Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай
Девушка продолжала качаться, словно впала в какой-то транс.
— Голос… Голос сказал.
— Какой голос?
— У меня в голове. Я слышу много голосов. Что люди думают, чего хотят, чего боятся. Голоса говорят о том, что было… И о том, что есть сейчас. Но этот голос всегда говорит о том, что будет. Он один такой…
— Этот голос велел тебе меня предупредить?
— Я сама решила, — покачнувшись, ответила девушка. — Просто посмотрела на тебя, и голос сказал, что ты покойник. Уже был покойником, но убежал. А сейчас можешь не убежать.
Она говорила очень странно, и я понемногу начал понимать скепсис Софьи — Катерина явно была не в себе. Но откуда она тогда могла знать, что я не тот, кем являлся? Она же не зря намекала на мое появление в этом мире… Или это я уже натягивал сову на глобус?
— Катя, — я осторожно взял ее за руку. Она вздрогнула, натянула рукава на самые запястья. — Катерина, почему ты здесь оказалась? Что ты сделала?
— Я слышала голоса. И тот, который рассказал про тебя, никому не понравился. Они хотят, чтобы он замолчал… Но я тогда тоже замолчу… Они… Они не понимают!
— Тсс! Тише, пожалуйста.
— Ты сюда не хотела? Тебя насильно привезли?
— Савелий… Савелий привез. Сказал, так всем будет лучше… Сказал, это будет на время… А прошло два года. Я бы не знала, что прошло так много времени, но голос сказал…
Я отстранился от девушки.
Нет, может, конечно, она действительно больна. Шизофрения какая-нибудь или другой страшный диагноз — кукушка-то у нее реально ехала, причем ехала давно. Только в потоке этого помешательства она могла улавливать истину. И могла как-то отличать пророческий голос от остальных.
Может ее сунули сюда, потому что дар страшный? Хотя, несомненно, полезный — потому и держат. Но София говорила, что эту Катерину Давыдову собирались перевести в другое учреждение. Похоже на то, что девушку решили надежно спрятать и использовать в своих интересах.
— Катя, что за уколы?
— Лекарство…
— Знаешь, что за лекарство?
Она помотала головой.
— Они говорят, что от него я буду меньше слышать голоса. Но это не работает. Я все равно их слышу, просто они стали тише. Но я слышу их… И ничего не могу сделать. Раньше могла, раньше были силы и воля. А сейчас не могу. Только слышу…
Видимо, ее чем-то накачивали, чтобы не могла концентрироваться. Может, дар имел разрушительные проявления? Может это и вовсе был тот самый Темный дар, но ее родители по каким-то причинам не хотели отдавать девицу в Орден и решили спрятать, чтобы никому не навредила?
Но как она могла навредить? Я снова взглянул на Катерину, и сердце сжалось от жалости. Одинокая, сумасшедшая, тощая… Зато стало понятно, почему она была так бледна — откуда свету взяться в подвале?
— Катерина, ты хочешь отсюда выйти? С кем можно связаться, чтобы тебя вытащить? Кто может тебе помочь?
Она резко перестала качаться и уставилась на меня своими страшными глазами.
— Подошва. Плита.
— Чего? — не понял я.
— Подошва. Плита. Стук. Подошва. Плита. Стук…
Что-то зашуршало у дверей палаты. Кажется, и правда кто-то шаркнул.
Я бросил взгляд на дверь. Ключ заворочался в замке.
Глава 14
Твою ж дивизию!
Я огляделся по сторонам в поисках укрытия. Поискал глазами ширму, но в этой палате, как назло, ее не было. Тайная дверь была просто врезана в стену — с первого взгляда не заметишь, но если присмотреться…
Черт!
Я не успевал добежать. Поэтому отпустил руку рыжей девушки и бросился под соседнюю кровать. Это единственное, что получилось успеть. Хорошо хоть, что места там было достаточно, а то тело Володи Оболенского отличалось завидными размерами даже в столь юном возрасте.
Упав на холодный пол, я замер. Даже перестал дышать, хотя сердце стучало так сильно, что оглушало меня. В кровь впрыснулось так много адреналина, что я чувствовал дрожь во всем теле. Странное ощущение — прежде такого никогда не было. Словно мое тело само рвалось… Нет, не в атаку. Но готовилось принять бой. Неужели так проявлялась родовая сила?
Но обнаруживать себя я не хотел. Оставалось молиться, чтобы вошедший не заметил прикрытую, но не запертую тайную дверь.
Дверь палаты отворилась с легким скрипом. Я услышал тяжелые шаги, а затем смог рассмотреть из своего укрытия пару высоких ботинок на шнуровке. Надзиратель или охранник. Только размер обуви был совсем небольшим. Женщина.
— Катерина, что за шум? — Спросила вошедшая. Голос был мелодичный, хорошо поставленный, но стервозный, с долей насмешки. — Тебя же просили не шуметь, пока не подействует лекарство. Не можешь и пяти минут усидеть без присмотра? Или я так много от тебя прошу?
Судя по звукам, Катерина заерзала на соседней кровати. Но ничего не ответила. А мне показалось, что в палате резко стало холоднее на пару градусов.
— Ты опять слышала голоса? — продолжила сыпать вопросами женщина. — Что они говорили тебе на этот раз?
— Что Тьма ближе, чем ты думаешь, сука! — рявкнула сумасшедшая девчонка. — Не трогай меня! Убери руки!
До меня донеслись звуки возни. Я услышал звонкую оплеуху, короткий вскрик, затем кто-то даже клацнул зубами — наверняка Катерина защищалась как могла.
— Ах ты маленькая дрянь! — прошипела надзирательница, но, кажется, отступила. — Посмотрим, как ты сейчас запоешь.
Я услышал странный звук. Шорох и щелчок. Чуть придвинулся ближе и увидел телескопическую дубинку в руке у надзирательницы.
Совершенно неуместное наблюдение, но зад у нее был что надо. Туго обтянутый форменными брюками…
Черт, как же хреново, когда разум и тело еще не совсем подружились. Чресла юного Оболенского едва не отреагировали на увиденное самым естественным образом, и мне пришлось приложить кучу усилий, чтобы подчинить себе все рефлексы.
Надзирательница двинулась на Катерину, и та, неуклюже перепрыгнув на другую сторону кровати, толкнула ее на надзирательницу. Колесики легко заскользили по полу, и женщина шарахнулась в сторону.
— Давыдова! — рявкнула она. — А ну иди сюда! Или хочешь как в прошлый раз?
— Пошла к черту!
Несмотря на тяжелые ботинки, надзирательница действовала очень ловко и проворно. Перепрыгнув катившуюся кровать, она бросилась на Катерину.
«ПОМОГИ!» — рявкнул у меня в голове тот самый голос, который прежде разбудил и спас от убийцы.
Я вздрогнул.
«ПОМОГИ!»
Как я помогу этой Катерине? Она сумасшедшая, даже если и обладает даром. И даже если я сейчас попытаюсь ее отбить у этой надзирательницы, что дальше?
Нападение на надзирателя для меня — гарантированная путевка в карцер или сразу в четвертую группу. Да, прежде я сам планировал туда забраться, но сейчас какой смысл рисковать? Я выяснил то, что
