Н - 2 (СИ) - Ра Дмитрий

— Ого. Скриптоид проникся чувствами? Не стоит, — с усмешкой ответила она. — А где Павел? Дядя японец? Что происходит вообще.

Пока она шипела и бинтовала себе голову, я вкратце рассказал ей, что произошло.

— А мы падать стали. Сначала вроде все хорошо было, а ближе к земле что-то случилось. Даже не успели ничего сообразить.

— Птица, — кивнул я на попугая.

— Бли-и-ин, — неожиданно протянула Нэр. — А вот птичку жалко.

— А Павла?

— Тоже. Мне показалось, он нормальный. Точно умер? Может ранен, а японец сейчас в кустах пожирает его сердце?

— Точно. С такими ранами невозможно выжить, — с некоторым сожалением ответил я.

Если бы не «Самоконтроль 2-ой ступени», то точно бы сейчас переживал. Взаимоотношения с Павлом у меня были неплохие. Да и доверял он мне, что в результате стоило ему жизни. Теперь о тьмушниках можно забыть. Кэтрин станет всем заправлять, а я для нее та еще заноза в мягком месте. На этой мысли выскочило уведомление:

Вас изгнали из клана «Тьмушники»

Какой странный мир. Лидер клана я, но меня всё равно изгнали.

Вернулся Мамору-сан.

— Очнулась, женщина? Хорошо. Мне не хотелось тебя тащить, — посмотрел на обнаженные и оцарапанные ляжки Нэр. — Кстати, как с москитами? Подружилась?

Девушка не сразу поняла, о чем речь, но опустила голову и ужаснулась. Белой кожи не было видно за ковром из москитов. Были и какие-то другие насекомые, которые не прочь полакомиться теплой кровью. Нэр взвизгнула, вскочила на ноги, стала оттряхиваться. Полотно из насекомых с неохотой расчищалось, оставляя на коже сотни сосущих подранков и трупиков.

— Бака, — усмехнулся японец. — Говорили же тебе одеться.

— Я думала здесь тропики! — молотила она себя по руках и ногам, прыгая на месте. — Пляжи! Солнце!

— Ну-ну. Да, кстати, здесь полно плотоядных личинок. Через раз заберутся под кожу.

Выражение лица Нэр стоило видеть. Похоже, она даже про своё сотрясение забыла.

— Ты избавился от тела? — спросил я японца, и протянул Нэр свою жилетку. Девушка не стала выпендриваться и приняла одежду, обмотав вокруг талии.

— Да, тут неподалеку стоячая река. Поэтому москитов много. Там же я заметил несколько аллигаторов. От трупа завтра уже ничего не останется. Его сожрут твои братья, змей. Такие же хладнокровные твари.

— Отправляемся, — проигнорировал я колкость.

Нэр шла с трудом, так, что мне пришлось подставить ей руку. Вся её красота испарилась, да и пахла она весьма скверно. Избитые, в ссадинах длинные ноги стали черные от грязи. Платье изодрано, в волосах листья. Я заметил, как довольно крупная многоножка запуталась в ее локонах, но говорить об этом не стал. Поднимет еще шума.

Следуя за Мамору-саном, становившимся все мрачнее и мрачнее, мы дошли до асфальтовой дороги. Единственный тусклый фонарь освещал местность на десяток метров вокруг и был похож на безопасную локацию.

— В чем дело? — спросил я его. — Мимика на твоем лице говорит мне о том, что тебя что-то тревожит.

Он не сразу ответил, борясь с собственными мыслями.

— Я не уверен.

— А в чем ты не уверен? — не очень понял я его ответ.

— В этом месте. Джунгли какие-то странные, не заметил, змей?

— У меня недостаточно информации о таких вещах. Что именно тебе кажется странным?

— Я же сказал. Не уверен, — опустил он глаза на землю и поковырялся носочком армейского башмака в сухих листьях папоротника. — Обезьяны… не боятся нас. Я знаю эту породу. Это саймири. Они не орут так. Всегда держатся стаями и трусливые как люди.

— Ого, какой ты обезьяновод, — шмыгнула носом Нэр, задумалась и, отвернувшись от нас, опустошила свои пищевые контейнеры. Я с некоторым сочувствием посмотрел на девушку, которая извиняюще развела руками.

— Я не обезьяновед, женщина, — рассердился японец. — Следи за своим языком, если хочешь оставить его в рабочем состоянии. Не забывай, откуда я родом. В джунглях я родился.

