Стас Тихонов - Угроза внутри
Ким тут же вспомнил, что Ино тоже обещал одной девушке привезти что-то красивое, и удовольствия это воспоминание ему не принесло.
– Смотри-ка, светает уже, – Влас показал на холм, края которого и вправду были подсвечены алым. – Айда?
Они вместе пошли к бункеру, и Ким в разгоравшемся утреннем свете издали увидел перед входом две фигуры. Одна была в юбке, а вторая… Но почти сразу он понял, что вторая гораздо выше Ерика. К тому же Ерик не носит на голове конский хвост.
Киму сделалось тоскливо, но он все равно поспешил навстречу Кире и Рут.
– Доброго дня и великих свершений всем вам, – приветствовала их госпожа Вайс. Несмотря на то что собиралась она полдня, она была налегке: только все та же корзинка болталась на локте. – А где ярко выраженный ребенок Ариповых? Он мне нравится. Я сказала Рут, что не поеду без него.
Ким промолчал. Рут, напротив, отягощенная непомерно огромной торбой, стояла с вызывающим видом: ее отъезд, очевидно, не являлся предметом для обсуждения.
Из бункера появились один за другим бойцы «звездочки» и Индра, добела сжимавший челюсти, чтобы не зевать. Каверин, замыкавший шествие, оглянулся по сторонам и спросил:
– Где Арипов?
Ким открыл было рот и закрыл, не издав ни звука. Что он мог ответить?
– Да вон он, – отозвался Сун. – Собирал нам проводы, вот и припозднился маленько.
Резко обернувшись в ту сторону, куда указывал боец, Ким увидел в быстро рассеивающихся сумерках целую процессию. Он различил могучую фигуру Бакура с квадратным коробом в руке, даже нескольких женщин. А впереди компании шагал Ерик, и за его плечами возвышались дядья – лица у них, насколько Ким мог видеть, были мрачнее тучи.
– Добрутр! – выпалил Ерик единым духом. Судя по пружинистой походке и улыбке во всю физиономию, дикарь тщетно пытался сдержать рвущееся наружу ликование. – Чего стоим, едем?
– Погоди, малец, пусти старших сказать, – Бакур оттеснил Ерика и вручил Каверину короб. – На дорожку вам. Бывай, Игорь, не болей. Всегда рады тебе, сам знаешь.
– Увидимся, Бакур-джан, – отозвался капитан, обнимая Назарова.
– Каверин, – один из дядьев тоже выступил вперед, не дожидаясь, пока они с Бакуром расцепятся, но капитан стойко выдержал его угрюмый взгляд. – Про тебя хорошо говорят. Пригляди за нашим парнем.
– Блин, ну просил же вас – без этого… – возмущенно начал было Ерик, но Каверин его перебил:
– Не сомневайтесь.
И уже через секунду как-то так получилось, что все начали обниматься: дикарь утонул в лапах родных, Рут прижал к себе кто-то из молодых женщин, Бакур от избытка чувств еще разок приложился к Каверину, а Панько и Риман, поглядев на это, с самыми растроганными лицами обняли друг друга.
– По местам!
Ким успел увидеть первый янтарный луч, который как раз в этот момент разрезал сиренево-серую дымку, полоснув по ним из-за холма, а уже через минуту оказался в кресле, у дурацкого слепого окна-щели, и с богатым грузом неоднозначных впечатлений.
Первые полчаса, пока их потряхивало под уютное урчание двигателя, пассажиры еще только просыпались. Понемногу все пришли в себя, стали усаживаться прямее и даже вспомнили о завтраке. Короб Бакура распотрошили, и вскоре уже вся компания, включая «звездочку», передавала друг другу ломтики вяленок и куски плоского хлеба с пахучей зеленью и масляными семенами.
– Не, хорошие они все-таки ребята, – пробормотал Влас с набитым ртом: в углу короба обнаружилась раритетная стеклянная бутыль со сбирнем, – Назаров точно наш мужик, и силовиков вон как уважает.
– Бакур Назаров и Игорь Каверин – одногодки, их семьи дружили. Они вместе росли в Коллекторе, а потом вместе стали силовиками, – неожиданно сообщила Кира, которая сидела позади них.
– Правда? – Влас вывернул шею, чтобы посмотреть на нее. – Так Назаров – из силовиков? Ну надо же! И что он тогда в лес рванул?..
– Что в этом такого странного? – резковато спросила Рут.
– Ну, силовики в Городе в почете, – объяснил Влас. – Ладно бы родился на Открытой земле, а так…
– Многие родились в Городе, а потом ушли, – еще более резким тоном отрезала девушка.
– Ну да, всякое бывает, – примирительно сказал Влас. – Кто-то родился в лесу, а живет в Городе, вот Ерик например.
– Или Ким Каверин, – неожиданно вставила Кира, рассеянно откусывая кусочки от какого-то стебелька.
