Н - 2 (СИ) - Ра Дмитрий

— Проблемос, проблемос! — не оборачиваясь, отозвался единственным понятным словом японец. — Очень проблемос!

Я смог разглядеть человека. Полноватый, весьма смуглый, с черными волосами и широкой челюстью. Настоящий латинос. Мужчина посмотрел на импровизированную засаду, на нас и хмыкнул, видимо сделав какие-то выводы. Я не сразу понял его расслабленную реакцию, а потом открылись стекла задних дверей. Еще двое мужчин с любопытством стали наблюдали за странной ситуацией. Их похоже совершенно не удивляло, что на белых иностранцев посреди джунглей охотится свора диких животных. И это меня насторожило.

— Ентрар эн ель коче! — крикнул нам водитель, спокойно отхлебнул из бутылки с пивом и помахал рукой в пригласительном жесте. Задние двери открылась.

— Живо! — рыкнул на нас японец. — Пока он не передумал.

Мы попятились спиной к машине. Обезьяны больше не предпринимали попыток нас растерзать, но визг их негодования разнесся во все стороны. Мы затолкнулись в старенький внедорожник на горючем топливе. Нэр села спереди, а мы протиснулись назад, к двум тучным мужикам. Едкий запах перегара и табака ударил в нос.

— Э! Не проедешь же! — ткнула пальцем Нэр на преграду впереди.

Латинос только захмыкал, отхлебнул пива и дал газу. Ветки захрустели, по дну сильно заскрежетало, машина пару раз забуксовала, но все-таки смогла проехать.

— Пура Вида, амига, — сказал латиноамериканец и засмеялся, глядя на офигевшую девушку. Смех подхватили его друзья и запах перегара стал уже резать глаза.

— А. Ясно, — с выпученными глазами, смиренно отозвалась Нэр. Она обреченно откинулась на сиденье, стала приводить себя в нормальный вид, нервно похихикивая.

— Карслос, — представился водитель, тыкая себя пальцем в грудь. Он повернул голову, не смотря на дорогу, кивнул на двух приятелей. — Фабиан, Диего. Куолес ту номбре? Номбре?

— Но абло еспаньол, — сказал Мамору-сан единственное, что знал на испанском языке, означающее «не говорю по-испански». — Отвезите нас в Коко. Андерстенд? Коко.

Где-то в глубине бинарной души мелькнула надежда, что они хорошо поняли японца. Иначе же придется избавиться от таких жизнерадостных и добрых людей.

— Плайа дель Коко? — уточнил костариканец.

— Си, — подтвердил Мамору-сан и закивал. — Си. Плайа.

Карлос задумался, что-то прикидывая, а потом махнул рукой и сказал:

— Окей, амиго. Гоу-гоу.

— Окей! — подхватили сзади костариканцы, и я услышал стеклянный звон. Мужчины чокнулись пивными бутылками.

Дорога петляла между полями и джунглями. Изредка показывались частные дома и даже высотки. Машин было действительно мало. За все время, я насчитал всего двадцать семь.

Атмосфера в дороге была веселой и непринужденной, что мало сочеталось с потерей Павла и недавними приключениями с дикими тварей. Японец сидел хмурый. Пусть и недолго, но он успел оценить некоторые качества тьмушника по достоинству. Он не ожидал, что под землей сидят и пакостят взрослые, серьезные и бесстрашные люди. По его мнению, там должны быть одни только крысы. Лидер тьмушников заставил его задуматься.

Латиносы ни разу не задавали вопросов о том, почему мы и откуда мы. Им было всё равно. Они счастливы и их национальный девиз «Pura Vidа», означающий «Чистая Жизнь», в полной мере подчеркивал отношение к ситуации. Один из них разговаривал на втором национальном языке — английском, и тут-то мы стали раскрепощённее. Оказалось, что все мужчины в машине — братья. Они ехали домой со своей ананасовой фермы. По пути решили отдохнуть и выпить. Здесь нет закона, запрещающего распитие спиртного за рулем, поэтому в дороге нам пару раз встретились виляющие во все стороны машины. Через полчаса мы узнали, что их дом мы проехали двадцать минут назад, и в Коко они едут только для того, чтобы подвести нас и развлечься. Тут даже Мамору-сан удивился. В его родной Японии прекрасно знали, что такое взаимопомощь, но даже там это выглядело бы круто. Диего пошутил, что если бы не прекрасная девушка, то они бы оставили нас на съедение обезьянам. За это получил подзатыльник от брата. Оба рассмеялись. Улыбнулся даже Мамору-сан.

