Ключ Руна - Александр Изотов

У парня были длинные рыжие волосы, свисающие лохмами до плеч, ничем не примечательные карие глаза и поджатые в недовольной ухмылке губы.

Стражник как раз вытащил из свёртка тонкий клинок в ножнах, потом глянул на парня:

— Можно?

Тот лишь поморщился, мол, не вопрос. Дружинник вытянул меч, и от меня не укрылось, что на лезвии засияли серебристые руны, отливающие синевой. Как, впрочем, и на дубовом щите.

— Ух и хорош! И как же вы, люди, так с металлом дружите? — стражник с писцом таращились на клинок, — Зачарованное?

Парень хмыкнул — «мол, ну естественно!» — и снова лишь молча кивнул, а потом махнул головой на паренька с листком.

— Тогда до твоего выхода он будет храниться у нас, — дружинник протянул клинок своему помощнику, такому же орку, собирающему оружие у входящих. Клинок отправился на телегу со стойкой, а парню выдали деревянную бирку.

— Имя? — спросил писец, и перо застыло в готовности.

— Лукьян, — нехотя сказал тот, поднимая баул и щит.

— Отчество, фамилия?

— Просто Лукьян, — буркнул верзила и, подвинув писца, прошёл дальше.

Наблюдая за детиной, который в росте оркам никак не уступал, я подумал, что человеческой крови в нём, наверное, была целая бочка. Вот тебе и Человек с большой буквы.

Меня снова кольнул нехороший взгляд, и я, обернувшись, приметил какого-то доходягу. Пыльные светлые волосы, сам смазливый, одет в рубашку и брюки… Светлая зелёная кожа выдавала в нём полукровку, но определить, кто у него мама и папа, я ещё не умел.

Его насмешливый взгляд с особым интересом перебегал от меня к листку в руках писца — «смазливый» даже губу закусил от нетерпения. Правда, заметив, что я на него смотрю, он тут же скрылся за спинами зевак. Но этой пары мгновений мне было достаточно, чтобы понять — за мной следят.

Я постоял ещё возле писаря, глядя на прибывающий боевой народ, желающий пробоваться, и раздумывая, надо ли мне участвовать в этой мясорубке. Просто больно уж серьёзное оружие там у них было… И топоры, и копья, и даже боевой арбалет у кого-то.

А мне с чем воевать? С иолитом? С учётом, что я знаю лишь две гномьи руны… Полторы — значения слова «то-ро» я не знал.

Внезапно до меня дошло, что этот странный полукровка будто бы ждал, когда я запишусь. Что, враги придумали для меня красивую смерть на ринге? Не-е-ет, моё время ещё придёт, а сейчас пока понаблюдаю.

Я двинулся дальше, решив обозреть площадь. Все торговые лавки вместе с возбуждённым народом оказались сдвинуты по краю, а в центре мастеровые как раз заканчивали возиться с помостом около метра высотой. Он, судя по всему, всегда здесь стоял, но сегодня его немного рихтовали под боевые нужды. Убирали боковые поручни, чтобы бойцы могли спокойно улететь вниз и сломать себе шею… А, нет, вон и солому стелют, причём довольно обильно.

Может, и вправду записаться? Если уж припрёт, прыгну в солому…

С одной стороны помоста были места для особых зрителей, и я уже заприметил там прогуливающегося вдоль лавок воеводу Платона Игнатьевича. Угрюмым взглядом он окидывал толпу и, судя по виду, ему совсем не хотелось здесь находиться. За его спиной торчала рукоять меча, хотя конца лезвия из-за поясницы я не наблюдал. Видимо, короткий клинок.

Белая карета княжны стояла за помостом с той стороны, и суету вокруг неё закрывал ряд дружинников, словно живой щит. Вокруг помоста, кстати, парами ходили ещё какие-то писари с кисточками.

Ступая по сену, они подходили к столбам, на которых стоял помост. Потом один накрывал второго тканевым коробом, чтобы тот внутри, видимо, творил настоящую волшбу.

Едва они отошли к следующему столбу, как я заприметил нарисованную красную руну. Она сияла достаточно ярко, и как раз тем особым светом, который я видел на горе…

Вот ты какая, настоящая волшба. То, что это она, у меня уже сомнений не было. Вслед за писарями, кстати, неотрывно шла пара вооружённых дружинников. Свои секреты барон Демиденко тщательно охранял.

— Ух, серьёзно у них тут как всё, да? — меня чуть задели плечом.

Я повернулся и поднял голову, потому что это оказался уже виденный мною рыжий громила Лукьян со своим неизменным баулом. Он как раз протянул деревянную бирку ещё одному человеку — коренастому, даже ниже меня, смуглому и черноволосому, с лихой причёской-ирокезом, которая заканчивалась косичкой.

Эти двое круглоухих тоже пробивались посмотреть на подготовку к смотру. Заметив, что задел меня, Лукьян хмыкнул, а потом вполне дружелюбно кивнул мне.

— Я думал, этот Качканар — дыра дырющая, а тут ничего, да? И за Уралом есть жизнь! — заговорил черноволосый второй, а потом, заметив, что Лукьян мне кивнул, вдруг протянул руку, — Денис я, Скоков! Это Лукьян… А ты?

С его лица не сходила улыбка, от него так и веяло энергией. Даже сейчас, протянув мне руку, он умудрялся как-то двигаться и покачиваться, словно застыть для него было невозможным. Лукьян же стоял, как скала, глядя на помост.

— Борис, — я всё же пожал руку, — Грецкий.

— Тоже туда, да? — Денис так быстро махнул головой в сторону помоста, что я удивился, как она у него не отвалилась, — Тоже Сибирь покорять, да?

Я почесал нос, прищурившись… Сибирь? Та-а-ак, а об этом уговора не было. Мне великую силу набирать надо, а не по тайге лазать.

— Слышал, васюганские огры на тракте народ побили? — не дождавшись моего ответа, затараторил Денис, — И в болота свои сдриснули, прикинь? Император злой, слышал, да? Войско набирает, платит хорошо, ух! А ты как, тоже «жаловень», да?

Лукьян, кстати, поглядывал на нас, слегка улыбаясь уголком рта, иногда кивая словам Дениса, и я даже удивился, как у громилы так получалось. Вот вроде молчит-молчит, просто смотрит, а с виду ну очень активно участвует в разговоре.

— Да, — всё же ответил я, — Видящий, вроде как.

— Я — Деярь, Лука тоже Деярь, — он шлёпнул Лукьяна по плечу, и тот утвердительно мигнул глазами, — Мы тоже «жалованные», ага, где б нам рождёнными-то стать, ха! А Видящие нужны, слышал, да? Кстати, чего видишь-то?

Я задумался над словом «деярь» и ответил не сразу:

— Эээ… Да понемногу всего.

— Клёво,