Константин Воронин - Выживальщик (СИ)
Оставалось только гадать, зачем прилетал вертолёт. А вот наличие воды говорило о многом. То ли Северная Америка погрузилась в пучину океана, вытеснив не мерянное количество воды. То ли развалился, то ли растаял какой-то из огромных ледников Антарктиды. Информации не было, а гипотезу можно было строить любую. И достоверность её ни подтвердить, ни опровергнуть. Однако, вода была. И это непреложный факт. Я вспомнил демотиватор, выложенный в Интернете. Там мужичонка плыл на вёсельной лодке по Красной площади, вдоль Кремлёвской стены. Вот и стал этот фотомонтаж явью. Не спасли Первопрестольную триста метров над уровнем моря. И наш городок четыреста девяносто метров не спасли. Вода, несомненно, в город вошла. И это ночью, в темноте, когда почти все спят.
Я высветил фонарём пенёк, недалеко от поверхности воды. После чего, стараясь не увести луч фонаря в сторону, закурил сигарету. Лёша, глядя на меня, тоже полез за пачкой и зажигалкой. Когда сигарета догорела, вода уже добралась до пенька.
- Подымается,- выдохнул Лёшка, следивший за пеньком. Я промолчал, потому что никаких слов, кроме матерных, произносить не хотелось. Посмотрели друг на друга.
- Наши действия, командир?
- Надо вездеход готовить. Он плавающий. Пойдём с него нож бульдозерный снимать. Такой балласт нам не нужен.
Пока дошли до заимки, я произнёс про себя все ругательства, какие только знал. Нет, ну стоило ли строить убежище, копить дрова, запасы еды и всего прочего, если всё это окажется под водой! Мать, мать и перемать!!! И куда прикажете подаваться? Вариантов всего два, на длительное плавание вездеход не рассчитан. Плыть к городу? Если затопит заимку, то в городе пятиэтажки и подавно под воду уйдут. Девятиэтажек всего шесть штук и, если в них соберётся весь город... За избушкой Василича есть высокая гора, её и от заимки видно. Но сможет ли вездеход выехать там на берег, ему ведь требуется пологий спуск? Ладно, ввяжемся, увидим.
Лёша доставал из кузова вездехода гаечные ключи, а я пошёл в дом, будить Василича. На столе горел ночничок. 'Молодожёны' безмятежно спали на своём сборном топчане. Засунув руку под одеяло, дёрнул Василича за ногу. Он протянул вверх руку и взял с края стола часы со светящимся циферблатом.
- Рано же ещ... Увидев в свете ночника моё лицо, поднялся и стал быстро одеваться. Кадры, действительно, решают всё. С Лёшей и Василичем нигде не пропадёшь. Пропасть с ними можно только там, где никому не спастись.
На улице объяснил Василичу его задачу. Он должен сидеть с фонарём на краю подъёма к заимке и следить за уровнем воды. Если уровень резко начнёт повышаться - известить нас по рации. И бежать к дому, потому как это, будет означать срочную эвакуацию. Василич, в отличие от меня, матюгнулся вслух. И опечалился:
- И чем же мы так Господа прогневали? Иди, Вова, я тут прослежу.
Болты крепления отвернули, помогая рукам трубами, одетыми на ключи. Я завел двигатель, не до тишины уже было, дал задний ход, и нож, вместе с гидравлическими стойками, остался лежать на снегу. Подвёл вездеход к входу в овощехранилище. К тому, что с улицы. Открыл дверь хранилища, и мы принялись грузить в кузов вездехода коробки, подписанные фломастером. Коробка со сгущёнкой, пара коробок с куриными консервами, коробка с шоколадом, который я купил в тот день, когда забирали жён из роддома. И всё равно, это лишь маленькая толика того, что надо. Всё в вездеход не влезет. Установил гидродинамические кожухи, тентовые дуги, натянули плотный двойной тент на кузов. В первом приближении, всё готово. Оружие, патроны и гранаты закинем в последнюю очередь.
Направились к Василичу. Не говоря ни слова, он посветил фонарём. Вода уже поднялась примерно до середины подъёма. И отчаяние охватило меня. Так вот ты какая, белая пушистая лисичка! Впрочем, утонуть легче, чем провалиться через трещину в земле в раскалённую лаву. Хотя, что легче - не пробовал. Как там: что чувствуют покойники, знают только покойники. Мёртвые не потеют. На том свете всем воздастся по заслугам. Умирают только один раз. И... Короче, хорош ныть! Не хорони раньше времени!
- Значит так, мужики. Как вода начнёт подступать к забору, будим женщин и детей. Пока она там до верха крыльца дойдёт, пока в дом просочится, мы уже будем на чердаке. В вездеход посадка будет через чердачное окно. Заранее в кабину, кроме меня, сядет Вера с Надей и Вовкой. Остальных размещаете в кузове, там десять откидных сидений. Может статься и так, что на чердаке отсидимся. Если, к примеру, дом до половины высоты затопит, лучше остаться на твердом, чем в плавающем вездеходе. Вездеход пришвартуем к дому. Уровень повышаться не будет, можно долго просидеть. Нырнуть за банкой консервов, как-нибудь сумеем.