– Ким?.. – Влас повернулся и уставился на соседа с явным непониманием, – Родился в лесу?
Ким не очень любил рассказывать об этой подробности своей биографии и поэтому взял пример с Рут, ответив вопросом на вопрос:
– А что в этом странного?
– Ну как же… просто… – Власу явно было что-то категорически непонятно. Он окинул Кима озадаченным взглядом, прежде чем закончить фразу, которая громовым эхом раскатилась у Кима в ушах: – Ты же сын консула. Как ты мог в лесу-то родиться?
– Какого консула? – Внезапно ставшие сухими губы произносили слова бездумно, на автомате.
– Как – какого? – Власу, видимо, стало неловко, он быстро огляделся и понизил голос: – Ты извини, может, это тайна или что-то такое… Но ты ведь сын Эдо, разве нет?
– С чего ты это взял?
– Ну, говорят… – окончательно растерявшись, произнес Влас. – Ты же то на Совете Города появляешься, то на экране с Лексусом… Консулы тебя слушают – странно же. И Эдо больше всех. Особенно насчет того, чтобы синтетов в Коллектор… Ну вот и пошел слух, что ты ему не просто так… А что, брехня?
– Брехня, – чужим голосом машинально проговорил Ким.
Но в глубине души, еще до того, как Влас договорил, он уже знал, что это не брехня. Это была правда, и это все объясняло. Вселенная, каким он был слепым болваном!..
Влас принялся извиняться, но Ким не слышал ни слова. Он рассеянно обвел глазами внутренности транспорта, словно пытаясь зацепиться за что-то надежное и привычное, и поймал взгляд Индры. Подслушал? Конечно, подслушал. Чертов Индра.
Нет, чертов его папаша – консул Триады, старший анализатор, самый уважаемый во всем Городе человек!
Ким закрыл глаза. Да, многое теперь становилось на свои места. То, как Эдо постоянно как бы невзначай возникал на его пути. Как все время просил, в случае чего, не стесняться с ним связываться. Как обмолвился, что горд за Кима, даже как старался угощать его чем-то…
Но почему?.. Сына – вывезти в лес и подложить на маршрут «звездочки», чтобы его нашли «случайно», записали сиротой и отправили в Коллектор? Семнадцать лет Ким был бесконечно одинок, он был никто и даже хуже. Семнадцать лет носил прозвище Безрод. Почему Эдо так поступил с ним?!
Вероятно, у старшего анализатора и консула Триады были дела поважнее. Может, тогда он еще не был консулом. Может, у него были большие планы. Ким помнил, как Эдо неожиданно и непостижимо проголосовал на Совете, обрекая запертых в карантине в «восемь-семь» на гибель от неизвестной болезни. О, он очень деловой человек, господин Эдо!
Ким почувствовал, как в нем закипает неукротимый гнев. Сволочь! Псикодер говорил, что он важен для консула. Сенна тоже знал! «Он сам вам скажет». Когда, интересно, Эдо собирался это сделать?!
Что ж, теперь этого разговора, пожалуй, ждать недолго. Будет неплохо задать господину консулу несколько вопросов – только глядя прямо в глаза.
Ким впал в прострацию с надкусанным ломтем хлеба в руке и просидел бы так, наверное, до конца поездки. Но постепенно начал осознавать, что вокруг творится что-то нездоровое.
– Ничего не понимаю, командир, обещали ночью, но сейчас полдень едва, – голос Римана, на этот раз заменившего Суна за рулем, звучал крайне встревоженно.
– Что приборы… А, ч-черт! – Каверин редко ругался при подчиненных, но сейчас он, судя по звуку, еще и стукнул в сердцах по приборной панели.
– Мы должны от нее уходить, – обеспокоенно проговорил Панько. – Но мы не уходим. Что же это за фронт…
– Что случилось? – Ким достаточно пришел в себя, чтобы задать вопрос Власу, но тот, как оказалось, сидит в наушниках с закрытыми глазами. Вместо него ответил Индра:
– Магнитка, – коротко произнес он.
– И что?
– Не напрашивайся на тривиальный ответ, Безрод, – напряженно отозвался Индра. – Она вот, судя по всему, не тривиальная. Странная такая Магнитка.
– Ну и чем она странная? – нетерпеливо спросил Ким.
– Они не могут вычислить фронт, – подала сзади голос Рут, – И метеорологи ваши молчат. И вообще все молчат, потому что нет связи.
– И, в довершение ниспосланных нам испытаний, наше транспортное средство начинает плохо слушать своего кормчего, что, при всем уважении к его талантам, в данных обстоятельствах просто не выразить как неприятно, – неодобрительным тоном выдала Кира.
Ким откинулся на спинку и провел ладонью по лицу. Час от часу не легче.
– Рим, стой, туда нам точно нельзя! – послышался возбужденный голос Ерика. – Волну на песке видишь?!
– Показания прибора – вот что я вижу, – раздраженно ответил Риман. – Геонав…
