда вы с нею разговаривали на плацу.
– Да не с нею, на черта она мне… С ее ведущим, вот его я знаю давно.
– Вот как. Несмотря на то что теперь он – наш противник. О чем же вы с ним беседовали?
– Как раз о ней. Дело в том, что она – не знаю, заметили ли вы – во время нашего показательного боя применяла какие-то странные приемы, каких вообще не существует, во всяком случае, нас им не обучали. Я просил объяснений.
– И получили?
– Нет. Этот парень, похоже, за нее готов любому глотку перегрызть.
– Это интересно. Как они оказались вместе?
– Похоже, что у них роман. Такой… как в визии. Красивый.
– Кажется, вы были правы, капитан. Но все же я предпочту перестраховаться. Угол!
– Весь внимание, командующий!
– По поводу ее приемов вы, думаю, понимаете теперь и сами: она – профессиональный разведчик, а их обучают и таким вещам, какие в ваших Центрах не преподаются. Но сейчас важно не это – для вас, во всяком случае. Вы, безусловно, виноваты. Хотите искупить вину?
– Так точно, очень хочу!
– В таком случае сделаем вот что. Вы получите доступ к средствам ближней связи и передадите на соседний корабль, на имя командующего, текст, который будет вам вручен. Сделаете это немедленно, пока ни мы, ни они еще не стартовали. И после этого мы забудем о ваших нарушениях.
«Да, черта с два вы забудете!»
– Готов хоть сию минуту, командующий!
– Симод, сбросим-ка им такое послание…
Глава 36
По нулям
– Интересно, – сказал советник Ду Ду Ном, – удастся ли им и при старте сохранить синхронность, как при посадке? Ставлю сотню на то, что Мадиг вырвется первым.
– Принимаю, – откликнулся генерал. – Ставлю на одновременность в пределах секунды.
– Принято. Итак – даем «добро» на старт?
– Согласен. Можно включать автоматику?
– Разрешаю. Пошел!
Генерал включил. Зазвучало:
«Вам объявлен старт. Отсчет: десять… девять…»
Голос автомата был сухим, резким – командным, чтобы у стартующих не возникло никакой посторонней мысли в эти секунды. Их и не проявилось ни у кого. Даже у советника с генералом.
«Четыре… три… два…»
Грянули стартовые сирены. Синхронно, до долей секунды. Воздух вокруг обоих кораблей закрутило вихрем: включились стартовые антигравы. И – во всяком случае, насколько это было доступно невооруженному глазу – амортизирующие системы обоих атак-транспортов одновременно оторвались от поверхности столов.
– По нулям, – сказал советник несколько разочарованно.
– А тут и не могло быть иначе: их автоматика работает, не люди. А вот когда будут включаться маршевые – там могут быть расхождения. Посмотрим…
Посмотрели; провожающая техника надежно удерживала оба изображения на большом дисплее, аккуратно разделив его пополам. Советник проговорил:
– Ну просто зеркало, прямо досадно. Мастера за пультом и у того, и у другого. Знаешь, даже жалко делается.
– Ты ведь не проиграл. Да и я тоже. Ничья.
– Я не об этом. Жалею ту сторону, которой так и не придется повоевать. Которая погибнет на ходу.
– Думаешь?..
– Другой возможности не вижу.
– А кто – кого? Поспорим? На ту же сотню, что…
– Нет. Как-то даже неохота – зарабатывать на чужой беде. Нам ведь они заплатили – могли бы и дальше жить.
– Будут жить – кто сможет.
– Кстати, как думаешь; у Леганы и вправду чуть не вышло заминки с оплатой или это они играли – до конца надеялись выторговать хоть что-нибудь?
– Да нам-то что? Это их проблемы. Дело сделано, деньги получены, остальное – суета.
– Смотри: и разгон вроде бы взяли одновременно?
– Тут уже трудно судить. Начинается другая физика. Ладно, доброго пути им всем. А нам, похоже, пора браться за бухгалтерию. Тем более что и Главный Щитоносец с этой темы не слезает: не терпится ему увидеть сальдо.
– Он ведь по натуре не политик, а торгаш, это давно все поняли. Так что наше дело не проиграет, когда он его возглавит. Ладно, кончаем болтать. Деньги любят, когда их считают.
– И тех, кто их считает.
– Только не в чужом кармане.
– Аминь.
Глава 37
