Владимир Перемолотов - Страховщики
Те четверо, что стояли передо мной еще не нападали — остатки страха сдерживали их и вместо того, чтоб махать мечами туземцы стали обмениваться быстрыми замечаниями. Переводчик торопясь бросался словами, и все чаще и чаще звучало вполне понятное слово «одновременно».
— Как ты? — Озабоченно спросил Чен. — Они злы…
— А как ты думаешь? — несколько растеряно отозвался я. Честно говоря, к такому повороту я не подготовился. Я вообще как-то не подумал о том, что будет после того, как лошадка ускачет.
— Десять шагов назад, к кустам, — скомандовал Чен, почувствовав мое состояние. — Убить я тебя, во всяком случае не дам…
— Добренький…
— Ага. Добрый. Тут один с тоски помрешь.
— Стой! А ты сам где?
— У них за спиной…
— Тучи.
— Ни одной рядом… Шагай назад! Там есть кое что получше.
Я послушался и сделал пять шагов назад. Расстояния между мной и мечами это не увеличило, но вдруг они остановились.
Я посмотрел под ноги. Тень моя никуда не делась, только сейчас я стоял не на траве. Тень ступней слилась с тенью росшего на краю поляны дерева, едва не ставшего виселицей. Сделав еще шаг назад, я погрузился в крону по пояс и через секунду вовсе пропал. Туземцы разом дернулись вперед, но остановились. Первый, забывшись, переложил меч в другую руку и пощупал воздух перед собой.
— Исчез! — удивленно сказал переводчик.
— Ты где? — спросил Чен. Беспокойства в его голосе обнаружилось больше, чем удивления у туземца.
— Под деревом. Погоди. Сейчас.
Теперь обмануть этих простодушных людей я мог очень просто. С веток вниз свешивались какие-то отростки, что-то вроде лиан, и я дернул за них так, что ветви вверху зашелестели. Туземцы, вместо того чтоб разом ударить, разом же задрали головы.
— Он взлетел! — сказал один из них, отступая назад, чтоб я, упаси Бог, не прыгнул бы ему на голову. — Лучников сюда…
Ни спорить с ним, ни переспрашивать никто не стал. Единственный у кого тут имелись возражения, это я, но кто бы тут стал меня слушать? Теперь я оказался по-настоящему невидим, но сложности все еще оставались. Они могли, конечно, стрелять в крону дерева пока не закончатся стрелы, но рано или поздно им придет в голову срубить его, чтоб добраться до меня. Только вряд ли это будет продолжаться до захода солнца. Пришло время просить помощи у Чена.
— Чен!
— Что?
— Покажись им…
Пять секунд спустя Чен появился там, где и должен был — около упавшего копья. Он стоял, одинокий как радуга, и никто на него не обращал внимания, хотя он размахивал руками, словно низкооборотный вентилятор. Все смотрели совсем в другую сторону.
— Крикни им что-нибудь.
— Не люблю публичности, — отозвался Чен. Я пропустил его слова меж ушей. В первой шеренге, что стояла всего в десятке шагов от дерева, лучников становилось все больше и больше. Кто знает, как они стреляют. Найдется какой-нибудь неумеха и вместо кроны всадит стрелу в меня. Что тогда делать?
— А меня любишь?
— За что тебя любить? — вздохнул Чен. — Тебя терпеть приходится. Что?
— Что «что»?
— Что им крикнуть?
Первый ряд натянул перед собой красные сети. Второй — тетивы. Я почувствовал, как напрягаются туземные мышцы и сужаются туземные глаза, чтоб достать меня стрелой.
— Что-нибудь!
— А-а-а-а-а, — негромко и явно смущаясь, крикнул Чен.
Стрелы так и не были выпущены. Туземцы, наверное, подсознательно ждали чего-то такого и разом повернулись. В одно мгновение родилось какое-то общее движение. Поднялась суматоха: те кто тащил сети бросились назад, лучники завертелись. Слаженностью там и не пахло. Кто-то упал, кто-то запутался в сетях, монахи заскакали как зайчики, то ли отплясывая что-то, то ли совершая очень сложное перестроение.
А китаец, войдя во вкус, добавил в полный голос:
— Да здравствует страховая компания «АВЕС». Самая лучшая страховая компания в обитаемой части Вселенной! Да здравствует Годовой отчет и Совет Директоров! Да здравствует Отдел выплат и его бессменный руководитель Адам Иванович Сугоняко! Франшиза и конасамент! Абразия и лицензия!
Обижаться на эти слова у туземцев повода никакого не имелось. Мало того, что в словах не имелось ничего обидного, так ведь они их и не поняли вовсе, но у хозяев планеты имелась своя точка зрения на это.
— Вон он! Он там!
Переводчик работал совсем недурно.
