Василий Головачев - Заповедник смерти
– Что ты там уронил, Стин?
Улисс замер на мгновение перед люком в преисподнюю, мысленно воззвал: «Ну держись, «чистильщик»!» – и прыгнул вперед и вниз.
У лестницы был один пролет в двадцать ступенек, Джонатан преодолел ее в два приема.
Подземный зал превзошел самые мрачные ожидания: он был большой, квадратный, с полом, выложенным настоящим черным паркетом. В центре – аквариум с плавающим в нем... черепом! Двухсекционный пульт с дисплеем, возле пульта подставка с красивой статуэткой из блестящего желтого металла.
Рядом с пультом стоял на коленях худощавый юноша в сером костюме и копался в его внутренностях, второй сидел в кресле с наушниками на голове и вертел ручки прибора, похожего на генератор ВЧ, третий – старик с лицом Мефистофеля – укладывал кабель у стены в аккуратную бухту. Все трое оглянулись на звуки прыжков и молча уставились на пистолеты в руках Улисса. Молодой сделал движение к тумбе стола, Джонатан выстрелил. Игла попала в щеку парня, тот упал и успокоился.
–Не двигаться! – негромко сказал Улисс и повел стволом пистолета в правой руке. – Лечь на пол! Обоим! Руки на затылок!
Парень за пультом и старик повиновались без единого слова.
«Радиста» с наушниками Джонатан обыскал первого, связал. Потом та же участь постигла молодого храбреца – альпинист не хотел рисковать, хотя шоковый препарат иглы сделал свое дело. «Мефистофеля» Улисс заставил встать к стене.
– Прошу ответить на несколько вопросов, от этого будет зависеть ваша судьба. Подходит такой выбор?
– Задавайте, – глухо буркнул старик.
– Что это за прибор с наушниками, рация?
– Нет, контроллер системы подрыва.
– Понятно. Чем занималась лаборатория?
Молчание.
– Даю три секунды.
Улисс подождал три секунды и выстрелил. Звонко взорвался экран дисплея.
Старик не двигался, глядя на Улисса исподлобья.
Альпинист поднял левую руку с пистолетом и выстрелил, не целясь. Пуля задела плечо «Мефистофеля», тот вскрикнул, схватился за плечо. В глазах его тлела ненависть.
– Идиот! Зачем это тебе? Ты же и так покойник...
Улисс хладнокровно направил пистолет ему в лоб.
– Даю еще пять секунд. Не ответишь – покойником будешь ты. А потом я примусь за остальных, у меня нет выбора.
На лбу старика проступила испарина.
– Я не имею отношения к непосредственному персоналу лаборатории, я всего лишь оператор ЭВМ.
– Повторить вопрос?
– Лаборатория занималась биологическими экспериментами...
– Смелее, у меня мало времени.
– Экспериментами по генному ускорению, биодевиации «молчащих» генов. А больше я ничего не знаю, клянусь!
– И экспериментировали, конечно, на людях, на «презренных индейцах», так? Я видел крематорий. Сколько же вы убили?
Старик побледнел, уставился на Улисса.
– Кто заведующий лабораторией? – быстро спросил тот. – Ну?!
– Эрих Копман.
– Где он?
Ответить «Мефистофель» не успел. Один из аппаратных шкафов в углу зала сам собой отъехал в сторону, открыв освещенный проем еще одного люка, ведущего вниз. Из глубины колодца раздался странно знакомый голос:
– Не стреляйте, монтанеро, я – Копман. Вы блокированы сверху и снизу, весь ваш разговор был слышен, так что делайте выводы. Можно, я поднимусь?
– Поднимайтесь, – подумав, вежливо разрешил Улисс.
В зал, как чертики из коробки, выскочили из люка трое похожих друг на друга парней с автоматами, зашли справа и слева. Автоматы держат профессионально, только дула выглядывают из-под мышек. Последним вылез энергичный толстяк, в котором Улисс, к изумлению своему, узнал Карла Типлера, «проводника» экспедиции! Оператор, лежавший на полу ничком, как его положил альпинист, встал.
– Не ожидали? Мне искренне жаль, что так получилось.
Типлер-Копман подошел к пульту, бегло оглядел индикаторную панель, повернул голову к «Мефистофелю».
– У вас все готово? Что морщишься, ранен?
– Царапина. К взрыву все готово. Стин пошел проверить кабели у блоков Ц и Д и предупредить Губатого.
Шеф лаборатории кивнул, посмотрел на Улисса.
– Похоже, он не дошел. Пошлите к Губатому еще кого-нибудь. Ну, что будем делать, Джонатан Улисс? Люг, забери у него на всякий случай оружие.
Крепкий молодой человек забрал пистолеты Улисса, ловко обыскал карманы, нашел стилет.
– Больше ничего, босс.
– О’кей. Итак, Джонатан? Или у вас есть другое имя?
– Нет, – сказал Улисс. – Чужих имен не покупаю.