- Всё понятно. Чего уж тут непонятного?- Чувствовалось, что Лёша с Василичем тоже отнюдь не в радужном настроении. Только жизнь более-менее наладилась...
- Одно хорошо - вода спокойно прибывает. Без цунамей всяких. Представляете, стена воды на нас бы двигалась высотой метров в двадцать. Хотя, всякое может статься. Уже не знаешь, чего и ждать. Ты, Василич, если хоть что-то похожее увидишь, ори в рацию: 'Волна!'. На бегу к дому ори. А там уж, как Бог даст.
Василич посветил вдаль фонарём.
- Вроде бы, темнеет там что-то в проходе. Но фонарь не достаёт, не разглядеть ни черта.
- Рассветёт, увидим,- небо сплошь затянуто густой пеленой облаков, как выглядит луна, уже и забыли. Темень непроглядная.Стоим, курим без перерыва, с тоской глядя, как медленно, но неотвратимо прибывает вода. В четыре часа я говорю Василичу:
- Сходи домой, Ира волноваться будет. Она-то думает, что ты сменился.
Он безропотно уходит.
- А ты, Лёша, чего стоишь? Иди, поспи. Я разбужу, если что.
- Думаешь, я сейчас смогу заснуть? Нет уж, дождусь развязки. Как гадалки говорят: чем сердце успокоится...
Через полчаса появляется Василич. В руках у него какой-то пакет. Разворачивает его, ставит на снег термос с кофе, выкладывает бутерброды с куриным паштетом, солёные огурцы, варёные яйца.
- Перекусите, ребята.
- Кусок в горле застрянет, Василич. Аппетита - ноль.
- Поесть надо, хоть через силу. Когда в следующий раз доведётся - неизвестно. Прибывает?
- Прибывает, проклятая.Но, похоже, потише.
- Может, не дойдёт?
Пожимаю плечами. Беру бутерброд и нехотя жую. Леонидов следует моему примеру. Открываю термос. Молодца, Ирина Тимофеевна, кофеварку освоила. Это не растворимая бурда, а хорошо заваренный кофе. Не из джезвы, конечно, но... С удовольствием делаю маленькие глоточки между затяжками сигаретой. Вот они, радости жизни, а ты канючил!
Никогда не впадайте в панику, раньше времени (и позже не впадайте, панике в наших рядах не место). Когда от наших ног до кромки воды оставалось метра три, подъём воды прекратился. Мы выждали некоторое время. Нет, граница между тёмной водой и белым снегом не сдвинулась к нам ни на сантиметр.
- Слава тебе, Господи,- вырывается у Леонидова.
- Явил Боженька свою милость,- бормочет Василич.
- Бог с нами и за нас,- присоединяюсь я.
И все трое, без всякого ёрничанья, вполне серьёзно, троекратно крестимся.
- Ну, что, православные, потоп, кажется, отменяется.
Смотрю на часы - начало седьмого. Ночная темень начинает потихоньку рассеиваться. То тёмное, что узрел во тьме Василич, по-моему, к нам приблизилось. И лучи сразу трёх фонарей выхватывают из темноты форштевень, увенчанный автомобильной покрышкой, стёкла рубки и высокий полубак.
- Катер!- выдыхаем в три глотки. Василич, поводив фонарём, авторитетно заявляет:
- 'Костромич', проект шестнадцать ноль шесть. Проектная скорость - одиннадцать узлов. В реальности десятку выдаст. Запас хода - тридцать часов. Если баки полные, полтыщи камэ вполне пройдёт. Экономичным ходом и больше.
- Ты, Василич, лесник или речник?
- Так и то, и другое. Я срочную в морчастях погранвойск отслужил, мотористом. На Амуре. Там 'Костромичей' этих навидался.
- Был бы он чуть поближе, можно было бы попробовать верёвкой зацепить. А так не достанем.
- Может, поближе его подгонит?
- Или наоборот, подальше угонит,┐- и бегу к сараю за верёвкой. Когда возвращаюсь, Лёша с Василичем орут, что есть мочи:
- Эй, на катере! Есть кто живой?!- в ответ им - тишина.
- Нет там никого. Давно бы уже объявились. Сейчас заарканим этот Ноев ковчег и тогда нам сам чёрт не брат. Это не вездеходик махонький.
- Не добросишь ты до него верёвку.
- Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе,- и скинул с себя полушубок.
- Ты чего, вплавь собрался? Это же не Пицунда. Вода ледяная.
- Я в такую воду два года и прыгал. Это только в кино показывают, как бравые морпехи с БДК на берег на СВП высаживаются. В реале всё иначе. Сиганёшь с мотобота, а тебе - когда по колено, а когда и по грудь. Только автомат кверху держи. Выполз на берег, упал на спину, ноги задрал, чтобы вода из кирзачей вытекла, и - вперёд,- всё это я вещал, стягивая с себя свитер, валенки, штаны. Остался в трусах, в носках и в нитяных перчатках. Обвязал конец верёвки вокруг своего пояса, кинул бухту на снег.
