Артём Каменистый - Практикантка

– Каждые шесть часов – четыре раза в сутки.

– Умный мальчик! Но странное дело получается – оперативники вашего филиала погибли ещё позавчера, аж в пятнадцать тридцать девять, а благодатная тишина царила до позднего утра, пока Кошкин не добрался до гольца. Что ж ты так скромно себя вёл? Прямо как трепетная гимназистка! Или они тебе с того света регулярно названивали?

– Я действовал согласно установленным правилам. После пропуска второго сеанса сообщил о ситуации руководителю нашего филиала – Панарину Игорю Владимировичу. Он приказал не обращать внимания на проблему со связью и поторопить Кошкина с вылетом на место встречи. Запись приказа внесена в журнал дежурства, с ней, под роспись, ознакомлен диспетчер Трутнев – мой утренний сменщик.

– Ладно, Кругов, ты меня прости, если что сказал тебе не так. Плохо мне и горестно на этом лысом гольце, рядом с вашими ребятами.

– Простите, но я не мог действовать через голову начальства. Правила есть правила.

– Понимаю. Прощай.

Клещ полазил в электронной памяти телефона, выбрал нужный номер:

– Аллё, Панарин?

– Кто спрашивает?

– Твоя персональная смерть, и зовут её просто – Клещ. Ну что, иуда хабаровская, ты почему не объявил «жёлтую тревогу» сразу после исчезновения связи?

– Я думал...

– Думать ты в реанимации будешь, и то, если повезёт. Из-за твоего полного кретинизма мы узнали о гибели группы примерно на двенадцать часов позже, если не больше. Тебя, кстати, благодарят все голодающие вороны солнечной Якутии: нечасто им дают спокойно пообедать подобными деликатесами. Ты знаешь, сколько в мире за одну минуту выплавляется стали и делается абортов? Тысяча тонн и пять тысяч штук! А представь, сколько можно было успеть сделать за эти потерянные часы! Чего молчишь, гнида тифозная?

– Я... Я не нарушал никаких предписаний. Оперативная группа укомплектована слабо, дисциплина у них была невысокая, но заменить людей некем. У меня здесь ужасный некомплект сотрудников. Не всегда получается выдерживать очередность отпусков. У поисковиков уже не раз бывали внештатные ситуации, и это всегда заканчивалось хо...

– Послушай, Панарин, – почти ласково перебил Клещ разволновавшегося начальника. – Ты знаешь, я вообще-то не сторонник однополой любви, но для тебя сделаю персональное исключение. И даже не сомневайся – проделаю это с огромным удовольствием. Как только закончится эта карусель – жди приезда гостей! Я обязательно к тебе припрусь, мой сладкий персик, да ещё и не один – с кучей друзей! Тут у меня несколько десятков молодых, крепких спецназовцев. К тому времени они вволю набегаются по местным оленьим пастбищам, парни очень соскучатся по чистым, романтическим отношениям. Я их всех возьму с собой, никого не забуду. Ты понял, Панарин? Готовься, мы скоро будем у тебя! Учись расслабляться и получать удовольствие в некоторых неприятных жизненных ситуациях. Помни: твоя задница теперь принадлежит мне! Пока, Панарин, и не скучай. А вот я скучаю частенько и буду тебе названивать. Понял?!

Временный куратор сложил антенну, спрятал телефон в огромный карман. Командир спецназовцев качнул шлемом, вытянул вверх чёрную руку, одобрительно выставляя большой палец. Олег откровенно улыбался.

– Как эта практикантка попала в действующую оперативную группу? – ни к кому не обращаясь, спросил Клещ.

– Такое бывает, хоть и нечасто, – прогудел спецназовец. – Сам, наверное, сталкивался – есть такие бабы, что их бульдозером не остановишь. Если чего решила, то добьётся обязательно.

– Да. Простая поклонница групповой любви на такую гору не полезет, здесь не до этого. Явно ненормальная девица. Хотя, знаю я одно садистское заведение, где такие дамочки встречаются. Что у неё за оружие?

– Девятимиллиметровое. Судя по гильзам и пустой обойме – автоматический десятизарядный карабин. В Хабаровске можно уточнить модель по журналу выдачи на складе.

– Странноватый выбор для девушки. Хотя, скорее всего, она довольно крепкой комплекции. Другая бы в опергруппу не попала.

– Не знаю, но сомневаюсь в этом. На отвалах сохранилась цепочка её следов в рыхлой породе. Она шла вдоль самой канавы. Гроза здесь неплохо поработала, размыла всё к чертям, но судя по тому, что уцелело, у неё примерно тридцать шестой размер обуви, если не меньше.

– Да она просто малышка! Очень интересная девчонка, как ей удается лупить из такой нехилой винтовочки?

– Это всё же лучше, чем пулемёт или автоматический дробовик. Скорее всего, хорошая посадка приклада и мощный дульный компенсатор. Да и при стрельбе одиночными сильную отдачу можно выдержать.

Клещ пригнулся над камнем, где были сложены найденные трофеи спецназовцев, поднял выжатый шприц-тюбик, осмотрел маркировку, кивнул сам себе, поднял голову:

– Рюкзаки вы распотрошили?

– Нет, практикантка. Она забрала с собой всё, что посчитала необходимым.

– А что именно?

– Мелочи установить очень трудно, но по остальному мы скинули весь список на Хабаровск. Оттуда уже сообщили, что не хватает спальника, одноразового гранатомёта и крупнокалиберного пистолета командира опергруппы.

– Зачем он ей?

– Практикантка вооружена простой береттой, к этой модели нет спецпатронов. А у Бидона был «Дезерт Игл» пятидесятого калибра. У этой дуры патроны что снаряды, да и вес под два кило.

– Мама моя! Неплохая пушка! – одобрительно заявил Клещ.

– Да. Я слышал, что когда этот пистолет разработали, в Африке все слоны неделю плакали.

– У этой амазонки тяжёлая форма мании величия! Что она собралась делать с этой гаубицей?

– А что, вполне нормальный ход! – одобрительно прогудел спецназовец. – Я бы на её месте тоже прихватил. Мало ли что случится с карабином, запасной надёжный ствол никогда не помешает. При должном умении, из крупнокалиберного пистолета может выстрелить даже ребёнок. Главное правильно держать, не принимать отдачу на себя.

Клещ понимающе кивнул и призадумался. Эта неизвестная девчонка нравилась ему с каждой минутой всё больше и больше. В Ордене не слишком приветствовали изнеженных барышень, но она просто била все рекорды. Представив тонкую фигурку, обвешанную оружием и с рюкзаком за плечами, он впервые задумался о том, что практикантка всё же может и выжить. Её действия были довольно чёткими и обдуманными, не похоже, что она собиралась на собственные похороны, при этом так расчётливо себя не ведут. Если юная оперативница не полная дура, то прекрасно понимала, на какой риск идёт. Враг, за несколько мгновений уничтоживший почти всю группу, оставил её в живых только из-за случайного фактора или простой спешки. Преследовать такого страшного противника – всё равно что подписать себе смертный приговор. Но вряд ли психологи допустили бы к поисковой работе человека со склонностью к самоубийству.