С Нэр они разговаривали с большим интересом, но недозволительного себе не позволяли. Диего предложил ей мазь от укусов и выловил многоножку из волос, за что мы получили порцию визга и искреннюю благодарность девушки. Смуглый латинос залился краской как школьник, которого первый раз поцеловали в щечку. А вот наш японский друг почему-то снова нахмурился.

На ломаном английском мы спросили почему на нас напали обезьяны. Три брата перестали смеяться, переглянулись. Резко замолчали. Тишина очень неприятно разбавила недавнюю веселую атмосферу. По спине почему-то прошлись мурашки.

Фабиан заговорил первый. Он объяснил, что обезьяны исключительно мирные и то, что произошло — уникальный случай. Карлос сказал, что у одной из разновидностей обезьян сейчас брачный период. Он странно посмотрел на Нэр. Затряс головой, словно в чем-то разуверившись. В результате, нам почти ничего не объяснили. Кроме того, что это всё очень странно, поэтому хорошо, что они проезжали мимо и никто не пострадал. Да и вряд ли животные нас сильно травмировали бы, они скорее всего просто играли. На это заявление Мамору-сан скептически хмыкнул, видимо вспоминая своё недолгое сражение с приматом.

Мы свернули с главной дороги, стали петлять. Дорожный информационный знак «Playa del Coco» дал понять, что мы на месте. Братья хотели подвезти нас, куда мы скажем, но я настоял, что нужно остановиться здесь, и мы дальше сами. Мужчины не стали спорить, пожали плечами, хлебнули пивка, бутылки от которого уже горой валялись у нас в ногах, и остановились на обочине.

— Pura Vida, — на прощание отозвались братья в один голос и засмеялись.

Мы откланялись, поблагодарили. Братья махнули нам рукой. Затем газанули и развернулись, не особо церемонясь, что едут по встречной полосе. Мы же пошли вдоль обочины. Какое-то непонятное предчувствие одолело меня и, судя по всему, Мамору-сана тоже. Мы обернулись.

Машина отъехала на пару десятков метров и стояла посреди дороги. Затылки братьев еще было видно через заднее окно. Фары выключены. Мы с японцем переглянулись.

Машина завелась и поехала.

Чертовы мурашки.

— В машине, я увидел, как ты насторожился, — провожая взглядом удаляющую машину, обратился я к Мамору-сану — Что тебя смутило?

— От тебя ничего не скроешь, змей, — мрачно улыбнулся он.

— Ну так что?

— Я более внимателен. Вы не видели, но… — запнулся японец.

— Но?

— Тот, кто назвал себя Диего… Он сожрал многоножку. Просто запил её пивом.

Глава 17. Протеин способствует укреплению разнородных взаимоотношений

Нэр изогнулась, намереваясь опустошить пищевые контейнеры, но там больше ничего не осталось.

— Мамору-сан, что т-ты несешь? — скривилась она. — Ты видел эту тварь? Эт-то… огромная! Мерзкая! Тварина! Тебе показалось!

— Нет, не показалось. Я замечаю такие вещи.

— Я тоже видел, — спокойно посмотрел я на своих компаньонов. — Ну и что, что он её съел?

На меня в недоумении уставились две пары глаз.

— Ты серьезно, змей?

— Да. Насекомые — богатый источник питательных веществ. Возможно, ему их не хватало.

Нэр нервно хихикнула, сказала:

— Скриптоид, это не норма. Это, мать твою электронную, совсем не норма.

— Вы едите насекомых, — вспомнил я революцию пищевой индустрии после пандемии.

— Это не одно и то же! Там специально выведено, обработано, переделано, — все же с некоторым отвращением ответила Нэр. — Это тебе не жрать живых извивающих уродов.

— Не вижу проблем.

— Это противно!

— Это проблема людей, — пожал я плечами.

На этих словах, японец с девушкой переглянулись.

— А к алкоголю ты как относишься? — прищурившись поинтересовалась Нэр.

— Он деструктивно влияет на вычислительную мощность. Для людей это источник расслабления и уверенности. У меня же для этого есть свои методы.