Отщепенец. Книга 2 - Алексей Ермоленков
Ладно, что-то я отошел от темы. Итак, Фролова старшая устроила мне проверку и выяснила, что хотела. Теперь она точно знает, что я не антимаг. Сильно сомневаюсь, что в антимага может влететь сущность огненной стихии, а вылетев, принять облик девушки погладить его по щеке, и он после этого выживет. Уверен, такое не каждому архимагу, обладающему единением со стихией, подвластно. А, скорее всего, только Фроловой старшей. И она специально выпустила ее для меня, сделав подарок перед войной, чтобы дать мне шанс на ней выжить.
А еще она поняла, почему я отказался вступить к ним в род, и дала мне шанс разрушить официальные отношения. Именно для этого она устроила нападение на меня, и именно поэтому выпустила сущность стихии огня, перед этим убедившись, что я выдержу ее присутствие, постепенно повышая температуру. Разумеется, по какой конкретно причине я не хочу жениться на Кате она не знает, но поняла что я хочу защитить ее разорвав с ней отношения.
Вот только почему она в присутствии Кати вызвала сущность стихии огня? Ведь девушке стало плохо в определенный момент. Неужели просекла, что я смогу помочь ей?! Ай, да Алевтина Владимировна, не зря она является главой самого сильного и влиятельного клана в Российской империи! Как мальчишку раскусила. И что самое интересное, она решила мне помочь. Что ж, красавица, отныне род Фроловых под защитой моего рода, и я лично перед вами в долгу! А пока, я воспользуюсь вашим подарком и разорву все отношения с Фроловыми так, что никто в этом не усомнится!
Фролова остыла, а камень вокруг нас все еще оставался раскаленным, в комнате расплавилось и сгорело все, включая одежду на Кате и Алевтине Владимировне. Наверное, благодаря единению со стихией ей удается столь молодо выглядеть. Выглядела она совсем не бабкой, столь молодое и привлекательное тело заставило меня спустить свой взор ниже ее лица. Но я тут же посмотрел ей в глаза и громко прорычал:
— Я разрываю все отношения с родом Фроловых. Все договоренности аннулируются!
Затем развернулся и направился к стальным ставням, что были не просто закрыты, они сплавились и теперь их разве что автогеном или болгаркой разрезать можно.
Проходя мимо Кати, я остановился и, взглянув ей прямо в глаза, произнес:
— Я тебя ни в чем не виню. Я понимаю, род прежде всего. Именно поэтому нас больше ничего не связывает.
После этих слов я продолжил свой путь к двери. Да, дверь стальная и она спаялась, но камни то раскаленные, а значит, стали менее твердыми. И я не жалея сил вдарил ногой по дверному полотну, зная, что с той стороны никого нет.
Дверь вылетела с креплениями, выломав куски стены и впечатавшись в стену напротив.
Я делал вид, что очень зол и очень разочарован и даже перестал вытягивать энергию вокруг себя, чтобы слегка поджариться и задымиться для пущей убедительности. Охрана, что выбежала навстречу, услышав грохот, останавливать меня не решилась. Они рванули к раскаленному залу, проверить, как там их хозяйка и получить от нее указания.
Я же, не останавливаясь, пёр, как танк к выходу. От меня все шарахались, и швейцар не стал открывать мне дверь. Ну, тем хуже для них. Я знал, что для того, чтобы открыть дверь нужно потянуть ее на себя, но сделал вид, что мне похер, и ударом ноги выбил ее, предварительно определив, что на улице рядом никого нет.
Дверь пролетела несколько метров и сломала фигуру, какого-то зверя в фонтане и теперь вода просто расплескивалась вокруг. Не заметить мой выход было трудно, и прохожие уставились на меня, когда я направлялся к воротам. Мой водитель на стоянке Фроловых обернулся, увидел меня и кинулся в машину, а затем подъехал ко мне. Я же в это время набрал телефон своего юриста и громко, чтобы слышали прохожие на улице, произнес:
— Давид Абрамович, все договоренности с родом Фроловых отменяются!
Ко мне подъехала моя машина, лакей выбежал и открыл мне дверь. Я сел в нее и нажав кнопку селектора на панели управления, приказал водителю:
— Снеси им ворота нахрен!
— Но Виктор Андреевич, — начал было тот.
— Я сказал, снеси им ворота, раз они их не додумались открыть передо мной!
Машина рванула с места, подняв дым от крутящихся на месте колес, и моя бронированная тачка снесла ворота основного поместья Фроловых.
К образовавшейся прорехе начали стягиваться зеваки и снимать все на телефон.
Российская империя. Город Санкт-Петербург. Основное поместье Фроловых
— Бабушка, что ты наделала? Я же его люблю! — из глаз Кати потекли слезы.
— И он тебя любит, Катенька.
— Он меня любит? Откуда ты знаешь? — тут же пересохли недавно катившиеся по щекам слезы.
— Это он убил старшего Кротова.
— Этого не может быть! Он всю ночь провел со мной.
— А ты в этом уверена? Ты ведь даже не услышала, как он ушел в туалет.
— Но охрана бы увидела его, если бы он выходил из поместья.
— Я тебя не просто так пригласила сегодня вместе с ним. Ты видела, как он дрался?
— Конечно.
— Он быстрый?
— Очень.
— На самом деле, он куда быстрее, чем он нам сегодня показал. Он сдерживается. Не хочет, чтобы о его силе узнали. И в ту ночь. Он выключил электричество и выбрался за пределы поместья. Заставил Константина отключить защитный купол и проник в его поместье. Добрался до главы в кабинете и грохнул его. А помехи на камерах, это твой ненаглядный вернулся назад.
— Даже если представить, что это правда, то, как это связано с тем, что он меня любит?
— Тут все просто. Кротов мертв, а Балаклавский жив.
— Не поняла.
— Катюша, ну, что ты так резко тупеешь, как только его видишь? Кто допрашивал трех пленников?
— Наши специалисты по допросам.
— А до них кто?
— Виктор.
— Вот, а что нам рассказали эти трое?
— Что Балаклавский хотел убить Виктора.
— А Кротов?
— А Кротов меня.
— Ну?
— Получается, он убил того, кто покушался на мою жизнь и оставил в живых того, кто пытался убить его?
— Ну, наконец-то, поняла. Он тебя еще и сегодня защитил во время моего единения со стихией.
— Так это он сделал?
— Он. Вот только я не знаю как.
— А что это за баба его лапала, когда ты выпустила сущность огня?
— Это и была сущность. Я впервые