– Как вы догадались, где расположена лаборатория? Или взяли кого-то из моих людей?
– Те, кого мы взяли, не сказали ни слова.
– И все же вы здесь, странно... Впрочем, у каждого свои методы работы и свои тайны, а уж у работников «Чистилища» тем более. Зачем вы влезли в уголовно-политическую мясорубку? Это же не ваш профиль. – Копман фыркнул. – Джонатан Улисс, гонщик, альпинист, и вдруг – частный детектив! Не думаю, чтобы «Чистилище» вам много заплатило. Не скажете, сколько? Любопытно все же.
– Десять тысяч плюс премия за риск.
– Неплохо, но я могу дать больше. Хотите работать в моей команде? Полста тысяч плюс гонорар за отдельные акции.
Улисс пренебрежительно сплюнул.
– У нас цены несколько иные. Смерть Миллера вам не оплатить.
– Принципы? Уважаю принципиальных людей. Но чего вы добьетесь? Наша с вами игра – игра с нулевым результатом. Придется перенести лабораторию в другое место, и только. Хотя позиция в долине была идеальной со всех точек зрения.
– Конечно, идеальной. Во-первых, в сельве легко упрятать даже космодром, а не только взлетную площадку дирижаблей. Во-вторых, материал для изготовления вашего противошокового препарата всегда под рукой и, в-третьих, хватает и экспериментального материала, на котором можно отработать методику, – пигмеи. Никто не будет искать без вести пропавших.
– Вы правы, – кивнул Копман. – Голова у вас варит, я заметил это давно. Правда, в какой-то степени идиосинкразия к риску у вас имеется. Должны же вы понимать, что, ввязавшись в драку с нашей конторой, выжить чрезвычайно трудно, почти невозможно. Через полчаса мы уходим, а лагерь взорвем. Вместе с вами, Джонатан, уж простите мой черный юмор. У вас есть ко мне вопросы?
– Три.
– Всего-то? Слушаю. – Копман кивнул «Мефистофелю». – Ликвидируйте «конюшню», Перри, потом придете сюда со своими. И дайте отбой Ушастому, его противник сам пришел в клетку. Пусть командует механикой отхода.
Улисс в задумчивости подошел ближе к немцу.
Охранники сдвинулись тесней, заплевывая пол жевательной резинкой.
– Скажите, вы на самом деле добились результатов или случившееся с Хонтехосом и другими – раздутый миф?
Заведующий лабораторией оживился.
– Когда-нибудь мне за эти исследования вручат Нобелевскую. Мифа нет, ваш Хонтехос в действительности получил сверхвозможности, но, к сожалению, задумал рассказать о моей работе всему миру, а это преждевременно, как вы понимаете. Пришлось моим друзьям принять меры.
– В частности, Дайамонду?
– Не только. Видите, вы слишком много знаете для того, чтобы уцелеть.
– Скормите его Ушастому, – буркнул один из телохранителей.
Копман оценивающе посмотрел на Улисса.
– А что, это идея! Любопытно было бы посмотреть, как долго вы продержитесь. Хотя вряд ли выстоите. Ушастый – моя гордость.
– Тоже «подопытный кролик»?
– Он себя таковым не считает. Был приговорен к смертной казни, я его вытащил. Любопытный экземпляр, скажу я вам, сами увидите. Решено, появится Ушастый – устроим корриду. Хотя времени у нас очень мало.
– А зачем вы захватили таких известных людей, как Хонтехос, Пино? Чтобы показать свою силу?
Копман хлопнул себя по ляжкам, засмеялся.
– Ну, естественно! Скажете, цинизм? Нет, мой друг, вызов. Мы нарочно выбрали для испытаний таких людей, которые известны если не мировой, то хотя бы южноамериканской общественности. Хотите знать, как все это было сделано? – На щеках Копмана разгорелся румянец. Он вдруг сбросил маску хладнокровного и вежливого бизнесмена и стал тем, кем был на самом деле, – заурядным ученым-маньяком фашистского толка, для которого опыты над людьми – обычное дело. – Давайте даже сделаем так: я и вас сделаю сверхчеловеком. После боя с Ушастым. Хотите? И вы станете господином толпы, а захотите – и любой политической системы. Представляете, кем вы можете стать?
– Представляю, – кивнул Улисс. – Эти речи я уже слышал где-то или читал.
– О да, их отец Ричард Хелмс[36]. Он сказал: «Контроль над людьми – вот главная цель ЦРУ». Добавлю – великая цель!
– Действительно, великая. Мы ошибались, предполагая, что лаборатория работает над каким-то препаратом вроде «сыворотки правды» или экспериментирует с генами бактерий для производства новых штаммов. Никто в руководстве не хотел верить в «конструирование генотипов» нового поколения.
– Моя работа называется несколько иначе: «Реконструкция генных структур человека с помощью активизации «молчащих» генов». Но вы хорошо разбираетесь в терминологии.