— Хватит, — поднял я руку, и к моему удивлению, Мамору-сан молча отвернулся и не стал спорить. — Нам нужно добраться до локации Пляж Коко. По моим расчетам, это примерно в семидесяти километрах отсюда. Нам нужен транспорт.

— Я слышал, как здесь проезжали машины, — задумчиво сказал японец. — Придется одну позаимствовать.

— А с водителем что? С пассажирами? — занервничала Нэр.

— Убьем или оставим здесь, — пожал я плечами. — Зависит от того, как они себя поведут.

Стало совсем темно. Единственным источником света остался тусклый фонарь и яркая луна. Ночные джунгли ожили. Обезьяны и правда вели себя странно. Сначала они были далеко, но спустя полчаса их крики раздавались совсем рядом. Даже бесстрашному азиату стало не по себе. Он быстро выкорчевал походной лопаткой засохшее деревце и вытащил его на проезжую часть так, чтобы никакая машина не смогла проехать.

Прошло пять минут. Мимо нас кто-то пробежал, задев Нэр за ногу. Та взвизгнула, но, когда мы навели фонарики на звук, там уже никого не было.

— Это мохнатое что-то! — в ужасе сказала Нэр. — Что за хрень тут происходит?!

— Тихо! — зашипел на нее напряженный до предела Мамору-сан. — Лес злится. Не надо его тревожить еще сильнее.

Сказал он одно, но при этом достал из ножен свой небольшой клинок.

— Мамору-сан, — тихо обратился я, подбираясь поближе к тому, кто сможет меня защитить. — У тебя есть предположения, почему так происходит? На нас что, охотятся дикие животные?

— Не слышал никогда о таком. Мы у проезжей части, значит не совсем в диком месте, — забегал он глазами за лучом света фонарика. — Зверье здесь знает людей и должно держаться подальше от дорог. Мне непонятно их агрессивное поведение. А теперь помолчите оба. Я слушаю.

Мы с Нэр, уцепившись друг за друга, подобрались к японцу и старались не отходить от него дальше, чем на шаг. Тот не обратил на нас никакого внимания и вглядывался во тьму.

УААА!! УАААА!!!

Тень задвигалась. Японец одним движением нырнул навстречу ожившему мраку. Мы услышали шипение, треск веток и неприятный визг дикого животного, не ожидающего сопротивления. Спустя одиннадцать секунд Мамору-сан вернулся. С клинка стекала кровь.

— Это ревун, — зашипел он, отряхиваясь. — Ещё совсем молодой примат. Они никогда не нападают на людей. И он точно метился на женщину. Хотел начать с самого слабого в стае. Ксо! Что происходит в этой стране?

Теперь мы были на пределе настороженности. Я достал пистолет макарова, доставшийся от тьмушников. Нэр втиснулась между мной и Мамору-саном. После того, как японец убил обезьяну, ночные джунгли не просто ожили, они обезумели. Нападать никто не спешил, но фонарики то там, то сям подсвечивали злые обезьяньи морды и хвосты, пропадавшие в ту же секунду. К нам подбирались всё ближе и ближе. И судя по реву и ору, обезьян было десятки и десятки. Нас окружали.

Полетели камни. Мамору-сан ловко уклонялся, я же несколько раз пропустил несильные удары даже в режиме глубокой диагностики. Слишком уж темно, а расчет на основе визуальной информации происходил слишком поздно. Тело не успевало. Нэр села на корточки, сжалась в наших ногах. Тоже мне шпионка. И как только Нишанта смогла убить? Ладно, спишем на недавнее происшествие с сотрясением головы.

— Змей, если выстрелишь, услышит полстраны, — предупредил меня японец, уворачиваясь от чего-то, подозрительно похожего на кость.

— Я в курсе.

— Так не бывает, так не бывает, так не бывает, — бубнила Нэр. — Я не хочу умереть от руки макаки.

— Помолчи, женщина, — вполголоса выругался Мамору-сан, — или я отправлю тебя им на прикорм, а сам сбегу.

Вдали загорелись фары. Лес занервничал, но немного отступил. Показалась машина и через несколько секунд притормозила у поваленного дерева. Водитель увидел наши проблемы и хаос вокруг, стал сигналить. Агрессивные звуки джунглей отдалились еще немного. Камни и кости больше не летели. Стекло водительской двери опустилось. Послышался голос:

– ¡Amigos! ¿Tienes problemas con los monos?