— Исчезай! — на бегу крикнул я, черной тенью уходя влево. Мы вместе с ней, никем не незамеченные скользнули за кусты. Не сводя глаз с шеренги ничего не понимающих гуманоидов, я нащупал какой-то сук и швырнул его на дерево. Ветки колыхнулись, привлекая внимание, но этого уже оказалось мало. Ченова тень привлекала их больше, нежели чем шевеление веток. Наверняка у них тут в ходу своя поговорка на счет синицы в руках или журавля в небе. Эти хорошо понимали разницу между тем и другим. Я был журавлем, а Ченова тень — вон она, хоть размыта и почти невидна… Чен и сам понял перемену и бросился в сторону палаток.
В этот момент облако окончательно соскользнуло с местного светила, и ткнуло в Чена огненным пальцем, очертив черной кляксой его присутствие на лугу.
— А-а-а-а-а, — взревели туземцы. Что не говори, а вид бегущего врага добавляет смелости даже тому, у кого её сроду не было, а тут профессиональные воины, резчики по живому телу….
Мой друг сообразил чем ему это грозит и свернул к палаткам… Все шансы скрыться от них у быстроногого китайца имелись, тем более, что и сам я не собирался сидеть сложа руки.
Побежал в тени кустов, я встал в тень палатки, соображая, чем могу помочь товарищу. В мою сторону уже никто не смотрел, так что действовать я мог совершенно свободно. Осталось только выбрать нужный момент.
Небо над нами стало похоже на кусок ветоши для протирки — в серых полотнищах набежавших облаков то там, то здесь сверкали голубые дыры, из которых щедро проливался на землю солнечный свет.
Своего товарища я, конечно, не видел — теперь между мной и им стояли палатки, зато слышал рев погони. Это значило, что его еще не поймали.
— Чен? Где ты?
— Бегу…
Хороший ответ.
— Где ты?
— Не знаю! — голос товарища прерывался. Он дышал с трудом. Все-таки бежать в комбинезоне это вовсе не то, что бежать без него. — Палатки, люди…
— Ну, хоть какие-то ориентиры есть? Солнце где?
Чен геройствовал, словно алый плащ тореадора в стаде быков, давая мне возможность сделать то, что я задумывал. Не все ж только местным верёвками с колышками развлекаться…. Тремя ударами я вогнал кол в землю и протащил привязанную к нему веревку следом за собой, в тень соседней палатки.
— Не знаю. Тень сбоку от меня… Справа.
Тень справа, значит солнце слева. Не отпустив веревки, я выбежал из укрытия. Чена я, конечно, не увидел, но кучу туземцев не заметить я попросту не мог. Местные освоились и теперь, чувствуя безнаказанность, гнали невидимку вроде даже как с удовольствием. Изредка кое-кто сходу бросал копье, но Чен все еще оставался живым. Пора было кончать с этими гонками.
— Поворачивай направо и вперед. Когда они попадают, забегай в тень и стой, дыши…
— Не понял…
Что там не понять?
— Вдыхай кислород, выдыхай углекислый газ.
Объяснять некогда.
— Ты беги, давай. Еще метров сто продержись, а дальше мое дело.
— Ну, смотри….
Толпа бежала хоть и с энтузиазмом, но тяжело. Все-таки доспехи, да и руки копьями заняты. Я смотрел на них, стоя в тени палатки. Ченова тень опережала преследователей шагов на тридцать. Она размахивала руками и то сжималась, то растягивалась.
— Тридцать, двадцать, десять…
Он поравнялся со мной. Стал слышен треск рвущейся травы. Она под невидимыми ногами раздвигалась ничуть не хуже, чем если б те оставались видимы, хорошо, что хоть до туземцев оставались те же тридцать шагов.
— Вправо, в тень…
Вихрь под названием Чен Ли Юнь промчался мимо. Я подождал, когда распаленная орава подбежит поближе и рывком натянул веревку….
* * *… Редкому и удивительному зрелищу стал свидетелем Эвин! Самое настоящее колдовство!!!
Он видел, как в последнем желании дотянуться до демона-невидимки панцирники взлетают в воздух и тянут руки в обманчивую пустоту.
Грозная имперская пехота, покрывшая себя славой при Дженан-Гатере и под Тебессой и заслужившая личные награды Аденты Эмирга за Четвертый Атуанский поход ударилась о пустоту, словно волна о невесть откуда появившийся берег и брызгами человеческих тел покатилась вперед, теряя страшный для беглеца напор. На первый ряд, влетевший в колдовство, словно мухи в паутину, навалился второй, и тоже не удержался на ногах…. На него налетел третий…. Люди сбивали друг друга, спотыкались…
Колдовство поразило всех. От него не спасали не меч, ни монашеская ряса.
